Об этом нельзя забывать:Рассказы, очерки, памфлеты, пьесы

Боб. Что?! Я... Мы с тобой одна рука? Будь ты проклят, исчадье ада!

Цупович. Сержант! Вы не знаете, может быть, что имеете дело с офицером и что я...

Боб. А ну, марш отсюда, гнида! Цупович. Сержант, я пожалуюсь майору.

Не успел Цупович окончить фразы, как Боб схватил его за воротник и, подталкивая коленом, вышвырнул на улицу.

Цупович (исчезая за дверью). Я пожалуюсь!..

Боб возвращается на свое место, молча достает из кармана трубку и табак.

Фрау Мильх. Боже, что вы сделали, сэр! Он теперь будет и мне мстить...

Боб (набивая трубку). Пусть только попробует! И не с такими я справлялся. О-фи-цер! От таких офицеров я еще и сейчас пулю в груди ношу. Он что?.. У Гитлера служил?

Фрау Мильх. Говорят, в дивизии СС, господин сержант. Боб (сплюнул). Вот до чего довоевались! Спутались с такой гадиной! Дьявол его знает, что творится с нашей Америкой!..

Телефонный звонок. Боб закуривает трубку.

Фрау Мильх. Алло!.. Нет, не было, не было ее, сэр... Хорошо, скажу, сэр, скажу!..

Входит Норма.

Алло, мистер лейтенант! Как раз леди вошла! Положил трубку... (Норме.) Звонил лейтенант, леди! Просил подождать. Через полчаса будет здесь.

Норма. Благодарю вас. (Садится за столик спиной к Бо­бу.) Что у вас можно выпить?

Фрау Мильх. Есть только пиво.

Боб. Наливайте, наливайте виски! Кроме меня, этого никто не увидит.

Фрау Мильх наливает четверть стакана и приносит Норме.

Норма. Спасибо.

Пауза.

Боб С видимо, желая подбодрить себя, залпом осушает ста­кан виски и подходит к столику Нормы). Я вам сказал «добрый день», леди.

Норма. Меня абсолютно не интересует, что вы сказали.

Пауза.

Боб. Я с вами как с человеком, а вы... Эх!

Норма. Что вы хотите?

Боб. Хочу спросить. Этот... как его... Севастополь... далеко от Сталинграда?

Норма. Нет, недалеко. В сердце каждого настоящего джентльмена они — совсем рядом.

Боб. Ага! По-вашему, выходит я не джентльмен. Вы оши­баетесь, леди. До сих пор я ношу в полутора дюймах от сердца немецкую пулю.

Пауза.

И вот уже второй день она невыносимо жжет меня.

Норма. Надеюсь, она вас еще не так будет жечь, если вы еще не потеряли остатки совести.

Боб. Я вас не понимаю, леди.

Норма. Вы меня прекрасно понимаете, сержант.

Боб (с напускной иронией). Пусть будет по-вашему. Но что я должен сделать, чтоб стать, наконец, этим... настоящим джентльменом?

Норма. Вам это лучше знать.

Боб. Ага! И это все, что вы можете мне сказать?

Норма. Нет, не все. Еще маленькая просьба: не маячьте перед глазами.

Боб (вспыхнув). Ах, вот оно что! Ну, хорошо! Я не буду больше мозолить вам глаза, прекрасная леди! (Расплачивается с фрау Мильх.) Но будьте уверены, что вы еще узнаете, кто такой сержант Фобер, джентльмен он или нет, и стоит ли с ним разговаривать. А про Сталинград, прекрасная леди, я и без вас знаю! (Быстро уходит.)

Фрау Мильх. За все время сегодня в первый раз запла­тил! Не узнаю сержанта!

Норма (вскочила было, чтоб побежать за ним, но остано­вилась. Подходит к стойке). У вас случайно нет порошка от го­ловной боли? До самого утра не могла глаз сомкнуть.

Фрау Мильх. Есть, леди. Сейчас. (Высыпает порошок в стакан.)

Норма выпивает.

Норма. Дорогая фрау Мильх, мы с вами во что бы то ни стало должны спасти Макарова. Фрау Мильх.
– Макарова?..

Пауза.

А что я могу сделать для этого, леди?

Норма. Много, очень много, фрау Мильх. Фрау Мильх. Мне самой жаль его. Но вы-то знаете... майор Петерсон...

Норма. Я знаю только одно, что Макаров невиновен и что ему угрожает виселица.

Фрау Мильх (растерянно). Ох, боже мой!.. Норма. Судьба Макарова в ваших рудах, фрау Мильх. Фрау Мильх. Леди! Неужели вы думаете, что... Норма. Я думаю и хочу думать, что майор Петерсон только ошибается. Иначе мне было бы стыдно за мою страну. Кстати, вы слыхали, кого я назвала убийцей?

Фрау Мильх закрыла лицо руками. Я жду вашего слова, фрау.

Фрау Мильх. Я все, что могла, сказала. Норма. Однако вы сказали не все, что должны были сказать.

Фрау Мильх. Я... я... не знаю, что вы имеете в виду, леди.

Норма. Ключ, фрау Мильх. Фрау Мильх. Я же сказала...

Норма. Нет, вы не сказали, как он попал в руки Белина. Фрау Мильх (со страхом озираясь). Ради бога! Кто вам сказал? Кто вам мог сказать?..

Норма. Он злоупотребляет вашим доверием и вашей... любовью, да?

Фрау Мильх молчит.

Он глумился над вами, глумился так, как на это способны люди его породы. За вашу любовь он отблагодарил тем, что сделал вас сообщницей своего преступления.

Фрау Мильх. Леди! Клянусь, мисс, ранами Христа, что на моих руках нет ни капли крови Анны Робчук!..

Норма. Неправда! Если этой крови и нет на ваших ру­ках, то она на вашей совести, фрау Мильх. Не сегодня, так завтра вам придется за это ответить!

Фрау Мильх зарыдала.

Вы дали Белину ключ от вашей квартиры?

Фрау Мильх. Я не знала, что он убьет ее, леди...

Норма. Вы знали, кто убийца Анны Робчук! Вы знали и молчали!

Фрау Мильх. Я хотела... жить, леди!

Норма. Анна Робчук тоже хотела жить. А впрочем, оставим это. У вас в ящике что-нибудь, кроме брошки, было?

Фрау Мильх подтверждает кивком головы.

Что именно?

Фрау Мильх. Платиновые серьги и часы моего по­койного мужа, золотые часы «Шафгаузен» с цепочкой.

Норма (записывает). Белин хотел и при этом поживить­ся. Больше ничего не бросилось вам в глаза?

Фрау Мильх. Пожалейте меня, леди! (Плачет.)

Норма. Я вам не враг, фрау Мильх, я буду вашим дру­гом и защитником, если вы заслужите это... Я верю в спра­ведливость, и она должна победить, чего бы это мне ни стоило. Я слушаю вас, фрау Мильх.