Образцовый брак

Мал придумает любые причины не придавать значения ее словам, осознал Иллидан. Как же тогда Тиранде достучаться до него, если всего сказанного не хватило? Иллидан попытался решить это как отвлеченную задачу. Необходимо донести информацию так, чтобы Мал не только понял суть претензии, но и проникся важностью проблемы. Иллидану не приходило в голову действенных методов.

Деликатные, дипломатичные приемы тут не помогут — Тиранда их уже перепробовала. А если действовать жестче, решительней, то… Да без толку! Получалось, что даже если Тиранда без присутствия демониц устроит подобный скандал или даже набросится на Мала с кулаками, тот решит что у нее… Ну, например, плохое настроение или самочувствие, или проблемы со жрицами в храме, или переутомление, или снова влияние какой-нибудь демоницы или стервозной подруги. Все, что угодно, лишь бы ничего принципиально не менять. Единственный выход для Тиранды прекратить это — уходить от него.

— Мал…

— Все правильно. Она же жрица, ей ли не понимать, что такое Долг, — пафосно провозгласил тот, уже уверившийся в своей правоте. — И все то, что она говорила, будто устала от меня, ненавидит, будто я всю жизнь ей испортил, это было лишь следствием воздействия…

— Мал! — громче позвал его Иллидан.

— А?

— Не надейся. Ты олень. Ты самый ужасный муж, какой мог бы ей попасться. Даже демон был бы лучше тебя, потому что она бы испепелила его и не мучилась.

Мал не был сборищем недостатков. По очень многим параметрам он имел полное право считаться хорошим мужем. По многим — но не по всем, и это «не все» стало критичным. И то, что он отказывался услышать Тиранду, не позволяло ему самому увидеть проблему и принять меры. Он сам же отбирал у себя возможность сохранить отношения! Олень!

— Да что ты знаешь о семейной жизни вообще?! — заорал Мал, подскакивая с пола. Он рванулся вперед, но его остановила цепь. — У тебя же всегда «не такие отношения»! Твой рекорд это жалкие два десятка лет с неспособной на чувства морской у…

— И правда, что я могу знать о тысячелетнем одиночестве?! О том, что такое, быть брошенным и забытым самым близким эльфом?! Откуда бы мне! — рявкнул в ответ Иллидан. Брат надулся и замолчал.

Они начинали подобные разговоры не раз, и постоянно они заканчивались ссорой и взаимным недовольством. Потом, спустя два дня, демоны увели Мала на допрос. Вернули через несколько часов, усталого, измученного, но не раненного. Тот рассказал, как незнакомый эредар проникал в его разум, и не было никакой возможности удержать секреты.

— Шандриса наверняка сообщила друидам, что я в плену. Они сделают эти сведения бесполезными для Легиона, — повторял Мал, пытаясь успокоить себя. Извинялся, что из-за него прислужники Архимонда узнали, что вторым пленником был не рядовой охотник на демонов, а сам Иллидан Ярость Бури.

Потом тот же самый эредар хотел допросить Иллидана, но не справился с его ментальной защитой. Пробовал пытать его, но не особо усердствовал, и вскоре приказал отвести его обратно в камеру. У Легиона в арсенале было множество способов выбить информацию или просто замучить ради развлечения, но эредар ими не воспользовался. Более всего Иллидану доставляли проблем ограниченная подвижность и голод. Их кормили, но скудно. Мал невесело шутил, что если бы сумел обернуться медведем, то впал бы в спячку и не хотел жрать.

Отдыхая между допросами, братья старались поддерживать друг друга и потому больше не поднимали темы, которые могли их рассорить. А через несколько дней стало ясно, с чего вдруг Легион вздумал беречь пленников.

В темницу, окруженный ядовито-зеленым сиянием силы, вошел Архимонд в сопровождении суккубы. Моэг восстановила тело и жаждала мести. Она процокала копытами к самой решетке, с любопытством оглядела Иллидана, своего убийцу. Затем усмехнулась в лицо Малфуриону, испепеляющему ее ненавидящим взглядом.

— Повеселимся, друид! — пропела она, зловеще щелкая хлыстом.

========== Глава 4. Демоница ==========

Комментарий к Глава 4. Демоница

Дорогие читатели, у нас поднялся рейтинг до NC-17 и добавились предупреждения: гуро и каннибализм. Напоминаю, что читать за едой вредно.

Архимонд не был похож на большинство эредар, каких Иллидану доводилось видеть. Его кожа сохранила свойственный неоскверненным представителям их расы неяркий синий оттенок, глаза остались серебристыми. Генерал Легиона не оброс ни крыльями, ни рогами или шипами, ни иными демоническими атрибутами. Как он так втягивал Скверну, что избежал изменений? Точнее, не совсем избежал — он стал огромным, но мог контролировать размер своего тела.

Положение Иллидана не особо располагало к отвлеченным размышлениям подобного рода, но уж очень хотелось выведать секрет, чтобы у него самого с Каэлем больше не было неудобств в постели. А о чем еще думать перед пыткой? Представлять себе боль и ужасы?

После того, как Моэг и Архимонд увели Мала, минуты для Иллидана потекли десятилетиями. Особая связь между близнецами возобновилась, когда они стали общаться мирно, и теперь, находясь не слишком далеко от брата, Иллидан чувствовал, что с ним происходит. Не всю его боль, а лишь ее отголоски, но и этого хватало, чтобы понять, что Моэг решила рассчитаться за провал и при этом потянуть удовольствие.

Иллидан не знал, сколько времени прошло, прежде, чем Мала оставили в покое. Еще живого, а о тяжести нанесенных ему ран Иллидану судить было сложно. У брата точно болели спина, плечо и то ли подбородок, то ли челюсть. Мала не привели обратно, и с тех пор держали отдельно. А за Иллиданом пришли на следующий день.

Его вывели в другое помещение, чтобы можно было использовать магию. Сначала им занимался какой-то эредарский палач, а процессом руководил Архимонд. Иллидан пробовал начать переговоры, выкрутиться. Напирал на то, что не раз работал на Кил’Джедена — вдруг тот не посвящал соратника в подробности своего провала на Квель’Данасе? Ему даже в какой-то момент показалось, что Архимонд засомневался, и нужно было продолжить убеждать его. Но тут влезла эта саргерасова суккуба.

— Мы поймали! И мы уже поделились с Килом, — закапризничала она, фамильярно называя нынешнего главу Легиона по сокращенному имени.

Архимонд кивнул ей, соглашаясь, и приказал палачу продолжить пытку. А сам задавал вопросы. Хотел выяснить точные координаты базы Иллидари, информацию об их силах. Лгать Иллидан опасался. Стрелу в мешке не утаишь, и с тех пор, как Иллидари активно ввязались в противостояние Легиону в Азероте, часть информации о Кареше просочилась к врагу. Что-то Архимонду точно было известно. Хорошо хоть о причастности Иллидана к происшествию у Гробницы Саргераса Архимонд не знал, а то бы его месть сделала участь пленников гораздо, гораздо ужаснее.

Палач, которому Архимонд доверил заниматься пленником, использовал только магические приемы. Некоторые были знакомы Иллидану, другие он пытался, вспоминая уроки Фелориэль, разложить на составляющие, чтобы понять плетение. О перенимании методов врага не думал, просто нужно было чем-то занять разум. Увечьями Иллидану не грозили, справедливо полагая, что демону (а в Легионе его считали за одного их них) не составит труда возродиться в Круговерти в новом, неповрежденном теле.

Иллидан молчал, чтобы не выболтать лишнего. Не огрызался на оскорбления то и дело встревающей суккубы. Ему не предлагали сдаться, а сам он больше не просил о помиловании. И все же надежда оставалась. Если в его ситуации вообще имело смысл говорить об удаче, то Иллидану повезло дважды. Во-первых, полученная сила Саргераса делала его менее уязвимым к воздействию Скверны, и переносить болезненные чары было легче. А во-вторых, Архимонд был одним из лидеров Легиона, а значит, весьма занятым демоном. Увидев, что быстро получить ответы не получится, он раздал указания и свалил по своим генеральским делами.

Суккуба сначала крутилась рядом, смотрела, давала советы и комментировала процесс. Потом, после того, как палач сделал перерыв на несколько часов, решила заняться своим убийцей сама. Поначалу еще задавала вопросы из списка, который оставил палач, а потом принялась просто развлекаться. А у нее способов было значительно больше — сразу видно специалистку.

Моральные издевательства задевали иной раз едва ли не сильнее, чем магические и физические. Легко игнорировать любые инсинуации, когда являешься хозяином положения. В плену же измученный разум реагирует куда более болезненно. Моэг была превосходно осведомлена о многих нюансах его отношений с братом и подругой детства. Суккуба неоднократно прошлась по давней влюбленности в Тиранду и ее отказе быть с ним. Затем пыталась настроить его против брата, припоминала их соперничество, заключение в темницу, и предлагала отомстить — пытать Мала вместе.