Оборотная власть
Шрифт:
– Я приняла решение за тебя, - щебечет подруга, - Эдик согласился выслушать и по возможности помочь. Ради меня...
Шум крови глушит слова, окружающий мир, я вижу как к нашему столику идет широкими шагами Эдуард Петрович. Именно к нам! Я вижу, чувствую, знаю. Держусь не закрыть лицо руками, медленно выдыхаю, по внутренностям огонь расползается. Это издевательство? Я попала в фильм ужасов? Давно Юленька, давно. Наблюдаю как чмокает Олю в губы, сжимает крепко ей кончики пальцев, между ними искрит, нежность, страсть... Боги...
– Здравствуй, Юля, - вежливую улыбку посылает.
Совершенно
– Оставишь нас ненадолго, - просит мягко Олю.
Они так друг на друга смотрят, что меня пробирает до основания мурашками. Оля, нет, только не с ним! Как тебя угораздило?
– Конечно, - поднимается и улыбнувшись мне ободряюще, уходит к бару.
Проследив за ней глазами, возвращаюсь к нему, ничего хорошего уже не жду. Я реально обречена. Любой к кому обращусь, окажется на их стороне. Охотники больше гарантий дают, ибо по ту сторону баррикад. Вывод напрашивается сам.
– Перейдем к сути, - начинает холодно.
– Знаю, как Арис относится к тебе, поэтому я на твоей стороне, ты для него значимый и важный человек. Но если посмеешь ударить ему в спину, моя позиция мгновенно изменится. Цени, Юля, как Арис ценит тебя.
– А как же Тим?
Удивляет, Тим вроде как любимчик. А я тварь, которая променяла его, опозорила.
– Тим сам виноват, кашу изначально заварил он. Пришло время пожинать плоды. По отечески жаль его, но будет уроком. Ариса полностью поддерживаю в каждом решении. Твоя задача наслаждаться жизнью и быть ему верной даже в помыслах. Чтобы у всех все было хорошо, Арис должен быть спокоен и уверен в тебе. Услышь меня.
Много закладывает между строк, читать опасно для здоровья сердца. Оно итак еле живое, измученное, требует покоя, да где бы его взять.
– Теперь Оля...
– выдерживает паузу.
– Не спеши просвещать в оборотную сторону, придет время, узнает. Очень надеюсь на твою разумность. Хорошего дня, Юля.
Поднимается, взглядом предупреждает напоследок. С ужасом наблюдаю как не скрывает отношений с Олей, милуется прилюдно и не боится, что я его сдам. Боги... Вселенная... Верните меня в нормальный мир, я не хочу существовать в этом оборотном борделе.
Тру устало ненакрашенные сегодня глаза. Тщательно убираю от лица непослушные пряди волос. Прошу меню и убрать чашку кофе, заказанную Ольгой. Тошнит от одного только запаха.
– Ну что?
– подсаживается подруга, сверкая взглядом.
– Быстро как вы.
Опуская на мгновение веки, сдерживаю выдох. Хватит, тупая выработалась привычка, бесполезная. Не помогает.
– Юль, чего ты молчишь?
– Что-нибудь будешь?
– обращаюсь к ней, сосредоточив внимание на горячих блюдах.
Задача первая - поесть, выпить горячего, потом освежить мозг. И принимать окончательное решение.
– Кофе, не люблю холодный, - бросает мимоходом и продолжает пытать.
– Значит не поможет? Зря я в него вцепилась?
Будто она поэтому...
– Зря, Оль, очень зря. Ты знаешь кто такой твой Эдик?
– Крупный бизнесмен...
– замолкает растерянно.
– Что не так, говори уже.
Не запрещал, да даже если. Плевать!
– Фамилию знаешь твоей крупной рыбы?
–
Что-то... Ммм... Не помню, один раз мельком слышала. Он же ничего сам не делает, все через доверенное лицо.– Оляаа, ты долбанулась головой, даже не знаешь с кем спишь, - стараюсь не повысить голос. Будь мы дома отчитала бы, наорала за безмозглость несвойственную.
– Морено его фамилия, Морено Эдуард Петрович, - рычу сквозь зубы.
Меняется в лице, глаза огромными становятся. Пытается что-то сказать и замолкает.
– Нет, милая, он не однофамилец. Эдуард Петрович отец Тима и Аристарха.
– Боже... Боже... Юля, прости...
Зажмуривается, впечатав ладонь по лбу себе.
– Ты, ты как вот так вляпалась, не зная и не разузная о человеке. Оля как, чтобы ты незнамо с кем...
Развожу руками в шоке.
– Юль, не поверишь, как увидела первый раз, вспыхнула, такое испытала, словами не описать. Не знаю что со мной, я же никогда...
– силится принять факт.
– Господи...
Ее заметно потряхивает, не знает как принять, в голове явно перебирает все нюансы, сопоставляет.
– Юляаа...
– скулит, слезы набегают.
– Я не знаю, как я так. Вскружил голову. Он покупал квартиру для девки через доверенное лицо. Сам там никаким боком не светился, ни в документах, нигде. Вдруг перед сделкой захотел лично со мной встретиться, уверена он уже знал кто я.
Переводит дыхание, отбирает меню у меня, швыряет, бесполезно оно сейчас для нее. Знаю, что ищет, алкоголь, выпить требуется. Подав знак официанту, продолжает исповедь.
– Я так понимаю квартира пошла в отступные бывшей бабе. Конечно я уцепилась за него. Да и не только поэтому... Как увидела, жаром всю обдало, с головы до ног, пока разговаривали, я уже понимала хочу его. Спокойный, размеренный, уверенный в себе и в том чего хочет. А дальше... Щедрый, внимательный...
– задумчиво проговаривает.
– Я ему в первый же вечер дала и ни разу не пожалела. Залюбил тоже щедро, фору даст любому молодняку.
Со стоном прикрывает глаза.
– Много разболтала ему?
– спрашиваю, зная ответ.
– Много. Думаешь он меня использовал?
– Нет, Оль, я знаю этот взгляд, ты ему нужна, запал. Но ничего хорошего от этого не жди. Ты знаешь кто они. Выдыхай, все нормально, мы в полном дерьме.
– Я тебе скажу, слаще этого дерьма в моей жизни ничего не было.
Уговорила в течении часу три бокала вина и ничего не съела, я же наоборот, от запаха алкоголя шарахнулась, замутило сразу, зато поздний обед пришелся кстати, буквально проглотила. От десерта отказалась, хоть и заказала.
Оля правда расстроена, понимает, верила, делилась, отдавалась, а он заведомо умалчивал, она не знает, что это меньшее из зол, и все же бьет подобное по внутренностям отменно. Точечно наносит ранки, истечь кровью запросто.
Обеим необходимо побыть в одиночестве. Расходимся, Оля на такси домой, я сама не знаю куда бреду. Просто вдоль улицы, вышла и пошла, словно знаю конечную станцию. Нет мыслей и переживай об ужине, Арис же... Я так устала от того, что я должна, обязана. Не хочу. Душа скулит за ним, молчит Молчанов, по коже мороз гуляет, как и под ней. Необходим для выживания, наркоманка без дозы, скоро ломать начнет по-страшному.