Оборотная власть

Надолго зависаем, обнявшись крепко, удерживаем друг друга в реальности, не слететь, вытерпеть. Кожа к коже, душа к душе, где-то на ином уровне сливаемся. Мира вокруг не существует, есть только мы, ценой жизни вместе. С ним мне тепло, спокойно, не страшно, с ним я снова личность, живая. Чистая магия придуманных миров, где мы можем быть единым целым, то что нельзя описать словами. Истина простая бьется на задворках - вместе мы сильнее, вместе мы сможем преодолеть любые преграды. Хочется верить.

Опуская лицо, утыкаюсь носом ему в ключицу, осторожно касаюсь губами, разрывая волшебство мгновения. Дурацкое тупое желание тереться об него щекой и плакать, просить забрать меня на любых условиях. Стиснув зубы, отрываюсь, открываю глаза, всполохи огня в зрачках, не остыл, продолжает кипеть, Арису мало, чудовищно мало неуклюжего перепихона. Требуется с размахом удовлетворить запросы похоти, будто он вечность был без секса.

Запоминаю его таким - горячим, охваченного огнем, касаюсь кончиками пальцев у виска, веду ниже к скуле, хочу делать это вечность, обводить контуры, изучать красивые черты, снова не позволено, время неумолимо убегает. Ему не нравится порыв, перехватывает раздраженно пальцы, сжимает в кулак и помогает вернуться на пассажирское. Будто избавляется от меня, отстраняет спешно, стирает путь в другое измерение, где допустимо многое.

Легкий ступор и полная замкнутость. Отчужденно пытаюсь быстро одеться. По-другому теперь не будет, ступила на изначально кривую порочную дорожку. Все это уже не важно, убеждаю и не верю. Ни во что больше не верю. Решения мои пшик, пустое сотрясание воздуха мое согласие. Я не смогу, справиться с подобной задачей не под силу.

Влажные салфетки, какое гениальное изобретение, широчайшая область применения. Например привести себя в порядок после секса в машине. Не самого виртуозного, но яркого, уносящего за грани реальности, туда где мы с Молчановым одно целое. Возможно только для меня, все же ожидала от него другого, он очень долго добивался и теперь настолько скуп в эмоциях. Кончил и свободна. Зачем ему эта упаковка в машине, думаю не для этих целей или все же... Циклюсь на ерунде, отвлекаю себя, чем могу. Поднимаю на него взгляд, будто ждал, встречает, ловит, не отпускает. И молчит! Он молчит! Скажи мне хоть что-то! Поговори со мной! Убеди передумать! Дай надежду, что есть шанс сложить пазл иначе. Шанс любить без порока. Наблюдая за мной коршуном, Арис приводит в порядок свою одежду, одевает рубашку, заправляет, застегивает ремень.

Неприятный осадок остается, единственное послевкусие от близости - горечь. Не упоминаю важное, я согрета, не дрожу совершенно, будто даже спокойнее стала. То чего просила, получила. Произошедшее смазанная картинка, не четкая, яркие лишь ощущения, эмоции, остального в подробностях не вспомню.

Добираемся к дому родителей нереально долго, будто кругами петляем, в гнетущей тишине. Желания двулики, и остаться и вцепиться, ударить, броситься целовать.

Не таясь, Молчанов тормозит возле калитки, за челюсти сжимает лицо, тянет к себе, прихватывает осторожно искусанные, зацелованные губы.

– Не смей больше и шагу без разрешения.

Целует еще несколько раз кратко, влажно, словно оторваться не может, прекратить насыщаться моим вкусом.

– Иди, - отправляет, а сам переплетает пальцы, удерживает, перекрывая кислород.

Не это ли любовь - хочется сказать, хотя бы про себя. Новый приступ головокружения, пережидаю и высвобождаю свою ладонь. Не сразу отпускает, ярко ощущаю разорванный контакт, потерю. Я не хочу уходить! Задерживаю на нем взгляд на пару секунд и покидаю "БМВ". Стража на месте, потом подумаю, почему их не было, когда уходила. В спину смотрит пока не исчезну, не отпускает, а я ухожу. Слышу, как срывается железный монстр с места.

Что наделала, Юля... Нашла повод дать слабину. Поддалась. Трофей получен, сама полезла - подкидываю в топку дров.

Не это ли любовь...

Заевшая пластинка, фраза глушит, звуки окружающего не распознаю, кровь шумит в ушах. Шаги твердые, уверенные, чего нет внутри, тает, на песчинки распадается решение, как и остатки поганой жизни.

Откат накрыл как только оказалась за дверью родительского дома, разулась и сползла к полу навстречу. Сорвалась в истерику, не думая кто услышит или увидит. В голос на полную ревела так, что легкие болеть начали.

– Юля, ты с ним была, с ним?!
– пытает мама истерично.

– С ним! С ним! С Аристархом Молчановым я была!
– кричу аналогичным тоном.

В какой-то момент резко замолкаю, размазывая влагу по лицу, выдыхаю шумно. Хватит! Поднимаюсь и иду в ванную. Вещи в стирку все до мелочей, меня в мойку от и до. Оттираю с себя отпечатки Молчанова, губ, пальцев, зубов... Сердце ускоряется, а я спокойна. Если это единственный путь, так тому и быть значит. Болит в солнечном сплетениии, ноет, тянет, жжет, душу наизнанку неведомая сила выворачивает и он перед глазами, хоть открой, хоть закрой, вкус во рту, словно вот была рядом запах вдыхаю, заполняюсь им до отказа. Я и правда заполнена им под завязку. Для полноценной жизни мне нужен демон Арис. Воспряла, энергия плещет, поднимает волны казалось умершие вовсе. Он мой источник, без него погибну, вяну, дряхлею, мерзну, но и с ним погибну, Аристарх женат и он оборотень. А думала ли я об этом когда просила согреть? Нет, ни разу, дико хотела быть одним целым и плевать кто он. Было даже мгновение, хотела ему все рассказать.

Отмыв себя, звоню Тиму и требую забрать. Стены давят, упрекают за проступки, невыносимо здесь находиться. Я теперь другой человек и мне нет места среди нормальных, слишком грязная. Мама делала попытки поговорить, образумить, да как объяснить, что слишком поздно. Тим не заходит, даже из машины не вылезает, звонок, короткое я на месте и ожидание.

Бросив вещи, сажусь назад.

– Пересядь, - требует.

Интуиция шепчет, не перечить. Он знает...

– Я здесь хочу, - пульс частит, мурашками кожа идет.

– Сказал пересядь, - цедит сквозь зубы.

Как только это делаю, нападает образно говоря.

– Охренела, ты Юля вконец, бесстрашная стала?! Мы корячимся спасая твою бесполезную шкуру, а ты что делаешь?

Понимаю лучше молчать, я не должна наколять, ищу выходы, а их нет. Не того помошника выбрали охотники, я во всем бесполезна.

– Ты смотрю вымылась, а вот от Ариса несет тобой за версту. Поверь, родная, у него не было времени переодеться и вымыться. Он пропитан твоей похотью...

Родная...

Намеренно использует это слово, неужели Аристарх при нем так меня называет.

Прилетает по лицу наотмашь в момент, когда хотела повернуться к нему. По инерции хватаюсь за щеку, зажмуриваюсь и жду дальнейшей расправы, застыв бетонной статуей. Разом все из головы вылетело, не вспомню теперь, что сказать хотела.

– Тим...
– рвется из меня, хотя что пытаюсь донести и сама не знаю.

– Заткни рот, или я клянусь, убью тебя.

– За что?

Он поражен, аж задыхается. А я улыбаюсь сквозь слезы, и делюсь.

– Поверь, я пыталась, не выходит, меня тянет к нему, мне холодно без него, - а истерика-то оказывается не утихла, притаилась, визжу почти, срывая связки.

Да пристрелите вы уже меня, с бешеной собакой именно так и поступают. Нет, наблюдают, как прогрессирует вирус, каким углом вылезает, анализируют. Мерзость чувствовать себя загнанной зверушкой. Цена моей свободы - жизнь демона.

Как я это сделаю?! Убить Ариса моими руками. Не называй его так! Приказываю себе, сама произношу упрямо. Мороз по коже бежит от атмосферы, Тим промолчал, каждый из нас борется сам с собой. В который раз замечаю как мы похожи. Разница лишь в том, что я смирилась, вскрыта, а Тим до сих пор барахтается, изображает лучшего и любимого. Разве не видит, я на дно тащу его.