О каретах и тыквах

– Раонок - не мой парень, - сказала Джиа резко, и я с облегчением поняла, что всё получилось.
– В этом и проблема: он не мой парень. Я просто иногда с ним... удовлетворяю потребности. Люблю я другого.

– И давно?
– уточнил Кани мягко.

– Что - давно? Удовлетворяю потребности или люблю?

– И то, и другое, - прекрасные глаза Кани таинственно мерцали в свете магических фонарей. Он явно использовал суккубьи чары, настраивая Джи на более миролюбивый лад.

– Я влюблена... очень давно. Почти с детства, если честно.

– Как я понимаю, это платоническое чувство?

– Да, - бросила Джиа.
– Но это - серьёзно. А вся ерунда с Раоноком - просто... наши тела и пристрастия просто совпадают. Не более того.

– Не более того...
– повторил Канидо задумчиво.
– Но и не менее. Многие тратят всю жизнь, чтобы отыскать такое совпадение. И любовь сердец частенько разбивается о несовпадение пристрастий и тел, увы.

– Намекаешь, что мне нужно повиснуть на шее у Раонока и прокричать "Люби же меня!" только из-за того, что нам хорошо вместе? Так это - не главное в любви!

– А что главное?

– Прозвучит по-детски, но - душа!
– Джи была взвинчена.
– А пристрастия... всегда можно подстроиться друг под друга, верно?

– Резонно, - кивнул Кани.
– Хотя практика и показывает, что подстроиться можно далеко не всегда, и сознательные потребности нередко проигрывают инстинктам и подавленным желаниям, но... это по-настоящему сложный и неоднозначный разговор, которому тут не время и не место. Да, справедливо то, что чаще можно найти баланс в интимной жизни, если между партнёрами есть истинное взаимопонимание. И, пожалуйста, не пойми превратно: я не считаю, что ты должна бросаться кому-то на шею. Это сугубо твоё личное дело и вопрос выбора. Я хочу лишь удостовериться, что ты смотришь на ситуацию открытыми глазами и отдаёшь себе отчёт в том, что происходит.

– Я, по-твоему, какая-то дурочка? И в группу успевающих попала по протекции? Ты так считаешь?
– Джи распалялась, и ярость поблескивала в её алых глазах.

– Нет, - инкуб был спокоен, как дверь.
– Я считаю, что даже самые умные существа имеют право на чувства. И становятся в какой-то степени беспомощными и уязвимыми, когда эти самые чувства испытывают. Что бы там кто ни пытался говорить, это - всего лишь - нормально. Да, у нас принято заменять эмоции здравым расчётом, запирать их внутри, всячески подавлять, натягивая на лицо дежурную маску заправского циника... Таковы особенности нашей культуры, таковы негласные стандарты: душевные порывы у могущественных существ якобы должны вызывать только лёгкую снисходительную гримасу, полную цинизма. Что - ложь, разумеется. Эмоции никуда не исчезают, они просто подавляются и переплавляются под прессом показного равнодушия в нечто порой весьма неприятное. Так что не стоит ставить знак равно между чувствами и глупостью, Джиа. Это не так.

Мы помолчали.

– Однако, мне кажется, ты испытываешь много различных сильных эмоций, в которых основательно запуталась, - продолжил Кани.
– И не мне тебе объяснять, что эмоции многогранны и, зачастую, необъективны. Потому я и хочу убедиться, что ты смотришь на ситуацию с разных сторон. Вот тот, в кого ты влюблена... что тебя привлекает в нём?

Джиа устало вздохнула и уставилась в окно.

– Прозвучит банально, но он совсем не такой, как все, - сказала она с ноткой мечтательности.
– Добрый, серьёзный, необычный... Он - мой недостижимый идеал.

– Понимаю, - чуть улыбнулся Кани.
– Суть любого идеала именно в недостижимости, верно?.. А сколько примерно вы с ним провели один на один - во временном эквиваленте?

– Наверное, час, - сказала Джи устало.
– Всегда есть ещё некто. Мы обычно видимся в публичных местах.

– Понимаю... Ну а что же касаемо Раонока?

Джи поморщилась.

– С ним мы встречались на постоянной основе в одном из Домов, - сказала она.

– И нам было очень хорошо вместе, мы вроде бы даже обменялись подарками и признались друг другу в привязанности. Но потом он всё разрушил...

– Когда заявил права на тебя и в повседневной жизни?
– уточнил Канидо.

– Да, - вздохнула Джи.
– Он так навязчив, нагло лезет в мою жизнь - и всё это на глазах... у того, кого я люблю.

– Интересно получается, - отметил Кани.
– Эдакая тройственность... Есть твоя сексуальная жизнь, твоя личная жизнь - и просто жизнь. И все они существуют отдельно друг от друга. То бишь, ты не впускаешь ничего личного в свою условно названную просто жизнь. Может быть, поэтому тебе проще любить недостижимый идеал или прятаться в Доме за маской?

Джи молчала.

– Знаешь, - сказал Кани.
– На твоём месте я бы задумался: а зачем это разделение? Почему ты бессознательно испытываешь любовь к кому-то недостижимому? Почему так категорично отделяешь духовные порывы от телесных?

– Тот, в кого я влюблена, пока не может быть со мной - до окончания учёбы, - отметила Джиа.
– Только потому я всё так разделяю!

– Не может быть с тобой - даже просто наедине?
– задумчиво уточнил Кани.
– При том, что он где-то здесь? Не может ни поужинать с тобой вместе, ни прогуляться, ни пообщаться, чтобы узнать друг друга поближе? Как-то слабо верится. Мой опыт говорит мне, что те, кто хочет быть вместе, в итоге находят способы и соответствующие пути. Если же нет, то якобы важная причина может быть, увы, всего лишь предлогом...

– Хватит!
– Джи вскочила.
– Достаточно. Я не собираюсь больше это слушать!

Мгновение - и дверь кофейни захлопнулась за ней.

– Надо было как-то помягче, - сказала я устало.

– В самый раз, - качнул Кани головой.
– Она обдумает всё и, возможно, переосмыслит. Позлится на меня, вполне вероятно. Так и должно быть: слова лекарей душ редко нравятся их подопечным. Но с этим, увы, ничего не поделаешь.

Я только кивнула, наблюдая, как медленно растворяется в шоколаде вычурный карамельный узор.

Нет никакой великой загадки в причинах, по которым Джи тяжело.

Но, возможно, некоторые вещи должны быть услышаны. И мне до малодушного радостно, что сказала их не я.

– А как у тебя на личном фронте?
– уточнила я у Кани.

– Брось, - покривил он губы.
– Право, я же инкуб. С нами спят, но кто относится к этому серьёзно?

Я прикусила губу.

– Не делай такое лицо, - качнул головой он.
– Это не камень в твой огород. С тобой шанс упустил я сам, и ты всё ещё остаёшься моим другом. А вот девушка, которая якобы любит меня страстной любовью, не желает появляться со мной на людях. Такие дела.

"Узнаю кто эта дрянь - все патлы повыдёргиваю", - подумала я мрачно.

– Не делай такое лицо, - улыбнулся Канидо криво.
– Поначалу у нас с ней всё весьма неплохо шло, должен тебе сказать. Я захотел длительных отношений и начал встречаться с одной из тех девушек, что раз от разу признаются мне в страстной любви и шлют цветы на День Плодородия. Мне казалось, что это разумно, и она поначалу была счастлива, но потом мои одногруппники перед наступлением экзаменационного периода посчитали, что неплохо было бы выразить ей всё отношение к этому. Сама понимаешь, многим мои успехи - как морковка в горле... Вопросы вроде "Что, тебя готовы любить только за энергетическую плату?", "Как ты познакомишь его с родителями?" или "Что, записалась в официальные кормушки?" посыпались на ту девушку со всех сторон.