Обещания тьмы

Должно быть, разочарование было написано на ее лице, потому что Джек воскликнул:

– Ты же знаешь, что я всегда с тобой! Что бы ни случилось.

И быстро ушел, пока Аннабель не успела смутиться.

Она провела утро, разбирая записи и несколько уже готовых отчетов о Сондре Энн Уивер и Мелани Огденс. Не найдя ничего интересного, она перешла к Шарлотте Бримквик, но так же безуспешно. Между ними не было никакой связи, кроме дружбы с Сондрой Уивер.

И порнофильмов! – подумала Аннабель. Она вышла в Интернет и стала прочесывать сеть в поисках фильмографии трех актрис. Уивер и Огденс упоминались гораздо реже, чем Шарлотта Бримквик, у которой в девяностых была довольно бурная карьера. Она снималась под разными именами, и Аннабель стала копать в этом направлении, но не нашла ничего интересного.

Время от времени всплывало имя одного и того же продюсера. Аннабель вышла за сэндвичем в «Таннерс Бар» напротив участка и, вернувшись через полчаса, стала искать координаты этого продюсера. После трех неудачных попыток она наконец до него дозвонилась:

– Детектив О’Доннел, полиция Нью-Йорка. Я работаю над убийством Шарлотты Бримквик. Судя по всему, вы были с ней знакомы.

– Верно. Я узнал о ее смерти позавчера, из газет. Это ужасно.

– Насколько я поняла, вы часто снимали ее?

– В те времена, когда она была достаточно молода. Я имею в виду, для этой профессии… Я выбивал для нее все возможные роли. Поддерживал в трудные времена, когда она разводилась, когда искала себя. Потом делать это стало сложнее. Раз или два в год я находил для нее кое-что, чтобы дать ей заработать.

– Она оставила кино?

– Да, несмотря на предложения, которые продолжали поступать.

– Вы знали, что она занималась проституцией?

Продюсер вздохнул:

– Да.

– Вы виделись или разговаривали с ней в последнее время?

– Мы созванивались каждые два-три месяца. По-моему, мы разговаривали в октябре… Нет! Подождите, она позвонила мне в конце ноября, хотела, чтобы я дал ей номер одной из моих актрис, девушки, с которой она познакомилась прошлым летом у меня в гостях. Ее зовут Джанет, и она немного сдвинута на мистике.

– На мистике? Шарлотта не сказала вам, почему хочет ей позвонить?

– Нет, она говорила что-то не очень вразумительное… У Шарлотты иногда бывали проблемы с алкоголем, и она могла быть и слишком нудной, и чересчур веселой.

– Вы дали ей этот номер?

– Конечно. У меня не было причины ей отказывать.

– Мне он тоже нужен.

Убедившись, что продюсер рассказал ей все, что знал, Аннабель позвонила Джанет Кли. В трубке раздался детский голосок:

– Я слушаю.

– Детектив О’Доннел. Я расследую убийство. Не могли бы мы с вами встретиться?

Аннабель следовала своей интуиции. Она чувствовала, что здесь можно что-то узнать. Она не могла ждать, пока Джанет найдет время приехать в участок, и поехала к ней сама.

Около трех часов дня Аннабель вышла из метро в квартале Мотт-Хейвен на юге Бронкса. На машине она бы потратила вдвое больше времени. Она пересекла Сто сорок девятую улицу и поднялась по Конкурс-Парк-авеню. Яркие витрины, заставленные рождественскими подарками, соседствовали с обветшалыми домами. Аннабель шла между железнодорожными путями и жилыми домами, потом свернула направо и пошла по аллее, которая вела к входу в большое красное здание. Подростки, одетые, как в телесериале, в яркую одежду, которая была им велика на несколько размеров, нагло смотрели на нее.

Она поднялась на пятый этаж и постучала в квартиру. Ей открыла женщина с цветным платком на голове, сережкой в носу, в джинсовом комбинезоне и белой футболке. Она была очень худая, а ее кожа была темнее, чем у Аннабель. Комнату от прихожей отделяла занавеска из бисера, пахло ладаном. В гостиной были расставлены свечи.

– Спасибо, что согласились со мной встретиться, – сказала Аннабель.

Подоконник был заставлен цветочными горшками. Телевизор с плоским экраном и дорогой музыкальный центр стояли рядом с африканскими статуэтками, несколькими стульями и книжным шкафом, на полках которого стояли банки, лежали камни и полированные кости.

– Полиция, убийство и «я хотела бы с вами встретиться» – эти слова должны открывать перед вами все двери, разве нет?

Аннабель казалось, что перед ней девочка-подросток.

Только эта девочка снимается в порнофильмах. Нужно расслабиться. Улыбнуться, быть дружелюбной, завоевать ее доверие.

– Вы гадаете? – спросила Аннабель, указывая на карты Таро, лежащие на столике.

– Иногда. Хотите, погадаю вам?

– Нет, я могу сделать это и дома: моя бабушка – мамбо.

– Жрица вуду? Ничего себе! Она передала вам свои знания?

– Я никогда не была хорошей ученицей, и потом я пошла по другому пути, – сказала Аннабель, показывая свой полицейский значок.

– От корней не уйдешь. Вы тоже по-своему служите духам.

– А вы поклонница вуду?

– Вуду, сантерии, белой магии – всех форм оккультизма. Если ваша бабушка – мамбо, думаю, вы пришли не за тем, чтобы попросить помощи в расследовании.

– Я расследую убийство Шарлотты Бримквик.

– Шарлотты? – повторила молодая женщина, широко раскрыв глаза.

– Ее убили в прошлые выходные…

– Вы не сказали, что я знакома с жертвой. Я не знала! Ее уже похоронили?

– Думаю, похороны будут завтра, но если хотите, я могу уточнить у коллег в Нью-Джерси.

Джанет кивнула и тяжело опустилась на стул.

– Вы были близки?

– Мы виделись всего три раза, но все равно для меня это потрясение… Вы нашли убийцу?

– Мы подозреваем двоих мужчин, может быть, троих. Все они мертвы. Один был убит, и мы пока не знаем, кто это сделал. Остальные тоже погибли.

– Око за око… – пробормотала Джанет.

– Джанет, мне нужно кое-что выяснить. Шарлотта пыталась с вами связаться примерно три недели назад.

– Верно. Ей была нужна консультация. Я познакомилась с ней в гостях у ее друга. Мы поболтали, между нами возникла симпатия, я рассказала ей, чем занимаюсь помимо съемок, но мы забыли обменяться телефонами. Однако она меня все равно нашла.

– Почему она хотела вас видеть?

– Это… Это как у врачей, профессиональный секрет. Понимаете?