Оберег
Шрифт:
– Исполать тебе, добрый молодец.
– пробурчал он.
– Спасибо. Если б не ты, эти собаки половину веси вырезали бы.
– А что мне оставалось делать?
– ухмыльнулся витязь.
– Князь Владимир взял эти земли под свою защиту, а я ему служу верой и правдой. И потому обязан защищать вас. И потом - напасть в ночи, на спящих - это хуже, чем в спину ударить! Не по-мужски это. И не по-людски.
– Я - Вакула, войт здешний. А тебя как звать-величать?
– Руслан.
– Добро пожаловать, Руслан-воин, хоть и в скорбный для нас час пришел ты. Чем можем помочь тебе и подруге твоей?
– Да ничем особенным - пожал плечами богатырь.
– Умыться бы нам, перекусить, да заночевать - все же ночь на дворе давно...
– Добро. Сейчас все будет.
– войт коротко поклонился и ушел.
Руслан обернулся к Миле.
– Ты как, встать сможешь?
–
– Обопрись на меня. Вот так, добро.
– А где твой конь. Руслан? Или ты сюда пешком пришел?
– А действительно, где мой конь? Где он был, пока хозяин в поте лица... Руслан пытался изображать возмущение, потом не выдержал, махнул рукой, рассмеялся и заорал так громко, что Мила, морщась, закрыла ладошками уши:
– Шмель! Шме-ель! Ты где?
– Я здесь, хозяин!
– раздалось ржание из-за ближайшей избы.
– Иди сюда, драка уже кончилась!
– Не могу, хозяин! Я тут немного занят!
– И чем же таким неотложным занят мой боевой друг? Жрешь, небось, опять?
– Обижаешь, хозяин! Я тут разбойника поймал!
– Да ну?! Эй, Вакула! Мой конь тут одного живьем, говорит, взял!
Поляне набежали сразу, обступили Шмеля. Руслан с Милой и войт Вакула подошли одновременно, протолкались к коню. Тот, и впрямь, правым копытом удерживал в лежачем положении невзрачного мужичонку. Разбойник хрипел и пытался вырваться, но Шмель лишь сильнее давил ему на грудь.
– Это же Степан!
– Тот, что в прошлом годе в болоте сгинул!
– Никак, за Светланой приходил...
– А вот уйдет ли...
– переговаривались местные.
– Шмель, можешь отпускать.
– негромко проговорил Руслан. Конь мгновенно повиновался. Вокруг послышался испуганный ропот: "С конем разговаривает! Волхв, али колдун, не иначе!". Вперед выступил Вакула.
– Поднимите его.
– двое мужиков, в плечах не уже войта, вышли из общего круга и легко подняли плененного. Тот, увидев войта, обмяк и освободиться более не пытался, только озирался затравленно.
– Как же это понимать, Степан?
– спросил Вакула.
– В прошлом лете ты ушел на охоту в лес и не вернулся. Не иначе, в болоте сгинул; и кушак твой там нашли. Мы, как положено, богам за тебя воздали, и что теперь? Теперь ты приходишь в ночи вместе с татями, что сжигают наши дома, убивают наших жен и крадут дочерей?
– Мужики вокруг глухо заворчали, войт одним движением руки велел им замолчать, другим отослал женщин и детей.
– И на что ты надеешься сейчас, Степан? Закон наш ты знаешь. К тому же для всех нас ты давно уже мертв.
– Вакула отвел руку в сторону и чуть назад, кто-то вложил в нее нож.
– Мы, поляне, люди тихие и незлобивые. От веку так повелось. Но если нас тронуть, то так вскинемся, не удержишь! А и дурак же ты, Степан... Гореть тебе в пекле!
– с этими словами войт мощным ударом вскрыл Степану грудь, вырвал сердце, швырнул себе под ноги.
– Нехай собаки твоими братьями будут, если не побрезгуют!
Мила спрятала лицо на груди у Руслана, ее трясло, и богатырь унес ее подальше от места казни.
– Хозяин, а как же я?
– донесся вслед вопль Шмеля.
– Меня сейчас стошнит!
– Иди сюда. Сейчас Вакула умоется и определит тебя на постой.
С огромным трудом Руслану удалось убедить Милу лечь в хате с женой Вакулы. Сам богатырь от удобств отказался и залез на сеновал. Заснул он сразу и ничего больше ему не снилось.
Глава 23
Поутру тело ныло и просило дальнейшего отдыха, но Руслан, стиснув зубы, заставил себя выйти во двор и хорошенько размяться с мечом. Разминался он до тех пор, пока в глазах не потемнело, а раны не закровоточили. Витязь доковылял до колодца, достал ведро воды, мимоходом отметив, что руки дрожат, вылил на себя. Доплелся до завалинки, едва чувствуя ноги, сел, долго тяжело дышал. Сидел, задумавшись о жизни своей. Вот лето уже жарит вовсю, подходит сенокосная пора, а Черноморд, как совершенно справедливо заметил в давешнем сне Рыбий Сын, как воровал девок, так и продолжает заниматься этим недобрым делом. И чего достиг он, Руслан-богатырь, за полгода, что скитается по всей Руси и даже за ее пределами? Ну, всяких разбойников поучил уму-разуму. Ну, в одиночку с вятичей дань взял. Вот намедни с древлянами сцепился, помог полянским пахарям. Друзей обрел, возлюбленную. И в то же время был часто бит, хотя всегда и выходил победителем. В ураган попадал, на змее катался, - чуть не спалил, ящерица летучая!
– один раз был даже убит. Русалок видел, с лешим разговаривал,
Мила вышла из избы, села рядом, обняла.
– Что, плохо тебе?
– спросила участливо.
– Нет, все нормально. Не волнуйся, все будет хорошо.
– вымученно улыбнулся Руслан.
– Пойдем, там хозяйка еды сготовила.
– Пойдем.
– еле сдерживая рвущийся из груди стон, Руслан поднялся, опираясь на меч, пошатываясь, побрел вслед за Милой.
После завтрака Вакула привел какого-то сморщенного старичка, тот оказался местным лекарем-травником. Мила долго спорила с ним по поводу того, какими травами следует исцелять раненного в злой сече богатыря, ссылаясь на свой опыт врачевания Руслановых ран, дед усмехался в длинную белую бороду, но твердо стоял на своем. Наконец, Мила сдалась, и знахарь приступил к лечению.
Руслан сидел на завалинке в полудреме после стариковых отваров. К ранам его были приложены различные травы, весь торс, руки, ноги туго перетянуты чистыми тряпицами. Мила вышла, глянула на него, рассмеялась:
– Ты совсем как ряженый! Вот потеха-то! Кто б тебя сейчас видел, герой ты мой!
– Кому потеха, а кому не до смеха.
– пробурчал Руслан.
С дальнего конца деревни послышался шум, гомон, радостные крики. Этот шум все приближался, приближался, пока перед изумленным богатырем не предстала странная процессия: хорошо знакомый воин невысокого роста и, на первый взгляд, вполне скромного телосложения, и за ним - толпа смутно знакомых девок. Глаза и Руслана, и вновь прибывшего витязя округлились одновременно.
– Вот так встреча!
– произнесли богатыри хором. Руслан неуклюже встал, Лешак Попович подошел к нему, обнял.
– Тише, тише, задавишь, ведмедь!
– поморщился от боли Руслан.
– Ты как здесь очутился, Лазоревич?
– спросил Лешак. На лице его огромными резами было начертано неподдельное удивление.
– Когда я твоих орлов в степи повстречал, они мне сказали, что оставили тебя у Черноморда во дворце, хозяина поджидать. И вдруг я тебя встречаю уже на Руси! Как это ты так быстро ездишь? Ну, что, побил колдуна?
– Нет, не побил пока. Вот опять еду в Таврику, не закончен еще наш с Черномордом разговор. А ты действительно моих другов повстречал?
– А то как же, понарошку, что ли? Девок не узнаешь, тобою освобожденных? А хлопцы у тебя боевые, то, что надо. Этот твой Рыбий Сын вообще меня чуть не зарубил. Представляешь? Приставил саблю к горлу и спрашивает: кто ты, мол, таков? Ну, я, понятно, представляюсь ему вежественно. А он мне не верит! Пока с волхвом не посоветовался, не хотел отпускать. Зато ночью, во тьме непроглядной, быка завалил! Да еще и из моего лука, представляешь? На звук, считай, что не глядя... Ну, в общем, взял я у них всех наших русских красавиц и повел до дому. А сегодня здесь, неподалеку, наткнулся на две телеги трупов. "Что, - спрашиваю,- моровое поветрие у вас, что ли, приключилось?". "Нет, отвечает мне мужичок какой-то, - надысь в ночи древляне налетели, да их всех до единого заезжий добрый молодец и упокоил". Ну, тут уж мне любопытно сталось: кто ж это такой две дюжины ворогов за един присест нашинковал? Неужто Добрыня из греков воротился так скоро? Ну, поспешаю сюда - и встречаю тебя. Сильно тебе досталось?
– Лешак враз посерьезнел.
– До свадьбы заживет...
– усмехнулся было Руслан, и тут же на мгновение смущенно зарделся, кинув взгляд на Милу. Княжна скромно опустила глазки. Лешак раздвинул губы в усмешке.
– Эх, дела потом, все потом, а сегодня гулять будем! Есть-пить, веселиться! Только красавиц моих надобно как-нито устроить...
– Это мы сейчас сделаем, надоть только войта кликнуть...
– сказал Руслан и заорал: - Эй, Вакула! Выходи, дело есть!
Из избы вылез войт, за ним семенил знахарь. Увидел Руслана на ногах, и аж затрясся:
– Никак тебе нельзя ходить, Руслан-богатырь! Я же рек: лежать не менее двух дней! Раны твои обширны, потребно их долго целить-заживлять...
– А, не переживай, отец, на мне все заживает, как на собаке...
– Ага, а с кем я не одну седмицу промучилась в корчме?
– с напускной строгостью уперла руки в боки Мила.
– Зато Молчан меня на ноги за день-два ставил...
– Руслан, ваши знахарские проблемы потом решите.
– напомнил о своем существовании Лешак.
– Надо бы девок пристроить.