Обратный Отсчет 2
Шрифт:
– Тайник, – прошептал Баунти О'Мрак.
По прошествии нескольких дней он телепатически пробрался в голову Габриэль и постановил, что ей уже хватит жить и лучше всего будет, если он подтолкнет ее к самоубийству. Но его подлый замысел не сработал. Волей случая она осталась жива. Он же этого пока не чувствовал – следовательно, не знал. Это была первая часть плана. Второй частью был поход в ее дом с последующим вскрытием тайника.
Баунти О'Мрак по-прежнему находился в лифтерной башне. Время от времени тишину нарушал гул мотора, поднимающего или опускающего где-то внизу кабину лифта с пассажирами. Вентилятор в единственном окошке-иллюминаторе остановился, и мужчина взглянул на улицу,
В его позе сквозили надменность и презрение к окружающим, даже в самой посадке головы. Выражение его лица постоянно оставалось подчеркнуто нейтральным и как бы безучастным. На нем нельзя было уловить и тени эмоций, но во всем этом сквозило какое-то высокомерие. Он внимательно оценивал все, что находилось перед его глазами, и испытывал удовольствие от того, что это не соответствует каким-то стандартам. Могло даже показаться, что Баунти О'Мрак злорадствует, хотя внешне это никак не проявлялось.
Вдруг он заметил, что посреди безлюдной улицы упала маленькая девочка. Судя по всему, она больно ударилась. Возможно, ей даже была необходима медицинская консультация. Люди, проехавшие возле нее по дороге в автобусе, отвели глаза в сторону, чтобы не смотреть на страдания ребенка – она сидела на асфальте, держалась за коленку и кого-то звала. Только Баунти О'Мрак с высоты выше девятого этажа в упор уставился на ужасную сцену. Причем он не просто смотрел, а раскачивался с пятки на носок, словно получал от этого зрелища невыразимое наслаждение.
Если бы девочка посмотрела вверх, на крышу больницы и взглянула во тьму круглого окна, то наткнулась бы на острый, колючий взгляд и кривую презрительную полуулыбку. Но она не посмотрела туда. А спустя несколько секунд все закончилось. К ней подошла мама и успокоила ее. Мужчина же от этого недовольно нахмурился.
Навязчивые мысли и немыслимые предположения снова захватили все внимание сознания, установившись на приоритетном месте в его голове. Время пришло. Он покинул крышу больницы и зловещими скачками бросился в сторону города Догробыч, где проживала Габриэль. Бежал ровно и деловито, как будто у него назначено там свидание, но разве что с тайником в полу.
Дом девушки находился уже совсем близко. Мужчина шествовал скорым шагом, бодро посверкивая глазами и гордо держа голову. Избыток энергии имел две причины: отменное здоровье, а также наличие великого знания в его душе. И это упоительное знание грело лучше любого шерстяного шарфа.
Синички порхали с ветки на ветку в поисках корма. Баунти О'Мрак безучастно следил за ними пустым взглядом, шагал и считал, сколько дней уже прошло с того времени, как он начал свои поиски? Вечность, а может и немного больше, потому что тогда времени как такового еще не было, оно не началось. А сколько дней с 11.11.11 и до сегодняшнего дня? Семь. Арифметика простая. Восемнадцать минус одиннадцать равняется семи – вычисление, которое под силу сделать третьекласснику. Но он, боясь ошибиться, дважды повторил вычитание – так трудно было поверить в результат.
Он пробрался в дом девушки и без промедления, потраченного на догадки и поиски тайника – (заглянуть за картины, простукать стены, тук-тук-тук, словно какой-то психованный дятел), просто нашел его и вскрыл, потому что знал, где надо искать – ее мысли выдали ее. Но у него ничего не получилось.
“Вся затея оказалась ложью, рожденной моим воображением”, – так подумал мужчина в тот момент.
Он вскрыл тайник, но ничего там не нашел кроме приличной суммы денег и пистолета. Того самого пистолета, из которого Габриэль пристрелила маньяка-убийцу Дуфингальда Бремора. Ручки, открывающей дверь, там не оказалось, и Баунти О'Мрак пребывал в спокойном замешательстве,
пока не совсем осознавая, что даже эта маленькая зацепка, которая должна была бы привести его к желанной цели – оборвалась.– Или ее оборвали… – прошептал он.
Произнести это его заставило странное предчувствие. А еще через миг мужчина вдруг отчетливо почувствовал, что девушка, которую он силой мысли подтолкнул к самоубийству – все еще жива, в полном здравии и к тому же приближается.
– Но как? – выкрикнул он. – Не важно! Это и к лучшему. Живая, она расскажет, где спрятала ручку…
Баунти О'Мрак выдавил из себя смех. Звук был такой, как будто гвоздь выдирают из свежей сосновой доски: иии-иии-иии. С ним что-то произошло. За последние неделю-полторы он безвозвратно изменился, а сейчас смеялся и не мог остановиться. Заламывал руки, как муха, и жмурил глаза от этого ужасного визга, который сам же издавал. Но остановиться не мог…
Спустя минуту… или час – он не знал точно, так как почему-то потерял чувство времени, мужчина осмотрелся. Он все еще находился в квартире Габриэль. Под потолком кружилось облако дыма, которое уже рассеивалось. Содержимое же тайника превратилось в горку пепла и кучку какого-то металлического мусора.
“Не припомню, чтобы я это сжигал”, – озадачился он.
Человек в черном одеянии непонимающе пожал плечами и покинул жилой дом. Ему надо было срочно прогуляться, подышать воздухом – давно он этого не делал, не дышал. Но уже через несколько минут, когда он почувствовал, что девушка вернулась к себе домой и опять куда-то уходит, его решение на счет прогулки снова изменилось. Он постановил действовать более решительно и заполучить то, что искал.
* * *
После того, как Габриэль во второй раз вернулась домой и нашла маленькую записку, приколотую кухонным ножом, до половины воткнутым в дубовый стол, она поняла, что это дело может оказаться серьезней, чем можно было себе предположить.
“Как все это объяснить? – ее мозг яростно сражался, пытаясь войти в рамки замысловатой аргументации. – Кто-то был в моем доме – я слышала. К тому же эта записка, а еще тот зеленый свет с дверного глазка – и откуда он только мог взяться?”
Девушка выглянула в окно.
– Под домом его нет, на бельевой веревке соседей, к сожалению, тоже нет, – так она постаралась спрятать тревогу за шуткой, но это ей не очень удалось.
Габриэль прикрыла настежь открытое окно. Она думала, как этот “кто-то” смог сбежать прямо у нее из-под носа? Третий этаж все-таки! Он не выпрыгнул, потому что внизу асфальт, а не лужайка с мягкой зеленой травой. Так можно сломать обе ноги. А на сломанных конечностях далеко не убежишь. Да она и не слышала, чтобы кто-то спрыгивал с ее окна. Выходит, можно было только улететь.
– Чертовщина какая-то! – пришлось выругаться ей. – Отдай то, что украла… – повторила она содержание анонимной записки. – Но что отдать? Кому?
“Теперь мне понятно, почему под тумбочкой вскрыт мой тайник. Он искал там ту вещь… но не нашел ее, чем бы это ни было. И денег с оружием, по-видимому, ему не надо, что очень странно и настораживает”.
Она прошла в свою комнату и обнаружила книгу на полу. Не “Астрономию” – на этот раз это оказалась “История”. Но что значит это слово? История – это сумма испражнений человечества, огромная и постоянно растущая в размерах куча дерьма. Сейчас мы стоим на вершине, но совсем скоро окажемся полностью погребены в этой куче усилиями грядущих поколений. Вот почему одежда ваших родителей выглядит такой смешной на старых фотографиях, если вам нужен пример. И каждый из нас тот, кому суждено быть погребенным в дерьме собственных детей и внуков.