О, этот вьюноша летучий!
Шрифт:
Довольно неожиданно мы видим тех, кого ждет имперская столица: французов. Они стоят на палубах бронированных кораблей. Пушки, флаги, дымные шлейфы из труб. Эскадра идет полным ходом, держа курс на Санкт-Петербург.
На миноносце «Арго» матросы в шапочках с красными помпонами вглядываются в даль – не видна ли Россия. Естественно, здесь тоже обсуждают предстоящую встречу.
– Эй, ребята, какая она, эта Россия? О-го-го! О-ля-ля! Мой прадедушка пришел оттуда с ишиасом. Жуткий климат! Сейчас там стало много теплее. Это почему же? Потому что Люк боится за свой
Перед нами возникает все та же Адмиралтейская набережная, преображенная, однако, воображением бравых моряков. Катят сани – тройки. Толпа, приплясывая, бренчит на балалайках. Дымит огромный, не меньше Медного всадника, самовар. Боярин в трубной шапке хлобыщет водку. Казаки ложатся в ряд перед его каретой. Он шествует по их спинам. Краснощекие боярышни с коромыслами вглядываются в даль, ждут красавцев французов.
Трель боцманской дудки.
– Прекратить разговорчики! За работу, голубчики!
Над матросами на мостике ходовой рубки зиждется, расставив колоннообразные ноги, гигант-боцман Жанпьер Формидабль. Матросы, разобрав швабры, начинают скоблить палубу «Арго». Естественно, они пританцовывают и напевают:
Какие женщины в России!Боже мой!Какие женщины в России!Даже жарко!Из плаванья, ребята, —На покой!Такая предстоит нам здесьЗапарка!Формидабль тоже приплясывает, но лишь слегка, чтобы не уронить авторитета.
– О русские женщины! Ле баба! Уверен, это не то что наши французские спички с ножками. Есть к чему пришвартоваться! Осьминоги и спруты здесь. Я, конечно же, встречу свою мечту! Ле баба!
В мечтах Формидабль представляет себе почему-то наводнение. Он сам, героический гигант в шлюпке спасает русских красавиц, и все они, одна пышней другой, одна сдобней другой, все огромные, румяные и все застенчиво опускают глаза под жгучим взглядом Формидабля.
– Боцман, стоп мечты! Проверить якорные лебедки!
Еще выше Формидабля на командном мостике «Арго» стоят два офицера: командир миноносца капитан Филип Деланкур (наш главный герой) и его помощник лейтенант Роже Клаксон.
Филип – чудесный парень, бравый, статный. Настоящий мужественный галл. Роже (мы замечаем это сразу) во всем старается подражать своему командиру, но, увы, природа недодала – и рост у него пониже и ус пожиже.
– Формидабль мечтает поохотиться в России на настоящую медведицу, – улыбается капитан.
– А ты, Филип? На козочек?
Лейтенант говорит это вроде бы небрежно, как бы запросто, по-дружески, но получается – с нелепой завистью. Однако капитан не замечает этих нюансов, он принимает шутку и притворно хмурится.
– Лейтенант, мы едем в Россию с важной дипломатической миссией.
– Как прошлым летом в Японию?
– Вот
именно.– О, наша маленькая Чиеко-сан!
Капитан улыбается. Мгновенным кадром появляется в его воспоминаниях прелестная японка.
– Как нынешней зимой в Бразилию? – продолжает лукавить Клаксон.
– Кхм, – отвечает Деланкур.
– О, наша волшебница Розалинда!
В грохочущем ритме самбы промелькнула огненная бразильянка.
Деланкур положил руку на плечо Клаксону. С улыбкой:
– Дружище Роже, миссия в Россию гораздо важнее для европейской политики. Пойми, нам сейчас не до романтики.
Лейтенант наслаждается под рукой капитана.
– Браво, мой капитан! Никаких женщин! Нам не до романтики!
Филип задумчиво смотрит на горизонт, улыбается. В огне бубенцов, в бешеном полете снега, звезд, в грохоте лошадиных копыт и перезвоне гитар улыбается ему прекрасное лицо.
Впоследствии мы будем удивлены, как окажется похожа реальная Катя Орловцева на мечту капитана Деланкура.
Сигнальщик соскользнул с мачты миноносца и вытянулся стрункой.
– Мой капитан, на горизонте Россия!
Филип поднес к глазам и стал настраивать бинокль, и Роже, подражая ему, стал делать то же самое, но так напыщенно и глупо, что матросы на нижней палубе расхохотались.
…На горизонте появляются маяк Кронштадта и мачты русского флота. Крепость и эскадра окутываются клубами дыма – салют наций!
Визит французского флота увенчался еще одной дополнительной сенсацией – впервые в истории оркестр императорской гвардии играл «Марсельезу».
Французские моряки, выстроившиеся на палубах, с удивлением взирают на гранитные берега.
Отзвучали гимны, и началось неорганизованное ликование. Кричали женщины «ура» и в воздух чепчики бросали. Массовая хореография.
Шлюпки с французами идут от кораблей к набережной.
Шлюпкой миноносца «Арго» командует, естественно, Жанпьер Формидабль.
Вот удача! Пышненькая барынька от полноты чувств перевалилась через парапет и шлепнулась в Неву. Боцман хотел было тут же переменить курс шлюпки, но был одернут капитаном, и ему осталось лишь наблюдать, как барыньку вылавливают счастливчики с флагмана.
Моряки смешиваются со столичной толпой. Масса хореографических и почти акробатических номеров.
– Господа, французы говорят почти по-нашему. Сосиска у них – сосис! Афиша – афиш!
Восторги! Угощения! Пляски! Студенты, барышни, уличный люд растаскивают моряков в разные стороны на предмет гостеприимства. Моряки поражены таким приемом.
– Эй, мальчики, куда мы попали? Эти русские говорят почти как мы. Мадам у них мадам! Пардон – пардон! И даже бистро по-ихнему быстро!
Короче говоря, найти общий язык петербуржанам и французам оказалось нетрудно, но лучше всего этому способствовали музыка и танцы.
Уличный этот стремительный хоровод обрывается на Исаакиевской площади у дворца санкт-петербургского генерал-губернатора. Здесь уже царит чинная имперская атмосфера. Стража в кирасах. Автомобили. Кареты.