Облик Огня
Шрифт:
Так после недолгих рассуждений странник принял решение наблюдать именно за мостом, потому что в таком случае было бы невозможно пропустить королевский конвой, что являлось недопустимым и рушило бы все их планы на корню. Мост был деревянный, ветхий и скрипучий, по форме напоминая радугу, он отталкивался от одного берега и приземлялся на другой.
Нередко здесь можно было увидеть небольшие рыбацкие судна, отплывавшие от Туурина с целью большего улова. Другие просто наживались на том, что переправляли путешественников из восточного королевства как можно дальше на юг по реке, и те оттуда гораздо быстрее попадали на земли Дордонии. Кто-то и
Что касается самого восточного королевства — Петля Гнома была отличным торговым путем между городами Туурина. Пуна, Асаи и Старгорд могли своевременно пополнять свои запасы тем, чего в одном городе было в изобилии, а в другом — считалось редкостью. Так, например, Старгорд поставлял соседям металлы для ковки оружия и доспехов, а Асаи развозил по округе особый вид чая, который был запрещен в королевстве потому, что реальность у выпившего его сильно искажалась и заставляла совершать поступки, выходящие из ряда вон.
— Я слыхала, что Башню Стихий никто не строил. — Иллайа говорила спокойно и размеренно, словно задул легкий ветерок. — Одни утверждают, что раньше у горы было две вершины. Из той, что была ниже, первые наземные гномы выдолбили эту башню, чтобы показать свое мастерство и могущество тем, кто относился к их появлению на поверхности с пренебрежением и даже некоторой брезгливостью. А еще я слышала версию о том, что какой-то могучий некромант возвел ее из костей тех, кто давно усоп и покоился в окрестностях Девичьей Горы и поэтому эта башня считается сейчас такой неприступной — будто многотысячная армия мертвецов охраняет свои останки от тех, кто попытается нарушить их покой.
— Мы тут уже два дня, — не сдержался странник и кинул косточку в воду. Течение ловко подхватило ее и унесло прочь. — Что, если мы опоздали? Что, если старик дал нам неверную информацию и Лиана уже давно в этой проклятой башне, а мы попросту теряем время? А пойти сейчас на вершину, значит потерять еще два дня…
— Надо выждать еще хотя бы день. Если никто не появится тут завтра, вернемся в Дастгард. В любом случае мы уже сделали выбор и прошедших дней не наверстать.
— Не могу сидеть тут без дела, когда сделать нужно так много, — странник от бессилия бросил в воду еще одну кроличью кость, заросшую мясом.
Округа была наполнена только самыми знакомыми страннику лесными звуками, журчанием сильного течения реки и запахом только что пожаренной крольчатины.
— Могу я спросить тебя… — Иллайа потянула руки к костру, чтобы согреться. — Скажи, что для тебя значит принцесса? Я не понимаю твоих намерений. Я вижу, что ты испытываешь чувства к черноволосой чародейке, но вытаскивать из плена мы отправились серебряноволосую.
— Мы были близки. — Ответ медведя был холодным и скупым и нисколько не намекал на продолжение разговора.
Волшебница даже не подумала смутиться, более того, она продолжила настаивать на развитие больной для странника темы.
— Когда мы поможем ей, вы снова сможете быть вместе.
— С чего ты взяла? Нам с ней никогда больше не быть вместе. Слишком много сказано и теперь все, что было между нами — в прошлом. Лиана сама решила разорвать все связи, а поможем мы ей исключительно
потому, что только я виновен в том, что сейчас ей сулит бесконечная пытка с печальным концом в виде ужасной и мучительной смерти. — Сарвилл огляделся.— В таком случае, когда мы спасем принцессу, что дальше? Король пошлет армию, чтобы отыскать свою дочь. Он перевернет всю Неймерию с ног на голову и не успокоится, пока не узнает, что с ней сталось. — Иллайа подошла к страннику и посмотрела на беспокойную воду.
— Что дальше? — Сарвилл не знал, что дальше, и некоторое время молчал, непринужденно расшатывая рукой камыши перед собой. — Она может направиться в Творс. Там маги на хорошем счету, а все чародеи со способностями имеют высокие титулы и обязанности при императорском дворе.
— Спрятать ее в стане врага? Здравая мысль. Возможно, король и стал бы искать там в первую очередь, если бы только это был не Творс. Хорошо. А что, если взять ее с собой? Она будет сильным союзником, если все, что говорил Вастерас правда. Быть может вы снова сможете быть вместе.
— Чего ты добиваешься, Иллайа? Хочешь поговорить откровенно? Тогда слушай. Если бы я не испытывал чувства вины, то прямо сейчас оседлал бы коня и отправился за Ноэми. — Сарвилл посмотрел на волшебницу пронзающим неприятным взглядом. Она не ответила.
— Я любил Лиану… — сказал он спустя некоторое время. — Или мне казалось, что любил? Когда я в последний раз видел ее, она призналась, что никогда не испытывала ко мне тех же чувств, и все, что между нами произошло, было для нее не больше, чем обычное развлечение — игра, в которую так интересно играть, будучи в самом расцвете сил. После того откровенного разговора мне следовало сделать какие-то выводы, только вот время выпало не самое подходящее, меня почти сразу заключили под стражу, а там, знаешь, не до дел сердечных. В той ситуации единственное, чего ты желаешь, это не сгнить на том же месте, на котором ты стоишь, ешь и справляешь нужду. Что же касается моих чувств — да, я вспоминал тот разговор не раз после того, как сбежал, и каждый раз это доказывало мне, что мы поступили правильно. Лиана мне как сестра — не больше. Теперь я понимаю.
— А Ноэми?
— Довольно.
Ночь окутала путников морозным ветром, своими сильными и резкими порывами он заставлял их содрогаться. Девушка молчала, скрестив руки на груди и, пытаясь согреться, растирала плечи. Звезды на небе загорались одна за другой, словно отвечающий за их свечение слуга принялся за работу и шел по облакам, прикладывая горящий факел к каждой еще холодной звезде.
— Как думаешь, предсказание Вастераса может сбыться? — волшебница тяжело выдохнула.
— Предсказание? Не будь наивной. Старик бредит. Возможно, он ловко управляется со своим языком, но годы не пощадили его ум. Нечто спящее в недрах земли и разбуженное грешниками… небеса рухнут на землю… Не смеши. Из всех чувств на свете он вызвал во мне лишь сочувствие.
— Значит не веришь, — она озабочено посмотрела на него.
— Отчего же?
— Сарвилл, я могу вызвать землетрясение, повелевать землей! Ты можешь управлять огнем! Я клянусь, что, если кто-то многие тысячи лет назад предсказывал это — его тоже называли безумцем! Неужели его история не тронула тебя?
— А если тебе скажут, что гномы размножаются, высиживая огромные яйца у себя в Городе Гор, ты поверишь? — он улыбнулся. — Ложись первой, я останусь нести караул.
Волшебница промолчала и пошла в сторону лежака.