Обещанная колдуну

— Мне бы колдуна, мальчик.

— Это… в некотором роде… я, — Тёрн слегка опешил от непривычного обращения.

— Да не! Какой ты! — старик даже обиделся: за дурака, мол, меня держишь.

Едва-едва удалось его убедить, что Тёрн подстригся, потому и выглядит моложе. Дедок презрительно сплюнул: «Колдуны! Бисово отродье!» Но от предложенной помощи, однако, отказываться не стал.

Прошло десять дней после приема в доме Леннисов. Я ждала вестей от отца, хотя понимала, что быстро договориться об аудиенции у короля не получится. Уговаривала себя не нервничать, но нет-нет да убегала на третий этаж, чтобы посмотреть на дорогу: не мчится ли в направлении дома всадник в ливрее дома Даулет?

Однажды вечером, когда Тёрн вернулся из города, я заметила, что он выглядит серьезным и задумчивым. Поцеловал меня рассеянно, думая о своем.

— Что-то случилось?

При взгляде на меня его лицо прояснилось, но только на мгновение.

— Да, Аги, — кивнул он. — Придется снова наведаться на Границу Тени.

— Все плохо?

Мы с ним так привыкли понимать друг друга без лишних слов, что короткого вопроса вполне хватило, чтобы передать мою озабоченность: «Снова неспокойно? Миражи пытаются прорваться? Твое присутствие необходимо?»

— Я вернусь очень быстро, — ответил он на следующий, еще даже не заданный вопрос. — Три-четыре дня, и буду дома.

— О, Тёрн… — только и смогла сказать я.

Конечно, я не собиралась хмуриться и ныть: ему и без того нелегко, но сердце затопила тоска от одной мысли о разлуке.

— Только не надо геройствовать, — спохватилась я. — Отдых тоже нужен. А то в прошлый раз приехал бледный, как привидение. Я подожду, ничего.

Он тепло улыбнулся, взял мое лицо в ладони, вглядываясь в каждую черточку, словно желая запечатлеть их в памяти навсегда.

— Я даже мечтать не мог… — тихо, будто самому себе сказал он.

— О чем же? — полюбопытствовала я.

— Что получу такую спутницу. Ты прекрасна, Аги.

— Тогда с тебя поцелуй! — не растерялась я, хотя, признаюсь, смутилась.

Уезжая, Тёрн укрыл дом и сад непроницаемым защитным куполом.

— Никто не сможет зайти, здесь ты в безопасности. Но, Аги, если в прошлый раз я просил тебя не выходить, то сейчас я настаиваю. Даниель…

— Да ничего он мне не сделает! — я беспечно махнула рукой, но, посмотрев на сжатые губы моего колдуна, потупилась. — Да-да, хорошо… Буду сидеть дома и заниматься.

Тёрн оставил уйму заданий, так что скучать точно не придется. А если останется время — попробую изловить метлу. Хотя наша «голубушка» стала почти членом семьи. Иногда я замечала, что она стоит у двери в каминный зал, как будто прислушивается к нашим разговорам. Даже жалко переколдовывать. Пусть шуршит себе потихоньку.

На следующий день после отъезда Тёрна я отправилась на третий этаж и с комфортом расположилась на подоконнике: принесла подушку, плед, заварила корень цикория и поджарила гренок на тот случай, если проголодаюсь. Я была настроена заниматься и не ждала вестей из дома, потому очень удивилась, когда подняла глаза от учебника: кинула случайный взгляд в окно и вздрогнула. По дороге мчался всадник.

— Рем! Рем!

Я еще издалека замахала ему рукой, привлекая внимание, а потом припустила навстречу, приподняв длинную юбку — как назло, сегодня нарядилась в платье. Подбежала, запыхавшись, к мальчишке-конюху, едва он успел приблизиться к границе защитного купола.

— Тебя генерал отправил?

— Да-да, — он энергично закивал головой, но почему-то не смотрел в глаза.

— По поводу… нашего дела?

Рем, конечно, не знает подробностей, но папа должен был намекнуть.

— Да, да, леди Агата! — Рем будто обрадовался, что ему ничего не нужно объяснять самому.

— Ты письмо? — улыбнулась я. — Слушаю.

— Нет, леди… В этот раз просили вас привезти.

Я нахмурилась. Я обещала Тёрну не покидать пределов дома. Но папа так старался, я не могу его подвести. Понятно, что важную информацию он не доверит конюху, потому хочет видеть меня лично.

Закусив губу, я посмотрела на небо: солнце еще высоко, вернусь до наступления ночи. Да и что может случиться? Папа позаботится обо мне.

— Хорошо, поехали, — решилась я.

По дороге я так и этак прикидывала, что хочет сообщить отец, удалось ли договориться или придется еще подождать. Задумалась и потому не сразу заметила, что мы едем по незнакомым улочкам бедного квартала.

— Куда это мы? — опешила я.

— Генерал… Домой, говорит, нельзя… Вы в другом месте встретитесь.

Да, конечно. Папа все правильно придумал.

Одноэтажные домики, окруженные чахлыми огородами и палисадниками, тянулись и тянулись. Мы подъехали к развалюхе, стоявшей в конце узкой аллеи. Обветшалое здание, в котором, однако, было два этажа, выглядело убого и довольно зловеще. Но во всяком случае никто не догадается меня здесь искать.

Рем помог спуститься на землю.

— Вы идите.

Он смотрел себе под ноги.

— Он вас ждет.

Быстрый взгляд исподлобья.

— И это… леди… Будьте счастливы.

Я пожала плечами. Не ожидала от нашего мальчишки-конюха такой патетики. Что он себе вообразил, интересно.

— Спасибо, Рем.

Потопталась на крыльце, толкнула дверь — пришлось постараться: та рассохлась и перекосилась.

— Пап? Ой… Генерал Даулет?

Здесь не было прихожей, сразу начиналась гостиная. У стены, спиной ко мне, стоял человек. Фигура показалась знакомой.

— Па-ап? — еще не веря себе, сипло прошептала я.

Человек обернулся.

— Привет, Агатка. Как тебе наш новый дом?

— Даниель… Ты с ума сошел… Я ухожу!

— Никуда ты не уходишь, Агата.

И Даниель, а это был именно он, улыбнулся. И от его широкой, задорной и лучистой мальчишеской улыбки мне стало так страшно, как прежде никогда не бывало.

*** 46 ***

Ни слова больше не говоря, я толкнула дверь и выскочила на крыльцо, спрыгнула со ступеней и побежала что было духу по аллее, обсаженной низкими колючими кустами.

Даниель догнал меня в два счета и, как я ни брыкалась, взвалил на плечо. Я молотила его кулаками, вцепилась зубами в руку, но не смогла прокусить толстую кожаную перчатку. Во рту остался мерзкий кисловатый привкус. От того, что я болталась вниз головой, кровь прилила к вискам — в ушах точно набат бил, мысли спутались.

— Отпусти! Отпусти меня! — прошипела я, собирая остатки мужества.

Даниель поставил меня посреди гостиной. Голова кружилась так, что я едва не села прямо на грязный пол, где сквозь щели в досках проглядывал мох. Даниель придержал за талию.