О каретах и тыквах

– Так что ещё ты посоветовал Дайнору?
– уточнила я, примерно догадываясь, каков будет ответ.

– Вызвать твою ревность, - отозвался Раонок просто.

Я выругалась сквозь зубы.

– Прибить тебя мало за такие советы! Но ты мне тогда вот что объясни: почему Беана? Зачем хоть ты выбрал именно её?

– Окстись, какая Беана? Мне бы и в голову не пришло, что она может стать тебе соперницей! Я выбрал Миару. Красота, порода, суккубьи чары... попросил по-дружески приударить за светлым и объявить его своей добычей - благо она и не особенно возражала. Беана же нарисовалась сама по себе - или я думал до этого дня, что сама по себе. Удобно подвернулась под руку, когда я искал способ натравить Дайнора на Эдаки.

Я подавила усмешку, благо начала кое-что понимать.

– Да, я тоже пришла к выводу, что Беана - не самостоятельная фигура. Не знаю, как она блокирует магию Дайнора, но явно не сама этому научилась - некто надоумил и направил. Правда, тут я ставила на тебя.

Сказав это, я обострила восприятие, прислушиваясь к реакции собеседника.

– Даже так?
– кажется, Раонок развеселился.
– И зачем же мне это?

– Разделяй и властвуй, вестимо, - я послала ему насмешливую улыбку.
– Упрочить власть над Дайнором, подпортить мне жизнь в преддверии Зачётных Декад...

– Мать-Тьма, а ведь как стройно да логично звучит!
– цокнул он языком в показном сожалении.
– Даже жаль, что я не додумался.

– Значит, Эдаки...
– сложила я два и два.

– Ага, - хмыкнул Раонок.
– Думаю, мотивы очевидны. Подробности тебе Дайнор расскажет, так будет честно: он сам до всего докопался после вашей сегодняшней... хм... встречи. Как ни крути, он не зря на таком хорошем счету у Ночных Стражей: парень, если уж возьмёт след, то вцепится, как хищная нежить, и всегда докопается до истины.

Я только головой покачала.

– И всё же Эдаки - гений манипуляций, - сказала тихо.
– Один из слабейших на курсе в физическом смысле, совершеннейший ублюдок по жизни, но мозги... Это нечто, если честно.

Раонок ухмыльнулся и стукнул своей бутылкой о мою, подтверждая импровизированный тост.

– Гений, кто же спорит, - сказал он.
– Даже я отдыхаю в сторонке.

Мы некоторое время посидели в удовлетворённой тишине, нарушаемой только неслышным, но вполне осязаемым шорохом наших мыслей.

– Ладно, - сказал в итоге Раонок.
– Как ты посмотришь на то, что я подскажу светлому, где тебя искать?

Я призадумалась, оценивая степень собственного опьянения.

– А давай, - сказала со вздохом.
– Надеюсь, на этот раз всё не кончится дракой.

– Надеюсь, нет, - ухмыльнулся он.
– Но на всякий случай - чисто если вам придётся после драки подлечить раны - не могу не сообщить, что комната старост на всю ночь совершенно свободна. Я позаботился.

– Вот как? Ну спасибо, - прищурилась я на старосту.
– А ты, оказывается, неплохой друг, Раонок...

– Не говори никому, - усмехнулся он, поднимаясь.
– Такую информацию о себе у нас стоит скрывать - сожрут.

Он ушёл, а я осталась, подавив в себе желание сбегать за косметическими зельями.

Пусть видит такой, какая я есть.

Из разговоров в тишине Храма на Горе

– Ученик.

– Мастер.

– Сегодня ты несёшь с собой слишком много громоздкого хлама.

– Всё так, Мастер. Я не знаю, что мне ощущать. Магия подвела меня, солгала мне... со мной такое впервые.

– Это категорически неверная формулировка. Магия есть природа, сила, познание, искусство и вечность. Она никогда не подводит и не лжёт, это невозможно по определению. Отец лжи - наш разум и только он. Говоря "магия подвела меня", ты всего лишь подразумеваешь, что был слишком самонадеян, небрежен и поверхностен, чтобы видеть истину.

– Но моя сила не сработала!

– И такое тоже случается, верно? Достаточно обстоятельствам совпасть определённым образом.

– Вы полагаете это нормой?

– Закономерностью. Иным могущественным магам нравится тешить себя иллюзией своей неуязвимости, непогрешимости и всесилия, но она - опасное заблуждение и пустой предрассветный сон. На деле у любой личности, практики, стратегии, защиты или идеи всегда есть слабое место, ученик. Ничто в этом мире не состоит из одних только сильных, светлых, правильных и чистых сторон; всё познаётся в балансе сил и слабостей, и на каждую запертую дверь всегда находится свой вор. Я много раз говорил тебе, но ты не слушал. Это нормально - молодости и одарённости свойственна гордыня. Таким образом, произошедшее будет тебе уроком того, как опасна слепая вера во что-то, замешанная на самонадеянности и поверхностности. Первый закон силы гласит: всемогущество невозможно, ибо на любую силу всегда находится равноценное противодействие. Именно баланс сил является залогом существования всего.

...

– Мастер, я... запутался.

– С юношами вроде тебя подобное случается.

– В моей жизни есть две девушки. Одна из них льнёт ко мне, даже непрошенной - вторая всегда убегает. Одна из них нуждается во мне - вторая со всем и всегда справляется сама. Одна из них признаётся мне в любви - вторая говорит, что любви недостаточно. Я люблю вторую, видит Бог. Но первая рыдала сегодня на моей груди, говоря о том, как слаба перед жестоким миром, о том, что не сможет без меня. Мне жаль её. Что мне делать, учитель?

– Дела твои сердечные - они лишь твои. Выбирая женщину, мужчина тем самым выбирает судьбу. Не мне влиять на твой выбор. Однако... Говоришь - тебе жаль? Это - топкое болото. Жалость порочна. Она порой - предтеча сострадания, но никогда - уважения или любви. Можно испытывать жалость, но никогда нельзя загонять себя в её ловушку и помещать своё тело и разум на её жертвенный алтарь. В чистом же виде своём жалость - низменное чувство; клетка для излишне доверчивых птиц, маска для снисходительного презрения, кормушка для непомерно отъевшейся гордыни. Можно предпочесть любви долг, корысть, познание, свободу - и быть счастливым, отыскав в жизни себя. Но возможно ли счастье для того, кто предпочёл любви жалость?.. Мне подобное встречать не доводилось.

16

***

– Поговорим?
– спросил Дайнор, устроившись рядом на крыше.

– Поговорим, - согласилась я спокойно.
– Давно пора.

– Не без того, - сказал он с едва уловимой грустной насмешкой.

Некоторое время мы помолчали. К сожалению, небесных китов не было (наверняка кружили на Императорским дворцом). Но даже без них побережье Ородио, освещённое колдовскими огнями, смотрелось совершенно фантасмагорически.

– Кажется, моя попытка завоевать тебя методами тёмных обернулась совершенным фиаско, - нарушил тишину светлый.