О детях и прочей нечисти

– - Вот в чём дело, -- тихо говорит он. Я понимаю, что он плачет. Прижимаюсь крепче. Азамат закрывает глаза.
– - Конечно, он не может долго меня терпеть. Кир очень красивый мальчик...

– - Он очень похож на тебя, -- замечаю тихо.

– - На того, кем я когда-то был, -- поправляет Азамат.

– - Да у тебя шрамы-то уже почти не видны, -- принимаюсь уговаривать я.
– - Цвет здоровый, кожа тянется, чувствительность нормальная. Подумаешь неровно! Ты же его почти не трогаешь! И вообще, поначалу у него никаких претензий к твоей внешности не было. Дело в чём-то ещё...

– - Лиза, -- Азамат прерывает меня с безысходной твёрдостью.

– - Я бы сам с радостью был глухим. Или тупым. Но ты сама всё слышала.

Как же я хочу возразить!.. Но -- нечего.

Кир возвращается уже потемну. Я сижу внизу и раскладываю пасьянс в буке. Один за другим, один за другим. Злюсь, нервничаю, глупо себя чувствую. Азамат заснул, укачивая Алэка, и я так его и оставила в детской комнате на кровати Тирбиша. Бедный мой, весь день ходил совершенно убитый. На Кира зла не хватает -- такое с отцом сделать! Ох, попадись ты мне...

Вот он попадается. Заходит тихо, осторожно прикрывает за собой дверь. Я сижу в темноте, он меня не сразу замечает, только когда я с клацаньем захлопываю крышку бука и выхожу на кухню. Вздрагивает, вжимает голову в плечи и пятится. Я сжимаю зубы -- не потому что не хочу его обругать, а потому что муданжских слов у меня на такой случай недостаточно, а родные он не поймёт. Молча рывком открываю холодильник, достаю лотки с мясом и гарниром, бутылку молока. С грохотом ставлю всё это на стол, распахиваю дверцу микроволновки и ухожу обратно в гостиную. Звукоизоляция в доме хорошая, Азамата не потревожу.

Кир начинает шуршать на кухне -- выкладывает себе что-то на тарелку, ставит греть, остальное убирает. Наливает молока, убирает бутылку. Умывается. Достаёт ложку и садится есть. Я вижу его только когда он подходит к раковине, остальное время -- слышу. Я хочу пойти и залепить ему подзатыльник, но это не исправит ситуацию. Били его и раньше, и сильнее. И оставляли без ужина. Он не полюбит Азамата от того, что я поступлю с ним так же. От того, что накормлю и поглажу по голове, конечно, тоже не полюбит. А всё остальное неважно. Так что пусть ест, мне не жалко. Ах да, ещё же витамины.

Снова выхожу на кухню, Кир пригибается к тарелке, следит за мной из-под спутанных волос. Сейчас ведь изгваздает в жиру. Достаю баночку с шипучими таблетками, растворяю в стакане порцию, ставлю на стол перед Киром, не смотрю на него, не смотрю, иду в гостиную. Наверное, если я его тресну, станет легче. Вот прямо сейчас. А что будет потом? Он станет от меня шарахаться. Не поверит, что ему здесь желают добра. И то сказать, в данный момент я совершенно не желаю ему добра. Но если я доведу это до его сведения, Азамату не будет лучше. Азамат хочет, чтобы сын его любил. И чтобы отец его любил. А люблю его только я. И вынуждена терпеть этих двух козлов, как же они похожи! Может, Кир на самом деле -- внебрачный сын Аравата? Он ведь хотел завести ещё, да Ийзих-хон от него сбежала... Но нет, я же делала тест. И лучше забыть, что мальчишка похож на деда, иначе точно врежу.

Мои размышления прерывает сам Кир. Заходит в тёмную гостиную и топчется у входа, нерешительно покхекивая. Поднимаю голову.

– - Простите...
– - хрипло начинает он и осекается, видимо, по моему лицу хорошо видно, что не прощу.
– - Мм... Мне мыться сегодня?

– - Как хочешь, -- по возможности бесстрастным голосом отвечаю я и возвращаю своё внимание к буку.

– - Мн... кхм... а... где отец?

Я щурюсь на него, с трудом удерживаясь от замечания, мол, не заслужил ты право его отцом называть.

– - Спит.

Кир кивает и замолкает, но не уходит. Я невидящим взглядом смотрю в бук и жду. Экран гаснет.

– - Вы... сердитесь?
– - тихо и сипло спрашивает Кир.

Я отвечаю не сразу, чтобы не взорваться.

– - Я в ярости, -- говорю тяжело.
– - Я не хочу тебя видеть и слышать.

Он кивает и поспешно ретируется в кухню, а оттуда в прихожую. Надо надеяться, пошёл к себе. Потому что если он сбежал... нет, я даже думать не хочу, что станет с Азаматом.

Я просиживаю внизу всю ночь. Даже гармарра не усыпляет сегодня. Только уже хорошо засветло понимаю, что можно попробовать лечь. Лифт стоит внизу, значит, Кир им не пользовался. Я не пойду проверять, у себя ли он. Мне хватило один раз обыскать весь дом, когда он пропал. Обойдётся, много чести маленькому засранцу. Иду в нашу с Азаматом спальню -- где нет Азамата -- и падаю на постель, как есть, в домашних штанах и халате, не переодеваясь, даже не накрывшись одеялом. К счастью, засыпаю.

Глава 22

Днём меня будит Азамат. Он бледный и осунувшийся. Я недовольно ворочаюсь и понимаю, что отлежала шею.

– - Лиза, -- зовёт муж.
– - Ты не заболела? Скоро уже солнце сядет...

– - Я поздно легла, -- говорю, сажусь и принимаюсь растирать шею сзади.
– - Дай мне вон тот синий тюбик...

Азамат не просто даёт мне тюбик, но и втирает содержимое в больное место.

– - Ты сам-то как?
– - спрашиваю, расслабляясь под его уверенными руками.

– - Ничего, -- вздыхает он.
– - Кир сказал, ты его теперь ненавидишь.

– - Ты с ним разговаривал?
– - удивляюсь.

– - Ну так... Мы перекинулись парой слов. Я попытался с ним поговорить нормально, но он отмалчивается, а я не хочу навязываться. Если уж ему неприятно моё общество...

– - А жирно ему не будет?
– - рыкаю я.
– - Он немного не в том положении, чтобы выбирать, общаться с тобой или нет! Тебе не кажется, что кто-то зажрался вообще? Поначалу дрожал, как бы не убили, а теперь, видите ли, отец ему рожей не вышел!

– - Лиза, не кипятись, -- Азамат устало упирается лбом в мой затылок.
– - С этим ведь ничего нельзя поделать. Он же не со зла, не нарочно. Не каждому дано терпеть уродство.

– - Пациентов как-то терпит. И потом, Алтонгирелу вон тоже было не дано, однако научился, -- напоминаю я.

– - Да, но у него на это было пятнадцать лет, и он знал меня до того. Ты слишком многого хочешь от ребёнка.

Я хочу плакать. Азамат даже не злится на него! Он это просто принимает как должное! Господи, куда я попала...

– - Он хотя бы извинился?
– - спрашиваю без особой надежды.

– - За что?
– - пожимает плечами Азамат.
– - Он ведь просто сказал всё, как есть. А что на повышенных тонах -- так я его сам дожал.

У меня нет сил спорить и доказывать, что Киру ещё как есть за что извиняться. Алтонгирел полагает, что у Азамата выросла самооценка? Щазз. Хотя, может, она и выросла, только вчера снова упала ниже плинтуса. Господи, я даже не знаю, как выдержать хоть пять минут в обществе этого мелкого оборванца!