О доблестном рыцаре Гае Гисборне

— Далеко же вы забрались, сэр Гай! Вас не устраивает место, которое я вам предложил?

— Вполне, — заверил Гай. — Но мы вот обсуждаем устройство королевства Англия… Не поверите, очень любопытное!

Джозеф смерил молодого послушника недоверчивым взглядом, скривился и снова повернулся к Гаю.

— Его высочество изволит позвать вас…

Гай поднялся безропотно, Хильд завидующе крякнул, но тут же перевел взгляд на поле, где снова нарастает грохот копыт, затем над полем и трибунами разносится звенящий удар, после которого по обе стороны поля звучат громкие вопли, как ликования, так и горести.

Глава 3

Принц смотрел на поле, стучал ладонью по блестящему дереву подлокотника, Гай остановился рядом с троном и ждал, вельможи неохотно потеснились. Лорд-канцлера нет, видимо, отлучился куда-то, но справа и слева от принца высшие сановники королевства, поставленные для надзора за ним королем Ричардом.

— И что, — сказал вдруг принц, не отрывая взгляда от скачущих навстречу друг другу всадников, — вы так и не собираетесь выйти на турнирное поле?

Гай ответил смиренно:

— Я, конечно, рвусь и жажду принять участие в такой странной забаве… вот прям всю жизнь мечтал, как бы изловчиться и попасть на турнир.

Принц чуть растянул губы в ехидной усмешке.

— Потому вы среди зрителей?

— Но я прибыл по работе, — пояснил Гай. — Я и сейчас думаю о ней, ваше высочество. Слишком уж там все заавгиевлено.

Принц поморщился.

— Вся Англия сейчас в этом самом, что убирал Геркулес у царя Авгия в его покоях. Но, как видите, все настолько привыкли, что хоть и по колено в этом самом, но вот ликуют…

— Они будут ликовать, — заметил скромно Гай, — когда будут и по горло. Но разве мы не для того, чтобы не допустить, дабы Англия утонула в этом самом?

Принц недовольно дернул щекой.

— Шериф, да махните рукой хоть в выходные и поразвлекайтесь! Нельзя все время работать. Сейчас сражается молодняк, а после перерыва выйдут уже настоящие бойцы! Уверен, что вам захочется.

— А вот не хочется, — ответил Гай.

— Как это? Совсем?

— Абсолютно, — заверил Гай.

Принц сказал строго:

— Все равно — надо! Шериф, если хотите жить среди баранов, надо научиться блеять!

— А если не хочу среди них жить? — спросил Гай.

Принц впервые покосился в его сторону, в выпуклых голубых глазах проступило безмерное удивление.

— А где вы видите другое человечество? Покажите! Я сам туда побегу.

Гай переступил с ноги на ногу, промямлил, сдаваясь:

— Надо же сперва понять, что тут и как. А потом да, а как же, я вот решусь и выйду. Переломлю копье, как говорят.

— Как в графстве? — спросил принц. — Что нового?

— Благополучно, — ответил Гай.

Принц чуть откинулся на спинку трона и окинул его недоверчивым взглядом.

— Благополучно? А что у вас тогда неблагополучно?

— Благополучно, — объяснил Гай, — в том смысле, что пока справляемся. Более того, тесним разбойников… гм, невзирая на то, знатные они или последние из вилланов.

Принц кивнул.

— Да, кое-какие слухи уже дошли.

— Ваше высочество?

— Граф Ингольф, — произнес принц, понизив голос, — и его семья. Признаться, я и рассчитывал, что вы, как человек войны, и возьметесь за дело круто… но не думал, что до такой степени.

— Ваше высочество?

Принц искривил губы.

— Шериф, как бы вам сказать попонятнее…

Он бросил мимолетный взгляд на неподвижного генерального казначея справа, перевел взгляд налево, где, как стог сена, накрытый расшитым плащом с золотом, расплылась в кресле фигура королевского сборщика податей, и прежде чем сказать что-то еще, Гай перебил:

— Ваше высочество, я вообще-то понятливый.

Принц кисло поморщился.

— Вот и хорошо. Хоть и не люблю понятливых, но лучше с вами, чем без вас. Идите к шатрам, шериф. Здесь очень многие хотят увидеть вас на турнирном поле. Все по разным причинам. Даже по очень нехорошим… Так что будьте бдительны.

Гай пробормотал настороженно:

— Ваше высочество, тогда не лучше ли вообще не принимать участия в такой забаве? Я не хотел бы, чтобы какая-то досадная малость повредила работе.

Принц взглянул волком.

— А я чем занимаюсь? Государственными делами? Идите, шериф. Жизнь такая: обязательно нужно заниматься какой-то заметной всем дурью, чтобы не выперли из стада!

Хильд, не дожидаясь распоряжений, уже готовит коня к схваткам, как же, а для чего же ехали, а в голове Гая все звучал многозначительный голос принца, а перед глазами никак не исчезало его лицо с бегающими глазками.

Что он хотел сказать, но не мог из-за присутствия высших сановников, приставленных к нему старшим братом? Что одобряет его крутые меры против зажравшихся баронов, не желающих признавать власть Лондона, но не может сделать это открыто? И если бароны прижмут, то открестится от такого шерифа и скажет, что тот превысил полномочия, обидев знатных и благородных лордов, которых ну никак нельзя трогать уже лишь потому, что они — лорды, знатные люди, голубая кровь, потомки великих предков?

Он ощутил себя как на пронизывающем ветру в ночи, когда и луна скрылась, и дороги не видно.

— Ваша милость, — сказал Хильд озабоченно, — это второй тур. Тут надо держать ухо востро.

— Еще бы, — буркнул Гай.

Вообще-то не возбраняется начать и с третьего, последнего, но велик шанс, что сразу собьют более сильные, и в активе не будет вообще побед, а так в первом туре можно что-то и набрать в состязаниях с такими же слабыми противниками.

Он выехал на свой край поля, герольд громко прокричал:

— На поле выходит сэр Гай Гисборн, крестоносец и верный соратник короля Ричарда Львиное Сердце!

Народ дружно закричал «У-у-у!», на благородной стороне вежливо, хоть и вяло, поаплодировали, Гай опустил забрало и протянул руку за копьем.

Ему подали с готовностью, он поднял острием вверх, чувствуя, как сердце начинает биться учащенно, радостно, словно вот сейчас сделает что-то очень нужное и важное.

На той стороне всадник появился на рослом коне под красной попоной, расшитой золотыми лилиями, весь блестящий, с ходу послал коня церемониальным шагом. Тот пошел вдоль барьера, отделяющего от поля благородную публику, красиво выкидывая вперед ноги, шея выгнута крутой дугой, такой же гордый, как и его хозяин.