О традициях не спорят!

– Да заткни ты свой поганый рот, тварь!
– Лицо у него ненавистно исказилось и вены на шее выступили. Видно достала она его уже знатно.

Юриэнна молчала. Но в этом молчание было многое, а взгляд, которым она награждала своего провожатого, унижал его похуже намеком о недостатке мужской силы. Ее надсмотрщик сутулился и почтительно держался рядом, и цепь в руках держал неуверенно и с таким видом, словно хотел с моей золовкой поменяться местами. Что не говори, но Юриэнна была мастером молчать и глядеть.

– Присаживайтесь, Хейса Эджерай, - сказал тот, который вошел первым, сам усаживаясь на стул.

– Я, пожалуй, постаю, - хмуро буркнула я, сложив руки на груди.

Мужчина кинул взгляд на сестру и ее тут же ударили по лицу.

Я поспешно присела на стул с другой стороны стола.

– И нечего на женщинах свою злость из-за недоеба выказывать!
– тут же поглумилась Ивильмира.
– Хотя... если ты так привык знакомство заводить, то понятно, почему тебе не дают. Но ведь всегда существует альтернатива. Правая рука или там крепкая мужская зад...
– Договорить ей не дал мстительный удар в живот.
– Все-все поняла, - через силу просипела Ивильмира, загибаясь от боли.
– Я ж только помочь хотела, варианты предложить!

Надсмотрщик замахнулся, но ударить не успел. Я его опередила крепким ударом между ног. Верещание заложило мне одно ухо.

– Ну вот, теперь у него только одна альтернатива, - с наигранной печалью пробормотала сестренка.

Я хотела ей помочь подняться, как меня словно чья-то невидимая рука схватила за горло и приподняла. "Рука" меня не душила, а только протянула до стола и усадила на стул. Точнее просто плюхнула меня в него, от чего я больно ударилась копчиком и левым локтем.

Потирая ушибленный локоть, я со злостью спросила:

– Что Вам от нас надо?!

– Все очень просто, - спокойно ответил мужчина, ставя на стол флакончик.
– Вы должны это выпить.

Флакончик покатился по столу в мои руки. Я выдернула пробку и понюхала содержимое.

– То есть вы хотите, чтоб я выпила яд?!
– ошарашено уточнила я.

Дожились! Убийцы, что не хотят пачкать свои руки и поэтому заставляют жертву самой себя убить? С виду мужик не светлый, но по мышлению и логики определенно кому-то из них родственник.

– Именно, - подтвердил он мои слова и свой диагноз.

– И если я не выпью, то вы меня будете пытать?
– удивленно предложила я.

– Не Вас, - покачал он головой, а потом кивнул на девушек, - а их.

Я перевела удивленный взгляд с мужика на своих родственниц и ошарашено пробормотала:

– Да чтоб вас Светлый Кай на пути к единорогам!

А потом я вспомнила слова брата: " Неужели безликие так досконально могут копировать существа?".

Свои сомнения я тут же выказала в вопросе:

– А откуда я знаю, что они настоящие, а не всего лишь безликие под маской?

Мужчина отвечать мне не стал. Он поднялся и коротко бросил:

– К стене их.

Моих родственниц повели к стене, где были вбиты крюки.

Я хотела было вскочить, но не смогла. Нижняя часть моего тела, казалось, приросла к стулу.

Когда кандалы на руках девушек были закреплены на крюках, мужчина деловито закатал рукава рубахи и, взявшись за мой стул, повернул его так, чтоб лицом я оказалась напротив подвешенных.

Первым делом он взялся за плетку с железным наконечником... Вот кто, значит, является хозяином этого музея.

Первые два удара прошлись по плечу и животу Ивильмиры, распаров ей кожу.

– О дааа!.. Ты умеешь заводить девушек..., - издевательски кричала она.
– Дааааа!.. Милый, откуда ты узнал, что я неравнодушна к плеткам?.. Эй, куда ты? Мы еще не закончили!

Мужчина подошел к Юриэнне, замахнулся... и в эту секунду весь ее высокомерно-надменный вид словно смыло водой, и она испуганно закричала:

– Только не по животу!

– Остановитесь!
– тут же воскликнула и я.

О беременности Юриэнны знали только двое... я была третьей.

– Почему это остановитесь!
– тут же возмущенно закричала Ивильмира.
– Мы ведь только начали!

Но палач потерял к ним всякий интерес. Подойдя ко мне, он отложил плетку на стол, потом взял пузырек и протянул мне.

– Я выпью если ты пообещаешь, что отпустишь их, - вынесла я свое условия, взяв пузырек.

– Хейса, не дури!
– тут же закричал ошарашено сестра.
– Не смей пить!

Я внимательно смотрела в глаза мужчине, ожидая его ответа.

– Я их отпущу, - сказал он спустя минуту.

Ивильмира кричала и пыталась вырваться, а Юриэнна опустила взгляд в пол. Она все поняла.

Руки к удивлению не тряслись, и я легко сумела выдернуть пробку, словно каждую свою жизнь заканчивала открыванием пузырька с ядом.

Ненависти или злости у меня тоже не было. Странно... Были лишь сожаления о том, что в этой жизни я не рассказала правду о матери брату, не отправила письмо Илису, не извинилась за свои грубые слова перед Евтеем, не выговорилась Азирии и... и не поцеловала на прощанье Эйроса.

Глупые, бесполезные мысли появлялись и исчезли в моей голове, словно круги на воде. И перед тем как последний круг исчез, я сделала глоток...

И гладь успокоилась...

***

Маленькая комната... Нет не комната - комнатка... Комнатка моей жизни. А за окном волшебный рассвет и мириады душ... Свободных душ.

Я открываю окно, залезаю на подоконник и распахиваю руки в разные стороны.

Ветер маняще гладит меня по лицу, зовет с собой.

Я жмурюсь от наслаждения, поднимаю руки вверх, и ветер тут же пробегает мимо моих растопыренных пальцев.

Я смотрю по сторонам и вижу бесчисленное количество окон... Окон чужих жизней.

Многие окна распахнуты, а многие крепко закрыты... Там находятся те, чье время еще не пришло. Кто еще не сделал выбор.

Я уже готовлюсь сделать шаг, но меня что-то останавливает. Непонятное чувство скорби и печали. И мысль что это не единственный выход.

Есть и другой.