О детях и прочей нечисти

– - Вот, видите, зимнюю одежду закупили, -- поспешно отчитывается Гхан.
– - И провизию кое-какую... Изволите откушать? Вы уж простите, Ахмад-хон, прошлый раз-то я вас не признал...

– - Откушать у нас с собой, -- прерывает Азамат.
– - Да что мы тут на улице стоим, пойдёмте в дом побеседуем?

– - Э-э, там... дымно...
– - мнётся Гхан.
– - Печка топится...

– - Отчего ж дымно-то?
– - удивляется Азамат.

Гхан нервно жуёт губу и молчит, так что Кир объясняет за него.

– - Там пол просел, и у печки труба до потолка не достаёт, вот и дымит.

– - Так вам надо ремонтников вызывать, -- кивает Азамат.

– - Да, обязательно, вот, найти бы только честных людей...

Гхан продолжает лепетать о сомнительности нравов худульских строителей, а я замечаю, что Алтонгирел как-то настороженно вертит головой.

– - Ты чего?
– - пихаю я его.

– - Тут кто-то есть, -- угрюмо шепчет он в ответ.

– - Тут около сотни человек, -- замечаю я.

Он только отмахивается и продолжает нервно рассматривать окружающий пейзаж, только что ушами не шевелит.

Кир тем временем решает проявить себя как организатор и обращается к старшим:

– - Ребят, давайте хоть костерок разведём, там у кострища сесть можно, им же надо где-то поговорить...
– - Он кивает на Азамата с Гханом.

– - Чё, самый главный тут теперь?
– - цедит невысокий мальчик с разбитой губой.

– - Нет, -- пожимает плечами Кир, -- куда уж мне. А мясо мы можем и с собой увезти, раз тут жарить не на чем.

Его расчёт оправдывается -- при слове "мясо" парень сглатывает и решает отложить выяснение отношений на потом.

– - Слышь, Чубарый, давай костёр разводить!
– - кричит он в сторону сараев.

Из ближайшего высовывается рыжий веснушчатый и сильно раскосый парень, видимо, детёныш горца. Видуха та ещё, я понимаю, почему горцы считаются некрасивыми.

– - Чой-то, -- отзывается Чубарый, -- дрова лишние завелись?

– - Мясник мясо привёз, -- с ухмылкой поясняет парень с разбитой губой. И оборачивается к Киру с победным видом. Кир поджимает губы и явно сдерживается, чтобы не врезать.

– - Ты, Мухортик, дыру-то прикрой, я ведь и приласкать могу, -- шипит он.

– - Ой-ой!
– - пугается Мухортик и отходит на два шага, оттаскивая за рукава хихикающих товарищей.
– - Вот щас обещанное-то и сбудется!

– - Заткнись, баран!
– - шёпотом рявкает Кир, оглядываясь на Азамата. Тот в нескольких шагах от нас занят разговором с Гханом и смотрит в другую сторону, ничего не замечая.

Я чувствую себя довольно неловко: в чём суть конфликта -- не понятно, и вроде надо бы ребёнка поддержать, но и чтобы его не задразнили потом маменькиным сынком.

– - Давайте только без драк, -- хмуро требую я наконец.
– - Лучше наоборот, если кто приболел или ушибся, вставайте в очередь к унгуцу, я целительница, всех полечу.

– - Чур я первый, у меня вот губа!
– - выкрикивает Мухортик (не знаю, правда, это имя или обзывательство), тыча пальцем в болячку.

– - К унгуцу, -- киваю я.

Мухортик только заносит ногу для спринта, как Кир хватает его за локоть.

– - Стой. Первой пойдёт Зеленуха, мы ради неё сюда прилетели. Где она?

– - О-о-о-о!
– - тянут несколько глоток.
– - Так ты любовницу свою спасать приехал?

Я морщусь, ожидая фонтан эмоций, но Кир реагирует на удивление спокойно: корчит рожу и переспрашивает:

– - Так где?

– - Не знаю, если до конюшни доползла, то там, а нет, так по дороге в снегу валяется, -- пожимает плечами Мухортик.

– - Все, кто лечиться, к унгуцу, -- мрачно говорю я.
– - Младшие пойдут первыми.

Мой энтузиазм по поводу спасения несчастных сирот как-то улетучился.

Кир времени не теряет и уже скачет по глубокому снегу за угол, туда, где проходит кратчайший путь от дома к сараям. Я, неловко приподняв полы диля и шубы, хрупаю за ним. Исследовав дорожку, Кир исчезает за скрипучей дверью одного из сараев, и тут же снова высовывается оттуда.

– - Здесь!

Я без энтузиазма протаптываю траншею в том направлении.

В сарае чудовищно воняет навозом, аж глаза слезятся. Проморгавшись в темноте, я различаю двух небольших и очень мохнатых лошадёнок и стог сена, у подножия которого светится Кирова кислотная куртка. Попытка дышать в этой газовой камере приводит только к приступу кашля.

– - Тащи её в унгуц, -- выдавливаю я.
– - Тут ничего не видно.

И выскакиваю на улицу дышать.

Кир появляется через минуту. Как истинный джентльмен, он отдал свою куртку даме, но на большее его не хватило: даму он несёт через плечо, как мешок с картошкой. Ладно, дольше будет жонглировать, он-то по снегу бегает быстро, это я плетусь.

– - Это та девочка?
– - спрашивает Азамат, когда я прохожу мимо. Они с Гханом движутся в ту сторону, где непоцарапанные дети разводят костёр.

– - Она самая, пойду печальных осматривать.

– - У нас печальных нету!
– - встревает Гхан.
– - У нас все здоровые! Если кто прикидывается, гоните в шею!

– - Не волнуйтесь, я, как говорится, не первый раз зам... э-э, то есть, не первый раз на таком выезде, с симулянтами обращаться умею.

Азамат поднимает на меня бровь и уводит Гхана, пока не разогнал мне весь контингент. К тому времени, как я добираюсь до унгуца, Кир уже расположил свою подружку на переднем сиденье, прибавил нагрев печки и закрыл спящего Алэка фильтрующим пологом, чтобы к нему никакая зараза не попала.

– - Вот, знакомьтесь, -- робко говорит Кир, когда я влезаю в унгуц.
– - Это Зеленуха. То есть, я хотел сказать, Айша.

Айша на совесть грязная и заметно попахивает. Даже Кир, когда мы его забирали, был чище. Она полулежит на сиденье, как кукла, в которой растянулись резинки, -- вот-вот развалится.

– - Здравствуйте, -- говорит она хилым хриплым голоском.
– - Извините...

– - Здравствуй, -- говорю, берясь за сканер.
– - У тебя что-нибудь болит?

– - Голова.

– - Сильно?

– - Сейчас не очень.

Я хмурюсь.

– - Сейчас? А давно болит?

– - Всегда.

Моргаю.

– - Что, вообще всегда? Всю жизнь?

– - В снах проходит...
– - мечтательно поясняет Айша.

Рассматриваю её голову во всех ракурсах под сканером. Нормальная голова -- ни опухолей, ни воспалений, нормальное внутричерепное давление, никаких аутоиммунных симптомов, ну вообще всё в норме.

– - Кружится? Мутит?

– - Сейчас не мутит, -- почти довольно отвечает девочка.
– - И никогда не кружится.