Обещание

— Мне нечего скрывать.

— Милорд, — неожиданно встрял Халун, — я уже пытался. Не могу быть уверен, но это похоже на Смер...

Диданий лишь приподнял руку, и мой сопровождающий заткнулся на полуслове. К слову, оно мне очень не понравилось.

После маха правителя рукой в центр, между мной и лордом, неизвестно откуда, вышел эль... ял в ярко-красной робе. Он посмотрел на меня, и от этого взгляда мне стало не по себе. Неожиданно, у меня закружилась голова, будто до этого я несколько часов без продыху провёл на карусели, поступили рвотные позывы, но до самого дела, к счастью, не дошло — то несчастное яблоко, похоже, всосалось без остатка.

Меня не успокоило даже то, что я сидел в кресле. Голову кружило так, будто я бы навернулся и с него. И ведь ни капли в рот не принял, хотя ощущения такие, будто я принял смертельную дозу одним залпом. Впрочем, это не всё. Наступала кульминация; по голове как будто ударили небольшим молоточком, от чего я откинул её назад, больно ударившись о спинку кресла. Послышались возгласы, но я ни слова не разобрал. Второй и третий удары получились сильнее, а четвёртый, наконец, даровал что-то вроде облегчения. То ли я умер, то ли пытки прекратились.

В глазах мутило, вращение головы медленно, но прекращалось, а когда я открыл глаза, обнаружил себя в кресле. Тот ял в красной робе больше не смотрел на меня, а разговаривал с Диданием. Кажется, с другой стороны стоял мой конвоир и на повышенных тонах спорил о чём-то. Слух мне всё равно не очень помогал.

— Я … разум, он … …дёжно. …рны … Смертный Замoк. — Мне удалось разобрать всего несколько слов из-за звона в ушах. К счастью, он медленно утихал. Несмотря на спутанные мысли, часть фразы я запомнил.

Тряхнув головой и потрогав под носом, я не обнаружил крови, чего ожидал после такого. Халун с какой-то жалостью глянул на меня, а остальные, поглощённые разговорами, на меня даже внимания не обратили.

— Нашли, что искали? — громко спросил я, после чего в шатре образовалась тишина.

— Нет, — Коротко ответил лорд, даже не поворачивая голову в мою сторону.

— А теперь я попросил бы больше такого не делать! Убьёте, г-хады, — последнее слово я лишь глухо выдохнул, поэтому его никто не услышал. Только Халун немного поморщился.

Так или иначе, меня больше не слушали, но теперь слушал я. Тот, в красной робе, удалился, но лорд повернул голову в другом направлении.

— В городе нет свободных домов! — сказал Халун. — Дариуль — единственный, кто сможет принять его и раскрыть.

— Мудреца нельзя подвергать такому риску! Бoле, он очень занят в последнее время.

— А иначе некуда, — спокойно ответил Халун.

— В темницу, — так же спокойно предложил лорд, пожав плечом.

— Но он там может…

— В темницу! — перебил он Халуна с большим нажимом. — Выбора нет, — уже спокойнее сказал Диданий.

О чём они дальше разговаривали, я не слышал, потому что меня уже вели, точнее, несли, куда-то. И тут я задумался:

«Может, стоило попытаться?»

Разумеется, никого резать я бы не стал, но освободить проход, распугав ялов, мог. Что ж, вот и доверяй теперь местному населению. Впрочем, у меня ещё две попытки, ведь речь-то шла о трёх основах. Должно быть, так лорд назвал другие народы.

Неподалёку от шатра находился вход под землю, а там, за комнатой тюремщика в тусклом свете факелов я увидел решётки. В голову уже закралось слово, которое здесь вряд ли раньше звучало. Означало оно лишь одно — конец.

Глава 2 В плену

— Разбрасываешься словами, акаст, какого демона?! — Лорд Диданий выглядел злым после признания Халуна о том, что тот пообещал пришельцу жизнь.

— Он не заслужил смерти, хотя своё поведение искупил сполна. — Перед глазами акаста всё ещё стояла немая картина, как человек корчится от простейшего ползновения в мысли. Если бы дело довели до конца, ял потерял бы свой ярлык, так как не сдержал слово, данное при свидетелях. Будь он чуть пониже, его бы и вовсе могли изгнать.

— И что теперь? — устало произнёс Диданий. — Будет сидеть, прожирать наши запасы? Сам знаешь, урожай не порадовал, а он явился в самое начало оборота.

— Пригласите кого-нибудь из Плаишкoра, марны снимали такие преграды. Мы проверим, вычистим и пошлём прочь. К тому же, давно пора сократить продовольствие тюремщикам. Некоторые уже в дверь не помещаются. — Конечно же, это он сказал для красного словца, вышеупомянутые ели много, но в двери всё-таки помещались. А вот, чем питались заключённые — отдельный вопрос.

В голове Дидания промелькнула крамольная мысль, но он успел выловить её.

— А если он действительно...

— Тогда кому-то придётся приносить извинения, — усмехнулся Халун, не дождавшись продолжения, а надо сказать, что лорд Диданий был очень гордым.

— Отправить бы тебя... подальше, — процедил он сквозь зубы. — в Крислеме давно мага просят, будешь там канохов выжигать. А нет! Здесь сидеть будешь, Чууну давно пора обучать, а там вместе и поплывёте.

— Помилуйте! — сквозь улыбку взмолился акаст.

— Вот и помиловал, здесь тебе ничего не угрожает.

— Канохов выжигать безопаснее.

***

Дня три, наверное, прошло, прежде чем моё терпение окончательно лопнуло. Рацион из полностью растительной пищи, ужасная сырость, странные звуки и холод сделали своё дело. О каждом из этих зол можно даже кратко рассказать: кормили в темнице горькой гадостью, похожей на зелёное месиво, приправленное опилками или более крупными кусочками древесины. Конечно, это была какая-то кисленькая трава, но прожевать жёсткие стебли я не мог. Сырость объяснялась только лишь расположением темницы — под землёй, но лучше от понимания этого не становилось. Громкие и тихие — самые разные звуки доносились из дальних концов темницы, где даже факелы не горели. Стоны — ещё не самое жуткое, из чего они состояли. Холод пробирал от той же сырости. Наконец, вся моя одежда, в том числе и пальто, которое мне любезно оставили, за всё времяпрепровождение превратились в тяжёлые мокрые тряпки. Даром, что ещё не испачканные. Хорошо, хоть, отхожее ведро снабдили крышкой, но этот факт не сильно исправлял картину. А я ещё пыток ждал! Это и есть самая настоящая пытка — сидеть здесь и помирать от холода! В общем, всё время, пока находился в темнице, я копил злость.

«Что ж, ялы, — крутилась у меня мысль. — Придёт время — пожалеете!» — и с каждым разом терял уверенность, вслух я это сказал или нет.

«Надо отсюда выбираться», — решил я однажды ночью. Ну, вообще-то эта гениальная мысль посещала меня и раньше, но своего апогея она достигла именно в этот самый момент.

Имелась, правда, одна небольшая, но непреодолимая проблема: Чтобы выйти, нужно открыть дверь, а ключ мне, как назло, не выдали. Те, кто ходил «кормить» меня при себе не имели ничего кроме новой миски со свежими зелёными субстанциями — должно быть, меры предосторожности тут зашкаливали так же, как и сырость в воздухе.