Обнаженность
Шрифт:
– Ну, что тут так долго? Народ воды просит!
– вдруг раздался голос одного из Мишкиных друзей, подоспевшего нам на помощь.
Его лицо я заметила еще в толпе и вовремя оттолкнула Мишку от себя.
Добыв каждому по бутылочке воды, мы вернулись к столику.
А часом позже, наша компания находилась на пике веселья и, свойственного тому опьянения, в котором я никогда не находила для себя наслаждения.
В состоянии помутнения разума, развлечение приобрело ту новую форму танцев, смеха и последующей выпивки, от которого я, как всегда, попыталась сбежать. Трезвое осознание событий и контроль
Я вышла из ресторана и набрала номер Амала.
– Ты позволишь мне посидеть тихо у твоего окна, любуясь панорамой?
– произнесла я, как только он снял трубку.
– Только скажи, где ты… - коротко произнес он.
Его голос был нежным, тихим, спокойным. Я поняла, что вытащила его из постели.
– Я буду через полчаса. Сама возьму такси.
Я подъехала на Набережную и только собиралась дотронуться до дверного звонка, как дверь широко распахнулась.
Он взял меня за руку и попросил следовать за ним.
Мы вошли в ванную, которая, как продукт мира фантазии, превратилась в волшебную страну чудес. В померкшем свете, повсюду были расставлены свечи, а сама ванная была наполнена пеной с тонким, сладким ароматом.
Амал, как и всегда, владел высотами экзотичного возбуждения моих желаний и чувственного соблазна. Никто не мог сравниться с ним в исполнении моих прихотей.
Он приблизился, оставляя на мне след его возбужденного дыхания, тепло его тела. Расстегнул мою блузку, затем юбку… Одна за другой, мои вещи падали на пол, обнажая мое тело.
Он взял меня на руки и погрузил в теплую, мягкую и ярко поблескивающую шипящими пузырьками воду.
Я притянула его к себе, поцеловала и стала расстегивать ремень, в нетерпении увидеть его красивый член неземного размера, который уже в то время испытывал эрекцию и сводил меня с ума.
Не отводя своего томного взгляда, он запустил руку под воду и проник в меня пальцами.
Я выгнулась от наслаждения и прикусила губу, издав тихий стон. Мое желание почувствовать его полностью внутри себя не позволяло мне произнести ни слова, лишь ожидать момента желанного прикосновения...
Его руки ласкали меня, а его губы нежно целовали моё извергающееся как вулкан в наслаждении тело.
Он приблизил свои губы к моим и тихо произнес: - Я хочу… быть твоим лучшим любовником… Ты должна меня научить... Ты должна открыть мне все секреты твоего наслаждения.
Я потянула его к себе. Он залез в воду, склонился надо мной и стал медленно проникать в меня. Медленно, чувственно, заставляя меня бредить желанием продолжить это наслаждение…
– Ты мой самый экзотичный мужчина. Мой кусочек знойного востока.
– шепотом произнесла я, сдерживая стон и выкручиваясь в наслаждении от его медленного, но уверенного проникновения.
Он сжал губы в предвкушении скорого, неизбежного оргазма…
Я желала продлить этот момент, вновь почувствовать неистовое, нескончаемое блаженство длительного и интенсивного экстаза.
– Амал... Еще немножко... – шептала я, с силой сжав в пальцах его густые, черные волосы, прижимая его голову к себе.
– Oh, my God… You are killing me… -
произнес он и не вынося более, отдался сладострастному моменту, прервав мой момент блаженства.15 минут - время которое ему потребовалось на то, чтобы вновь обрести желанное возбуждение, которое я стимулировала нежными прикосновениями своей коленки, выражая своё полное нетерпение, чтобы, уже в кровати, продолжить испытывать соблазняющее наслаждение яркого, экзотичного вкуса.
ГЛАВА 21.
В тот год конец октября в Москве выдался особенно дождливым, грязным и на редкость мерзким. Темно-серые дни устоялись с такой настойчивостью, что порой хотелось, хоть при помощи мысленной импровизации перенестись в солнечное, знойное место и почувствовать на своей коже теплое прикосновение солнечных лучей.
Иногда у меня это даже получалось. Метод был прост - для этого нужно было всего лишь поудобнее устроиться где-нибудь в мягком кресле и, закрыв глаза, расслабиться, а затем - мысленно сосредоточиться на желанных ощущениях палящего солнца.
Теплый пляж, прикосновения горячего, золотистого песка и яркие лучи солнца, почти обжигающие мою тонкую, белую кожу - такими были те воспоминания, к которым я прибегала в эти моменты. И тогда становилось возможным немного, совсем слегка ощутить это тепло.
Именно этой фантазии мы предавались с Мстиславом за чашкой горячего чая, подслащенного восточными лакомствами, в тогда еще существующем ресторане "Марракеш" на Страстном бульваре. Этот ресторан был нашим частым местом встречи. Он переносил нас ненадолго в другой мир, в другую культуру, позволяя немного утолить нашу культурную жажду.
Хотя цель нашей встречи в тот день была совсем другой. Мстислав назначил её для того, чтобы поделиться со мной чем-то важным, а точнее - "чем-то жизненно важным", как он сам говорил.
Мы сидели сначала молча, почти медитируя, обняв ладонями чашки с горячим, приторно сладким напитком, мысленно переносясь в желанный, знойный уголок земли...
– Ну все, я вроде согрелся… - произнёс Мстислав, вернувшись из своего воображаемого тропического рая.
Он поправил свой ярко-зеленый, шелковый шейный платок и нахмурился, будто на самом деле собирался поделиться тайной государственной важности.
– Ну, теперь рассказывай… Чем ты хотел со мной поделиться?
– Только ты должна пообещать, что унесешь с собой в могилу то, что я тебе скажу. Никто! Никогда! Не должен узнать об этом!
Мстислав приложил руку к губам и стал покусывать ноготь указательного пальца.
– Ну, не тяни уже, к чему такое предисловие? Под травкой спит твоя тайна. Обещаю! Хочешь, я еще клятвенно пообещаю, ну вот, на дорогой нам чашке чая, например, что не выдам никому твоей тайны.
Мстислав нервно зашаркал ногой, затем немного наклонился, приблизившись ко мне и еле слышно произнес: - Я встречаюсь с молодым человеком...
Я улыбнулась и промолчала.
– Что? Ну, вот, что ты улыбаешься? Я сказал "мо-ло-дым че-ло-ве-ком" - вновь произнёс он, сомневаясь в том, что я правильно поняла его.