О традициях не спорят!

Я так понимаю, что точнее если бы не поделился и принц умер, то маг сам бы долго не прожил. Скорее всего, если дракон не справляется со своей задачей, то его попросту убивают. Не зря же Котена так печется о принце.

– Поэтому я не ощущаю тебя как дракона?
– поинтересовалась я с недовольство.

Я и предположить то не могла, что маг окажется драконом. А ведь я "лазила" в его ауру, когда закрывала магию. Хотя теперь стало понятно, о ком говорила Хозяйка борделя "На Обочине". Да и mectarra с его предупреждением: "Остерегайся двойки". Ведь светлых, так неожиданно вломившихся в мою жизнь, именно двое.

– Меня нельзя называть подлинным драконом, потому что я еще не перевоплотился.

Ах да, в двадцать четыре года драконы "перевоплощаются", принимая свою настоящую форму, а до этого момента силой своей пользоваться они не могут, а только той, что дана была телу от рождения. Именно поэтому Котена может пользоваться магией.

– Ты знал, кто я?
– задала я следующий вопрос.

– Да знал, - грубо ответил маг.
– Я знал, что ты сестра Котеназарана, и знал, что ты принцесса. И привел я Эроса к тебе за тем, чтоб в случае чего вы заключили фиктивный брак - это да. Но я никогда не хотел воскрешать Акона. Я наоборот рад, что он гниет в том замке, без возможности спастись. Так же слова Эйроса правдивы. Он не знал о моих планах и его чувства к тебе искрение... я знаю это.

– Ой, спасибо что просветил, - с наигранной благодарностью ответила я, медленно с издевкой добавив: - Братик.

Маг опустил взгляд и с еле сдерживающейся злостью ответил:

– Не вини меня в смерти своего брата!
– Он вскочил, подошел ко мне и заговорил голосом полной боли и страдания: - Или ты думаешь, что я рад такой судьбе? Ты не знаешь, на что подобна такая жизнь. Да и не жизнь - это лишь существование. Думаешь мне нравиться занимать тело трупа и жить его жизнью? Нет, не нравиться и я себя ненавижу и призираю за это. Но еще больше я ненавижу и призираю, то болото, в котором мы находиться.
– Маг схватил меня за плечи и сжал, от чего я поморщилась.
– Только тьма и тишина окружает тебя, - продолжал говорить он, а его глаза словно смотрели в пустоту.
– А ты ничего не можешь делать. Ты просто находишься в этой пустоте. Сам на сам со своими мыслями. И так проходит неизвестно сколько времени, пока ты не чувствуешь, что пустота возле тебя чем-то заполняется. И ты стремишься попасть туда, во что бы то не стала, понимая, что если не успеешь, то тебя опередят, и ты вновь останешься сам на сам с тишиной и тьмой.
– Его лицо и глаза с расширенными от ужаса зрачками, вдруг оказалось очень близко у моего лица, а тембр тихого голоса, казалось, окутывал меня паутиной страха.
– Первое что тебе хочется сделать, когда ты заполучаешь тело младенца - это убить себя. И только одно тебя останавливает - это страх от понимания того, куда ты попадешь тогда. А ведь не все были на стороне Акона и многие выступали против него, но нас не пожалели. Никого не пожалели из-за чужих ошибок!
– Дракон выпустил мои плечи и отошел.
– Так что не смей призирать нас, ничего не зная.

– Не сметь призирать?
– с вызовом спросила я.
– Тогда не будешь ты так любезен ответить мне на один вопрос. Твоя жена знает, что собой представляет ее дочь?

Дракон окинул меня ненавистным взглядом и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.

Значит, не знает. Если б знала, то поступила бы, так же как мой отец. Да и кто бы остался, узнав, что твоего ребенка убили лишь за тем, чтоб впихнуть внутрь душу дракона? В том, что она уже не человек сомнений у меня не было.

– Не нужно так с Котеной, - попросил принц, который в наш разговор не вмешивался.

Было видно, что он чувствует себя очень неудобно, разрываясь между нами.

– Не смей назвать его этим именем!
– гаркнула я от злости и раздражения.
– Котеназараном мой отец назвал своего сына, а не это!

– Неужели у тебя нет и капли сочувствуя?
– с раздражением спросил принц, вскакивая на ноги.

– Для таких тварей как он - нет!

– отрезала я и сложила руки на груди.
– Я еще могу понять драконов, которые вселяются в тела умерших своей смертью, но таких как он - нет!

– Но ведь не они убивают их, - стоял на своем принц.

– Если бы не они, то и убийств из-за них не было!
– зло ответила я.
– И как ты вообще можешь принимать такое?!

– Я делю с ним душу и понимаю, через что ему пришлось пройти!
– закричал Эйрос, сжимая кулаки.
– Ты не должна всех подгребать под одну черту, ведь не все хотели для себя такой участи. И они ничем не отличаются от нас! Вот взять Котену. До того как ты не узнала, что он дракон, ведь ты к нему хорошо относилась.

– Вот тут ты не прав, - ответила я с хмурым смешком.
– Я его и раньше недолюбливала, а теперь вообще призираю и ненавижу.

– Ты ведь не такая, - с грустью ответил Эйрос.
– Ты ведь добрая.

– Ты ошибаешься!
– ядовито процедила я.
– Я именно такая и мне наплевать, что ты там обо мне навыдумывал, светлый!

Принц внимательно посмотрел мне в глаза, словно пытаясь прочесть мои мысли, а потом опустил взгляд на свои ноги и пробормотал:

– Я думал, ты поймешь.

Я, конечно, понимаю, что любовь способна закрывать глаза, но не настолько же!

– Пойму?
– с издевкой переспросила я.
– Ты думал, что некромант, который всю свою жизнь ненавидел и убивал драконов поймет?

Я не поняла даже Элиана, хотя знала его намного больше мага.

– Какой ты все-таки еще наивный мальчик, - со вздохом пробормотала я.

– Уж лучше я буду наивным, - ответил Эйрос с горечью, - чем бесчувственным.

– Я не бесчувственная, - проговорила я с не меньшей горечью.
– Просто трудно научиться испытать жалось к тем, кто почти каждый год приходил к тебе домой, для того чтоб убить тебя или кого-то из членов твоей семьи. Хотя ты ли мне должен говорить о жалости, Ваше Высочество? Ты ведь та еще тварь, которая не чуралась использовать любые методы. Разве это не твои слова?

– Про тварь я не говорил, - процедил он сквозь зубы.

– Уж простите, я обобщила, - усмехнулась я, разведя руками.
– Но факт остается фактом.

– Меня вынуждали становиться этой тварью, и это было раньше, а сейчас я хотел измениться.
– Он схватил мои плечи и встряхнул меня.
– И измениться ради тебя.
– Его взгляд безмолвно добавил: " - А ты меня подводишь, зараза!".

Я убрала его руки и раздраженно ответила:

– А я просила меняться? Ты мне и так не нравишься, и я не думаю, что если ты изменишься, то мое отношение к тебе поменяется!

– Значит, не нравлюсь?
– разгневанно уточнил он, сложив руки на груди.
– Если бы я тебе не нравился, то ты б не сняла повязку, когда я целовал твою ногу!

– Целовал?!
– с возмущением воскликнула я.
– Да ты ее облизал, так что не удивительно, что я сняла повязку от шока!

– И отвечала ты на мои поцелуи из-за того, что я тебе не нравлюсь?
– Эйрос опустил руки и сделал шаг ко мне.
– Притом очень страстно отвечала! Ты ведь хотела меня в ту минуту!

– Я всего лишь притворялась, - с усмешкой ответила я, тоже делая шаг ему на встречу.
– Или ты на самом деле думал, что я возжелаю такого юнца как ты?

– Раз я такой юнец, то что ж ты стонала подо мной?
– с ядовитой улыбкой, зло процедил Эйрос и сделал еще один шаг ко мне.

– О той ночи я ничего не помню, - пожала я плечами, - так что с чего это я должна верить твоим словам?

– Хочешь проверить?!
– прорычал он, оказавшись возле меня вплотную.

– А давай!
– с вызовом ответила я, гордо подняв подбородок.