Обитель Варн

боли, но организм крепкий, выкарабкаешься.

Мужчина улыбнулся ей и провел пальцами по щеке девушки:

— Холодная… Ты совсем замерзла.

— Ерунда…

— Послушай меня, Лесс — уходи. У тебя есть шанс выбраться одной, со мной — нет.

За меня не беспокойся — я в порядке. Почти здоров. Уйдешь ты, смогу уйти и я.

— Угу, — потрогала его лоб девушка: не горячка ли у милого? Нет, холодный. —

С такими ранами и здоров? Мишени после плановых стрельб тоже почти целы.

— Я серьезно. Ты и сама понимаешь, что лучше не геройствовать. Капитан не тот

человек, что возьмет на себя миссию по моему спасению. Уверен, ты не случайно

оказалась в горах. Он послал. Убить. Да, Лесс, я понял это, как только увидел

тебя… Так что ты хочешь? Вертушку? Ты не хуже меня понимаешь: ее может не быть,

а если будет, то наверняка с отрядом ликвидации, чтоб зачистить следы. Стоило

меня сюда тащить?

— Перестань говорить ерунду, — рассердилась Лесс на то, что он озвучил ее

мысли. — Ты сильный человек, мужчина. Всю дорогу держался мужественно и вот на

финише раскис. Как это понимать? Соберись…

— Ты не понимаешь, с кем имеешь дело…

— Опять о Гнездевском? Понимаю, даже больше, чем ты думаешь. Но сейчас важен не

он, а ты. Тебе нужен врач, срочно. И плевать мне на все остальное…

— Лесс, послушай меня — уходи. Никого не жди, спускайся. Сил у тебя хватит.

Дома доложишь, что задание выполнила, убрала графа Рицу…

— Но он воскрес…

— Я не могу умереть в принципе. Я Варн!

— Слышала. Не знаю, о чем идет речь, но от таких ран, как у тебя, может умереть

и зулус, и Кощей Бессмертный.

— Я не человек, — Бэф сел и уставился в зрачки девушки, внушая.

— Не пытайся. Внушение на меня не действуют. Гипнотизер ты так себе.

— Я умею летать, Лесс. Ты уйдешь, я улечу.

— Как птица? — озорно сверкнув глазами, спросила та. — Что ж раньше не улетел?

— Бросив тебя?

— А почему — нет? Варна с возу, хлопот меньше. Тащить тебя не пришлось бы.

— Извини. Мне стало лучше лишь сегодня утром. Переоценил свои силы.

— Заметила, — скептически усмехнулась девушка.

— Вы называете нас вампирами.

Алиса замерла: серьезный тон мужчины ей категорически не понравился. Как и

честный взгляд карих глаз. Она думала минуту и невесело хмыкнула:

— Не поверишь, но мне по большому счету все равно, кто ты. Главное, что я

смогла помочь хоть одному живому существу. Не хочу я больше убивать, не могу и

не буду. Плевать мне, вампир ты, человек, ангел или сам Сатана. Устала я

забирать жизни. Если разобраться, то и сама давно являюсь вурдалаком, нежитью

почище любой мифической нечисти. Так что не смущайся от того — кто ты, суть дела

не меняется. Либо вместе, либо никак.

Бэф странно посмотрел на нее. В его зрачках словно вспыхнул огонь.

— Шокировала?

Бэф нахмурился:

— Нет. Я пытаюсь понять — кто ты? — прошептал еле слышно. Сердце в груди

дрогнуло в который раз за эти дни. Тук, тук, — пошло тепло по венам, вскрывая

вековую корку льда. — Понимаешь ли, что ты делаешь? На что идешь и ради кого?

— На что? Не выполнила приказ и слава Богу. Впервые на сердце легко…

Последствия? Не из таких передряг выходила, так что не переживай, моя мигрень

тебя не коснется, — Алиса нахмурилась, представляя, что ее ждет впереди и не

почувствовала и грамма сожаления о свершенном, капли страха перед будущим. —

Вампир ты или Варн — частности, не имеющие значения. По мне, так в тебе

человеческого больше, чем в иных людях. Гнездевский вампиром себя не считает, но

на деле упырь почище любого Дракулы. Ты даже нахамить-то толком не можешь, —

Сталеску качнулась к Бэфросиасту, нежно провела по его щеке. — Ты более достоин

жизни, чем любой из нас. И будешь жить, я тебе говорю.

Бэфросиаст зажмурился — как больно и сладко… Он встретил человека, способного

понять иное существо, принять безоговорочно, таким, как есть, пойти ради него на

крупные неприятности. `Рисковать единственной, короткой, как выстрел, жизнью

ради бессмертного. Глупое или благородное сердце способно на такой поступок'?
–

спросил себя в который раз.

— Не хочу, чтоб у тебя было плохо из-за меня, — заметил тихо с нескрываемой

тревогой. Притянул Лису к себе, прижал, вглядываясь в уставшее лицо. Девушка

подмигнула ему:

— Нонсенс. Мне было хорошо с тобой. Из-за тебя я вновь почувствовала себя

человеком, а не зверем. И плата за то, мизерная. Успокойся, особых неприятностей

не будет. Выговор, разжалование, максимум. Пусть. Мне все равно не нравились

лейтенантские лычки. Хочешь, подарю их тебе, на память?

Отодвинулась от мужчины, скривилась, поглядывая в свинцовое небо над головой:

— Бред какой… Лычки и человеческая жизнь. Мир сошел с ума, если ценит первое

больше, чем второе.

— Жизнь Варн, — уточнил Бэф. — Иного существа, что с точки зрения некоторых,

покушается на территорию человека.

— А вы покушаетесь?

— Нет. Но мы есть. Это уже угроза, пусть и гипотетическая. Человек желает

царствовать в природе, над ней. Единолично. Закон гармонии не ведом властолюбцам.

— Постой, мумифицированные трупы ваших рук дело?