Обещание

Прошла минута, и я увидел, как незнакомец противно скрипящим пером начал что-то выводить с другой стороны того же листа. Должно быть, ответ. Это продлилось секунд двадцать, и, как только он вышел, я вылез из укрытия и на цыпочках подошёл к выходу. С величайшей аккуратностью я приоткрыл дверь и выглянул. Хозяин дома шёл туда же, откуда я вчера пришёл, и даже не оборачивался. Облегчённо вздохнув, я успокоил сердце и подошёл к той самой бочке. Там, оказалось, самая обычная вода. Про её чистоту и прочую чепуху я в такой ситуации задумываться не стал. Чай, не отравлюсь, если этот так уверенно её пьёт.

Идти в том же направлении, что хозяин дома, что днём, что ночью, мне не хотелось, поэтому я выждал, пока он вовсе не скроется, застегнул подсохшее пальто и вышел. Тропинка дальше снова превращалась в каменную дорогу, а лиственный лес светлел. Первое же дерево за домом я выбрал, чтобы сходить под него, и затем снова вернулся на дорогу.

К сожалению, я так ничего и не поел, но хоть выспался хорошо, и теперь мой шаг даже мне казался более твёрдым, чем вчера, хотя ноги от вчерашних забегов, немного ныли. Мешающих корней на тропинке больше не встречалось, да и света доставало, чтобы не потерять направление. Пели незнакомые птицы, дул уже приятный тёплый ветерок, отгоняющий события вчерашнего, но меня всё равно кое-что тревожило. Где я? В какой стране? Стоит ли мне оставить попытки проснуться? Впрочем, сколько по щекам ни хлопал, да руки ни щипал, ничуть не помогало. Только лишь бодрило.

Кроны лиственных деревьев впереди пропускали всё больше света, а сами великаны постепенно расступались, поэтому солнце теперь приятно согревало меня, чудом не подхватившего простуду или что похуже. Впрочем, сколько там дней инкубация? Небось, ещё наверстаю со всеми вытекающими из носа, да чихающими изо рта.

Вскоре я увидел впереди что-то вроде площади, пусть и не очень широкой. Приблизился, и моему взору открылись старые статуи людей, солнце на которых падало лишь клочками. Каждое изваяние в мельчайших деталях передавало рисунок на одежде — рельефную вязь вьюнов и веточек с листьями, а поверх них, будто бы смеясь, росли всамделишные плющи и вьюны. Статуи так же вооружили разнообразным оружием — мечами в ножнах, прямыми и загнутыми, широкими и узкими, луками без тетивы, где-то я даже увидел на поясе небольшой будто бы сапожный молоток. Возможно, здесь изваяли не только воинов, но и ремесленников, и это моё предположение подтвердилось, когда я увидел человека вовсе без инструмента, но с вырезанной птицей в правой руке.

Но какая-то деталь, объединяющая их, не давала мне покоя. Что-то выбивалось из общей картины, но что именно, я понять не мог.

«Не слишком ли реальные декорации?» — спросил я себя, ковыряя ногтем трещинку в сапоге одной из каменных статуй. Да, где-то в душе ещё теплилась надежда на это, но с каждым мгновением она таяла. С другой стороны, меня могло... не знаю, пусть будет «забросить» куда-нибудь далеко, где сохранились вот такие образчики давно почивших цивилизаций. Чёрт, даже мысли от чего-то стали возвышенными и излишне театральными.

Раздвигать растения руками, чтобы посмотреть на лица мне не хотелось, потому что плющ мог оказаться ядовитым. В растениях я не особо разбирался и про него только слышал что-то, но название, по-моему, говорящее. Тронешь — будет плющить.

Желудок настойчиво подсказал, что такими темпами я вскоре могу вовсе обессилить, поэтому либо я должен возвращаться в дом к тому старику и искать там еду, либо идти вперёд, в надежде найти другой дом с менее жутким обитателем внутри. Ещё бы хорошо наладить контакт, но это уже второстепенное. Уж жестами показать, что хочу кушать, нет — уже жрать, я смогу. Выбрал второй вариант.

Сколько ещё прошло, я бы не сказал, но в какой-то момент совершенно неожиданно и почти незаметно деревья сменились деревней. Возможно, всё потому, что дома там стояли не совсем обычные. Их как будто вырастили. Никаких срубов, досок, которые держат гвозди или других следов плотников, хотя уверен, что подойди я чуть ближе, и севшее зрение увидит все блага цивилизации.

Одни дома, как деревья, массивными корнями уходили в землю, а листвой шелестели, ловя ветер. Другие, как большие капли, висели на тонюсеньких ветках и качались на ветру, но при должной сноровке я бы смог туда залезть и без верёвочных лестниц. Внутри ближайших домов я увидел длинные светящиеся лампы, очень похожие на неон «аля-восьмидесятые» или висящие прямо в воздухе шарики, от которых шёл дневной свет. Не иначе, как магия. Магия постановщиков с леской и прочим инструментом для создания красочной и реалистичной картинки. Вон, даже люди какие-то не такие.

В голове снова появилась мысль о съёмках. Неужели «Властелиновые Кольца» обзаведутся новым продолжением? Помнится, именно для них строили такие масштабные декорации. Если мне память не изменяет, съёмки происходили в Новой Зеландии. И если так, то я, мягко говоря, попал.

Оказавшись на окраине, я наблюдал только малую часть этой деревни, а остальное, подумалось мне, скрылось где-нибудь в низине за лесом, который образовывал почти непроницаемую стену. Подойдя ближе, я начал рассматривать массовку. Они больше походили на взрослых людей, нежели те карлики на кладбище, однако выделялось одно «Но». Все, включая мужчин, имели длинные, преимущественно светлые прямые волосы. Одежды грубо тканные, по сравнению с моей футболкой, но вовсе не похожие на рабочие, на множестве завязочек. У многих на руках серо-зелёные ленточки, то ли пришитые, то ли просто висящие, и с точки зрения «средневековья» я бы сказал, что здесь довольно зажиточный район.

На глаза попалась ещё небольшая группка в однообразной одежде, шагающая практически строевым шагом. Не так, чтобы прямо, ноги под сорок пять градусов, но что-то в их походке выдавало военных. Рассмотрев их повнимательней, я убедился в своей догадке — на поясе у каждого ножны, длина которых достигала размеров неплохого такого меча. Должно быть, патруль.

«Айда проработка», — протянул я мысленно и присвистнул.

Когда один из них повернул голову в мою сторону, я заметил ещё одно «Но», то самое, которое не давало мне покоя, когда я рассматривал статуи: уши у них не круглые, как у людей, а заострённые на концах и торчат почти перпендикулярно голове, хотя и не выглядят нелепо.

«Вряд ли это пятнадцатый век, — подумал я с облегчением, а затем усмехнулся: — Хоть во времени не забросило».

К сожалению, на этом сюрпризы для меня не закончились.

То существо, название которого у меня в этот самый момент вылетело из головы, достало из ножен своё оружие, выкрикнуло своим что-то короткое и быстро направилось в мою сторону. Ещё несколько обитателей деревни повернули свои головы ко мне и решили наоборот, отойти. Мне стало любопытно, что теперь будет, потому что лес реденький, спрятаться негде, а я без ничего.

«Эх, тут и шпага не поможет, — подумал я, считая количество человек в отряде. — Один на один, может, и сдюжил бы».

И правда, вряд ли актёров обучают глубокой технике фехтования, которую преподавали мне.

Впрочем, эти, увидев постороннего на площадке, не останавливались, а со стороны режиссёрского кресла, где бы оно ни находилось, никто не спешил орать команду «Стоп». Пришлось самому выкручиваться, а так как новозеландский язык я не знал, мне помогли руки. Но даже после моего взмаха рукой у шеи ни один актёр не остановился. Так, вторая попытка: я сложил руками букву «Т», но ощетинившееся оружием кольцо вокруг меня продолжило сжиматься. Тогда я просто поднял руки вверх и, вспомнив английский, примиряюще сказал:

— Easy!

— Somnum, — сказал незнакомец, смотря прямо на меня.

Ноги сами подкосились, но что было дальше, я так и не понял. Поймали ли меня, или оставили лежать на траве. А может, всё это сон, и я так просыпаюсь? Но это оказалась последняя мысль, которую я запомнил.

***

Должен признаться, считать время во сне — довольно скучное занятие. Но если знаешь, что ты во сне, но не знаешь, как обстоят дела наяву, это становится захватывающим. Можно самому себе проигрывать пари, когда думаешь, что вот-вот проснёшься.