Обещание Метеора. Прозрение

«Как огромен мир!
– ахнул про себя Криворот.
– Наши дела, наши беды и радости составляют весь смысл нашей жизни, но в это же время где-то далеко - или близко - идет совсем другая жизнь, о которой мы ничего не знаем…»

Когда Молниелап отошел, Криворот с радостью встрепенулся навстречу следующей кошке. Заряница! Радость охватила его, когда он увидел за спиной королевы трех котят с круглыми блестящими глазенками. Заряница с нежностью и любовью посмотрела на Криворота.

–  Как я рада видеть тебя здесь!
– промурлыкала она.
– С этой жизнью я дарю тебе надежду. Никогда не бойся будущего, ибо оно полно чудес.

Когда Заряница коснулась головы Криворота, он вдруг почувствовал, что мчится по лугу, по высокой траве - быстрее ветра, быстрее молнии, едва касаясь лапами земли - к далекому горизонту, розовеющему утренним светом.

Котята завозились под животом у Заряницы, пихая ее своими мягкими лапками, и королева тихо отошла на свое место.

–  С этой жизнью я дарю тебе терпение, - Криворот вздрогнул, услышав голос следующего кота.

«Зяблик» - всплыло имя из глубины памяти. Криворот впервые видел этого кота и слышал его имя, но чувствовал, будто знал его всю жизнь. Глубокий покой охватил его, пропитал шерсть, заставил сердце биться медленнее.

Но как только Зяблик отошел, безмятежность покинула Криворота, и страх перед будущим вновь охватил его. Кто-то подойдет к нему сейчас? Моросинка? Он обвел глазами толпу котов, ища мать. Может быть, она тоже приготовила для него жизнь?

–  Криворот!

Он вздрогнул, услышав родной голос. Перед ним стоял Ракушечник. Горькая радость согрела сердце Криворота.

–  Она здесь, - прошептал Ракушечник. Очевидно, в этом звездном краю все самые тайные мысли были все равно, что слова, произнесенные вслух.
– Но последнюю жизнь дам тебе я.
– Он посмотрел в глаза Кривороту.
– Очень давно, когда ты был мал, одинок и доверчив, ты пил воду из отравленного источника. Прости, что я не знал об этом. Прости, что не смог удержать тебя. Прости, что моей любви не хватило, чтобы ты не чувствовал себя отверженным.

Криворот в отчаянии замотал головой.

–  Тебе не за что просить прощения! Ты дал мне все, что только может дать отец, и даже больше!

Но Ракушечник взглядом остановил его.

–  С этой жизнью я дарю тебе верность - своему племени и тем, кто тебя любит. Пообещай, что разумно распорядишься этим даром.

Криворот смущенно переступил с лапы на лапу.

«Он предостерегает меня от хождения в Сумрачный лес!» - понял Криворот.

–  Отныне я буду идти своим путем один, - поклялся Криворот.

–  Нет, не один, - с улыбкой поправил его отец.
– Твои предки всегда будут рядом. Доброго пути, мой сын. Ты станешь прекрасным предводителем, о котором будут слагать легенды. Поэтому вместе с жизнью я пришел дать тебе новое имя. Твой путь был кривым не по твоей вине, но сейчас настало время прямоты. Отныне перед тобой лежит прямая дорога к звездам. Тебя будут звать Метеором, под этим именем ты прославишь себя и свое племя.

Метеор закрыл глаза, а небесное воинство, запрокинув головы, стало повторять его новое имя. Счастье затопило Метеора. Он будет хорошим предводителем. Незнакомая прежде уверенность поселилась в его сердце, наполнила силой лапы. Скорее бы вернуться обратно в племя! Как-то там дела?

Когда голоса Звездного племени стихли, Метеор открыл глаза и вздохнул.

«Где же Лунный камень?»

–  Все получилось! Мы добились того, чего хотели!
– раздалось у него над ухом знакомое злое шипение.

Кленовница!

Она стояла рядом с ним, ее глаза горели яростным пламенем.

–  Видишь, ты сдержал свое слово, а я сдержала свое. Ты доказал, что для тебя нет ничего важнее, чем стать предводителем. Ты уже решил, как ты собираешься отблагодарить меня за жертвы, которые я принесла ради тебя?

Метеор молча уставился на нее. О каких жертвах она говорит? Неужели она имеет в виду Моросинку? Или Ледозвезда? Неужели Кленовница верит, будто она сделала его предводителем, заставив переступить через тех, кого он любил?

–  Я поклялся быть преданным Речному племени, но никогда не был готов возвыситься за счет чьей-то смерти!
– зарычал он.
– Оставь меня в покое! Это самое лучшее, что ты можешь для меня сделать. Я больше не связан никаким обещанием, слышишь?

Когда он отвернулся, Кленовница оскалилась, показав кривые желтые зубы.

–  Глупец! Ты никуда от меня не уйдешь!
– Метеор почувствовал, как острые когти располосовали его шкуру, хотя Кленовница стояла в нескольких шагах от него.
– Даже не надейся избавиться от меня! Ничего еще не закончено!

Глава XVIII

Метеор сел на задние лапы, пропуская вперед Колокольчика и Щукозуба.
– Теперь весь лес знает, почему тебя назвали Колокольчиком, - прыснул Щукозуб.
– У тебя в животе с самого утра звенит, не умолкает!

Колокольчик зачерпнул снег и швырнул в Щукозуба.

–  Еще бы не звенеть, в пустом-то брюхе, - проворчал он.
– За последние два дня я съел половинку воробья, а этим сыт не будешь!

–  Ничего, мы непременно что-нибудь поймаем, - пробормотал Метеор, углубляясь в ивовую рощу. Он очень старался, чтобы его голос прозвучал уверенно, но ему было страшно смотреть на своих отощавших голодных соплеменников.

–  Да уж, поймаем, - процедил Колокольчик.
– С рассвета бродим, да все без толку.

Солнце уже начало клониться к горизонту.

Река замерзла всего пол-луны тому назад, но морозы ударили такие, что лед сразу стал толстый и крепкий, такой лапой не проломишь. Лишившись рыбы, котам оставалось надеяться только на редкую наземную дичь. Речное племя забыло, когда в последний раз ело досыта, котам грозил голод.

–  Ты должен есть, чтобы сохранить силы!
– каждый вечер умоляла Метеора Вербовейная.
– Ты нужен всему племени!

Но он не мог отрывать кусок у товарищей, поэтому голодал.

Колокольчик, взвизгнув, провалился в глубокий снег. Ворча и проклиная все на свете, он выбрался на дорогу, отряхнулся.

–  Нет, ну почему я падаю в каждую яму?

–  Потому что ты рыбоголовый!
– с готовностью подсказал Щукозуб, и Метеор поспешил вмешаться. Известно, что чем сильнее голод, тем быстрее портится кошачий характер, тут и до драки недалеко.

–  Давайте я пойду впереди, - предложил он, бросаясь бегом по тропинке, взметнув снег лапами.

–  Ну спасибо!
– прошипел Щукозуб, отряхиваясь.
– Мне как раз было очень жарко, как хорошо, что ты припорошил меня снежком!