Обещания тьмы

– Вы ее уничтожили! Из-за вас Руби погибла!

– Не мы устанавливали правила этого мира, – медленно ответил Аид. – Если мы – хищники, тем лучше для нас. Если мужчина любит наслаждения, почему бы этим не воспользоваться? Со слабыми следует поступать по закону джунглей. Так было всегда. Мы лишь обнажаем то, что общество пытается скрыть.

– Только не говорите, что все это ради наслаждения, – возразил Брэди.

– А ради чего еще? Ради денег? Нет… Нам они не особенно нужны, нам хватает. Это все ради наслаждения. Бесконечного наслаждения. Без всяких запретов.

– Вы насиловали Руби! Вы погубили ее душу! – воскликнул Брэди.

Сверкающие клыки обнажились в сатанинской ухмылке. Черные губы Аида делали его похожим на страшного клоуна.

– Изливать свое семя в ее плоть – знаешь, каково это? Знаешь, сколько парней ненавидят презервативы, потому что с ними не испытывают наслаждения! Потому что наслаждаться женщиной безудержно, без всяких преград – это все равно что прикоснуться к вечности! Только представь, что это такое – извергнуть семя прямо в ее плоть! Это гарантия того, что ты будешь с ней до ее последнего вздоха, что часть тебя будет в каждом ребенке, который выйдет из ее чрева!

– Вы сумасшедшие. Настоящие психи!

– Не стоит бросать в нас камень, – мягко произнес Аид.

Ему нравится, подумал Брэди. Нравится демонстрировать свое безумие, изображать вампира.

Нет, он не играет. Он действительно безумен. Жизнь в подземелье превратила его в животное, у которого ни к чему не осталось уважения, и меньше всего к тем, кто живет на поверхности, к тем, кто его отверг.

Что же произошло? Что заставило их стать ночными демонами?

– Вкусив этого наслаждения, ты уже не сможешь без него обходиться, – добавил Аид.

– Не сравнивайте нас, у меня с вами нет ничего общего.

– Лицемер. Ты – мужчина, а любой мужчина постоянно ищет наслаждения.

Брэди снял револьвер с предохранителя.

Целиться в ноги. Затем по пуле между ног, чтобы навсегда лишить их самого ценного.

Несмотря на уверенность в том, что потом его ждут свобода и искупление, он никак не мог вытащить пистолет.

– Давай же присоединяйся к нам, – сказал Аид. – Позволь нам вонзить клыки в твое тело, сделать из твоей оболочки святилище и показать тебе истинный путь.

Брэди заметил, как что-то сверкнуло. Край бритвы, которой он разрезает плоть, а потом высасывает кровь из ран, в знак безраздельного господства над жертвой. Руби. Сколько их еще было?

– Ваше место – в дурдоме.

– Ты говоришь так, потому что не знаешь вкуса нашей правды.

Аид держался очень уверенно.

– Вот что я предлагаю, – продолжал Аид. – Докажи, что можешь уйти от нас, и Племя больше никогда не приблизится к тебе и тем, кого ты любишь.

Его голос отдавался от стен, как будто он был повсюду.

– Как? – спросил Брэди. Его ноги задрожали.

– Сыграем в Орфея и Эвридику.

– Я не буду играть, – твердо сказал Брэди.

– Ошибаешься. Мы умеем превратить жизнь в ад, так что… как ее там зовут? Ах, да! Аннабель может неожиданно для себя самой стать героиней одного из наших фильмов.

– Не вмешивайте в это мою жену! – выкрикнул Брэди, направив на Аида пистолет.

Лицо чудовища исказилось, но не от страха, а от ярости.

– Мы предлагаем тебе мир, а ты угрожаешь нам оружием? – грозно крикнул он.

– Не вмешивайте в это мою жену, – повторил Брэди сквозь зубы.

– Тогда сыграй с нами! Всего один раз. И мы поймем, кто ты такой.

– Что я должен делать?

Револьвер дрожал в его руках.

– Знаешь легенду об Орфее и Эвридике? Орфей, безутешный после смерти жены, спустился в подземный мир, чтобы ее забрать. Аид, властитель подземного мира, позволил ему это, при условии, что он не будет оборачиваться, пока не дойдет до выхода на землю. Вот и все, что ты должен сделать, – выйти отсюда, не оборачиваясь. Ни под каким предлогом.

– И вы даете мне слово, что забудете о нас?

– Если ты будешь держаться от нас подальше, мы тебя не тронем.

Брэди задумался.

Не может быть, чтобы все было так просто. Только не с ними.

Но, возможно, это его последний шанс.

– Согласен, – сказал он, опустив руку.

– Итак, все, что от тебя требуется, – это повернуться к нам спиной, пойти прочь и, самое главное, не оборачиваться, что бы ты ни услышал.

Брэди неохотно кивнул, глядя на извращенную усмешку на лицах мужчин.

Он их ненавидел.

– Если кто-то из вас подойдет ко мне, когда я буду уходить, я пущу ему пулю в голову, понятно?

– Никто к тебе не подойдет, – заверил его Аид. – Возможно, в твоих глазах я и преступник, но слово свое я держу. Иди, возвращайся домой, докажи нам, что можешь жить, забыв о блаженстве, которое было тебе предложено. И не оборачивайся, пока не выйдешь с кладбища.

Ладони у Брэди взмокли от пота. Он посмотрел на каждого по очереди, развернулся и пошел прочь.

Ему вдруг показалось, что выход гораздо дальше, чем был, – в конце бесконечного каменного коридора, вдоль которого стояли сотни свечей. Брэди шел вперед. Огоньки мягко колебались от движения воздуха. Между створками двери виднелись синеватый мрак ночи и расплывчатые тени.

Вдруг раздался звук разорванной ткани.

Что они делают?

Чей-то крик. Стон.

Пронзительный. Испуганный.

Женский.

60

Брэди словно окатили ледяной водой.

Что они делают?

Племя перемещалось, но к нему никто не подходил.

До двери оставалось всего несколько метров.

Снова стоны.

Рыдания.

Женщина! Они привели с собой женщину. Под сводами часовни металось эхо дьявольского праздника.

Если я дойду до конца, все будет кончено.

Это была ловушка. Одна из их дьявольских игр. Что бы он ни услышал, он не должен оглядываться.

Стоны стали тише – видимо, женщине заткнули рот кляпом. Брэди не знал, звала ли она на помощь или это был крик страха и боли.

Вы не смеете!

Он думал, что сможет их победить. Но еще несколько шагов, и эта уверенность исчезла.

Похоже, она не притворяется! Она кричит так, будто из нее высасывают кровь!