Обещанная колдуну

— Тихо, тихо, Агатка, ну ты что! Это ведь я.

Я втянула воздух сквозь сжатые зубы, вырвалась и отошла на шаг, судорожно пытаясь сообразить, что еще можно сделать.

— Ты ведь просила о доме, не помнишь? Вот он, специально для нас. Ты останешься здесь, я буду навещать. Очень часто, обещаю, скучать ты не станешь. Когда привыкнешь, наймем служанку, кухарку. Тебе будет здесь хорошо.

Я медленно отходила от Даниеля, а сама пыталась понять, насколько глубоко безумие пустило корни в его разуме. Он казался почти таким, как всегда. Веселым, бесшабашным разгильдяем и храбрецом. Но в глазах сверкал нехороший блеск, а уголок рта нервно подергивался.

— Дани, давай поговорим, — я взяла дружелюбный тон, скрывая страх. — Давай успокоимся. Разве ты хочешь жениться на мне?

— К чему эти условности? — он подмигнул. — Будем жить как муж и жена. Разве плохо? Спальню для нас я уже приготовил. Лепестки роз, свечи. Тебе понравится.

Я сглотнула, отступая к двери. Даниель одержим, это ясно. Как же мне выбраться? Что же делать? Мне никто не поможет…

«Агата, глупая! Никто тебе и не нужен — ты маг или кто!» — толкнулась спасительная мысль.

— Ветер! — выкрикнула я заклинание, выбросив руку вперед.

Мощный поток подхватил Даниеля и впечатал в стену с такой силой, что перекрытия треснули, из щелей посыпалась труха. Он сел, тряся головой. Не дожидаясь, пока он придет в себя, я кинулась наружу.

И снова не успела убежать далеко. Рыча, точно зверь, Даниель налетел на меня сзади и сбил с ног. Я упала на колени, но тут же буквально взлетела, подхваченная за талию. Он волок меня за собой, а я едва успевала переставлять ноги. У Даниеля была рассечена бровь, кровь заливала лицо, делая его похожим на жуткую маску.

— Дани, Дани, — тихо шептала я, взывая к остаткам разума моего бывшего друга, того, с кем пряталась на чердаке, строила замки из песка и искала клады в саду. — Дани, пожалуйста, опомнись. Мой отец тебя не простит. Тёрн тебя не простит…

Зря я упомянула Тёрна. Даниель заревел и, затаскивая на ступени, дернул так, что я грохнулась и стесала колени. Сдержала стон — нельзя, нельзя его раззадоривать.

— Колючка! — прошипела я, выпуская из тела невидимые иглы.

Иглы были невидимыми, но весьма ощутимыми. Даниель отдернул руки, покрытые мельчайшими уколами, из ранок сочилась кровь. А я, сначала на четвереньках, а после с трудом поднявшись на ноги, снова устремилась прочь.

— Стоять! Маленькая др-р-рянь!

Жесткая рука ухватила меня за шиворот. Это был не Даниель. Это было обезумевшее чудовище. Одним рывком он зашвырнул меня в дом, так что я распласталась на полу. Силы потихоньку оставляли меня, я еще не научилась их аккумулировать, а испугавшись, потратила слишком много на простенькие заклинания.

— Тёрн, Тёрн! — крикнула я, словно его имя могло придать мне сил.

— Заткнись, Агата! Иначе я за себя не ручаюсь!

— Прочь… — выдохнула я, вложив в заклинание только силу: я не успевала сплести ни одной мало-мальски действенной формулы.

Даниель заскользил к стене, как если бы пол превратился в покрытую льдом поверхность пруда. Попытался затормозить ладонями, но только занозил их. А я поползла к выходу: уже не могла встать.

Даниель догнал и надавил на затылок, впечатывая лицом в пол. Перед глазами будто взорвался фейерверк, сознание померкло.

Очнулась я быстро, вряд ли прошло больше минуты. Из носа текла кровь, губы щипало, я едва могла сфокусировать взгляд. Даниель сидел сверху и, прижав меня бедрами к полу, застегивал на моей руке браслет из черного металла. Щелкнув, он охватил запястье, и тут же мою магию, которая, как родник, билась внутри, словно придавили тяжелой каменной плитой.

— Что… это… — я с трудом разлепила кровоточащие губы.

— Это? Это, Агатка, отличное средство против колдунов. Такие против вас применяли лет тридцать назад, пока вы все не вывелись, надоедливые насекомые. Литариум. Раритет, между прочим! С большим трудом достал парочку браслетов.

Даниель говорил добродушно, даже весело, будто бы я не лежала сейчас перед ним разбитая и израненная. Литариум? Вот как?

Я застонала, пытаясь спрятать вторую руку, к которой тянулся Даниель, но он деловито поймал ее и начал прилаживать второй браслет. Еще миг, и надежда на спасение будет потеряна окончательно.

«Насекомые, значит? — горько подумала я. — Потому жениться ты на мне не можешь. Зато привез в этот дом, чтобы безнаказанно использовать меня для удовлетворения своей похоти…»

Во мне вдруг толкнулась мысль — бесполезная и глупая, но больше ничего не пришло на ум. И кровь… Я истекаю кровью, а значит, даже с браслетом из литариума что-нибудь да смогу.

Из последних сил я вырвала руку. Я не помнила нужного заклинания. Как же там было? «Стань моими глазами»? Или «посмотри на меня своими глазами»? Эх, была не была.

Магия крови подстегнула гаснущую магию, и я отправила последний импульс, пытаясь нащупать связь с той несчастной мухой, на которой ставила эксперимент. Может быть, она давно стала кормом для птицы, но другого шанса у меня просто не было.

— Лети, лети к Тёрну, — прошептала я.

На запястье застегнулся второй браслет. И я зарыдала, глядя в потолок.

— Давай, Агатка. — Справившись со мной, Даниель сделался миролюбив, он почти успокоился. — Пойдем.

Он поставил меня на ноги и повел перед собой, удерживая за плечи. Мы поднялись на второй этаж по лестнице, которая скрипела и прогибалась под нашими ногами. Я вынуждена была держаться за перила в лохмотьях синей краски, чтобы не упасть.

— Вот сюда. Наша спальня.

Сердце упало. Я чуть не завыла в голос, едва сдержалась.

Комната оказалась такая же убогая, как всё в этом доме. Постель действительно усыпали лепестки роз. На грязном покрывале они смотрелись жалко. Даниель помог мне сесть и отошел к спинке кровати. Я услышала металлический звон и вздрогнула. Даниель разматывал длинную, тонкую, но прочную цепочку, которая крепилась к железному каркасу, другой ее конец он застегнул, обернув вокруг браслета, и удовлетворенно кивнул.

Только после этого присел на корточки рядом со мной.

— Ну что же ты натворила, Агата, — сказал Даниель. — Ты посмотри на себя.

Он вытащил из кармана платок и, намочив слюной, принялся отирать кровь с моего лица. Я молчала, смотрела на него во все глаза и только вздрагивала от каждого прикосновения. Использовав магию крови, я совсем ослабела и не смогла бы сопротивляться, даже если бы захотела.

Мужчина, сидящий сейчас передо мной, не мог быть Даниелем. Я не верила, не хотела верить! Неужели одержимость так на него повлияла? Или она просто вытянула наружу всю гниль, что до этого таилась в глубине его души?