Образцовый самец

Начбез угадал, новоявленные приятели его дождались: вынырнув из-за очередной груды камней, мы увидели огонь костра. В лагере тоже заметили наше приближение, полковник со своим фонариком не таился. Окликнули; Гаранин ответил. Когда подошли ближе, я непроизвольно отступила за спину Захара — просто так, на всякий случай.

В отсветах костра глаза троих незнакомцев зловеще поблёскивали, а разобрать выражение лиц в пляске теней я не смогла. Понимала, что это уже фантазии, но всё равно мужчины показались пугающими, враждебными, даже страшнее куйков и брухов, вместе взятых.

Довели. От людей шарахаюсь, за мужиком прячусь от каждого чиха… Точно, вернусь домой — пойду лечиться.

Я усилием воли заставила себя встать рядом с начбезом, чтобы тот предъявил меня местным. На плечо, приобнимая, легла его тяжёлая рука в перчатке. И я опять успокоилась. Плевать, что больно давит, да и подтекст у этого жеста какой-то откровенно собственнический. Главное, что он обещает — и даёт так необходимую сейчас поддержку.

Обмeнявшись парой фраз, мужчины сноровисто собрали лагерь, залили огонь, зажгли фонари — ручные и на морде угловатого транспорта. Из сказанного я выхватывала отдельные слова, они разговаривали на каком-то заметно отличающемся от языка куйков диалекте, так что учить его моей лингве предстояло заново.

Долговязый Урай уважительно потыкал гаранинскую броню пальцем, что-то сказал про размеры. Лысый уриг ответил на это со звучащим в голосе весельем, после чего, перекидываясь короткими замечаниями, они принялись грузиться. Нас с Гараниным посадили назад, остальные втроём устроились впереди — кажется, на эту тему они и шутили, что с бронированным полковником будет тесно. И прекрасно, меня полностью устраивало отсутствие иного соседства.

То ли Захар как-то предостерёг аборигенов, то ли они сами были очень тактичными, то ли у них вообще не принято разговаривать с незнакомыми женщинами, но меня они не трогали, ни о чём не спрашивали и даже, в первый момент внимательно рассмотрев, перестали заинтересованнo коситься. Только третий, Ладук, порой бросал быстрые взгляды, стараясь делать это незаметно.

Окончательно убедившись в том, что новые знакомые неопасны, я вскоре оценила их общество: оно, особенно на фоне куйков, восхищало своей нормальностью. азные голоса, многообразие интонаций — за прочими переживаниями я до сих пор не замечала, как сильно не хватало всех этих мелочей. Конечно, подвоха сё равно ждала, не могло тут обойтись вовсе без него, но пока можно было расслабиться.

— Ложись, ехать достаточно долго, — предложил Гаранин, сдвигаясь на самый край сиденья. — Может, хоть немного вздремнёшь.

— Сомнительно, но почему не попробовать? — согласилась я.

Попыталась пристроиться сначала на плече полковника, потом свернулась на сиденье и приткнула голову на его же бедро. Мало того, что высоко и качает, так еще панцирь жёсткий как камень…

— Извини, она не очень подходит для этих целей, — проговорил Захар, понаблюдав за моими мытарствами. — Иди сюда, давай попробуем тебя вот так уложить…

В итоге я оказалась на коленях мужчины, в его охапке, головой на сгибе его локтя — там броня предсказуемо была гораздо менее жёсткой. Полковник как мог аккуратно придерживал, и в таком положении было менее неудобно, чем в любом другом. Мне. Сколько проблем доставляло всё это самому Зaхару, я эгоистично решила не задумываться: он достаточно взрослый, чтобы отвечать за свои поступки и позаботиться о себе.

Я о нём обязательно тоже позабочусь, но — не сейчас.

Отдать инопланетной технике должное, машина шла не тряско, плавно покачивалась, словно на волнах, и очень быстро я провалилась в сон. Отрывистый, мутный, пoлный крови и выпотрошенных тел, из которого меня то и дело выкидывало — на корoткие мгновения, чтобы только найти себя в реальности.

В какой-то момент я очнулась оттого, что машина остановилась и меня начали осторожно поднимать на руки. Хотела воспротивиться, заверить, что могу идти сама — но не сумела даже открыть глаза. Голоса вокруг сливались в монотонный гул. Кажется, я не понимала бы их, даже если бы говорили на родном языке.

Не знаю, сколько времени занял остаток пути, меня опять одолела дрёма. В следующий раз очнулась уже в постели, когда меня раздевали. Вернее, уже раздели и, судя по всему, раздумывали над ботинками — как их снять, если не видно привычных застёжек. Голоса обсуждающих были женскими. Не открывая глаз, я дотянулась до обуви, коснулась сенсора, заставив контакты разомкнуться.

А потом усталость окончательно взяла своё, и меня накрыл глубокий сон. К счастью, без сновидений.

Не знаю, во сколько наступило моё утро, я уже совершенно запуталась во времени. Огляделась в неверном свете хорошо знакомых кристаллов, работающих в «ночном режиме», обнаружила себя в одиночестве, села и хлопком пробудила огоньки.

В первый момент настигло чувство дежавю и липкий холодок страха, что я каким-то жутким образом вернулась в человейник куйков. Всерьёз запаниковать по этому поводу, правда, не успела, потому что заметила отличия. Если постель и полукруглый диван были точно такими же, то полосатых пледов грубoй вязки, под каким я лежала, разноцветных подушек и скатертей прежде не попадалось. Да и остальная мебель, уже начиная с собственного наличия, выбивалась.

Деревянный шкаф, задней стенкой которому служила стена пещеры, а вместо двери висела узорчатая занавеска. На стене — простой лесной пейзаж в грубой рамке, на столе — ваза со свежими цветами. Деревянная входная дверь. В нише за еще одной занавеской обнаружилась точно такая же уборная, как у куйков.

Я могу ошибаться, но, похоже, это действительно типичный «человейник» куйков, только последних отсюда выгнали люди. Интересно, как именно…

В шкафу обнаружилось несколько нарядов. Пара платьев откровенно куйкского происхождения, тёмная юбка простейшего кроя и несколько рубашек со шнуровкой у ворота и длинными рукавами на манжетах. К моему облегчению, нашлось и бельё. Маечка на тонких бретелях и короткие свободные шорты оказались непривычными, но ощущение чистоты стоило того, чтобы потерпеть.

Паразиты себя ношением нижнего белья не утруждали, а моё уже было на последнем издыхании. Хорошо, оно самоочищалось, плохо — ресурс его здорово ограничен, рассчитан всего на неделю комфортного ношения. И это в нормальных условиях! Я, конечно, пыталась мыть руками, и отчасти это даже помогало, но всё равно — не то, нужна регулярная специальная чистка. Конечно, существуют модели более «дoлгоиграющие», но это уже ближе к спецодежде. Знала бы, куда попаду, конечно, запаслась бы. И не только бельём!

После душа я с чувством глубокого морального удовлетворения надела юбку с блузой. С ещё большим бы, конечно, надела штаны, но их не предложили.

И в этот момент, словнo подглядывали и специально выбирали момент, в дверь постучали и, не дожидаясь ответа, распахнули её во всю ширь.

На пороге появилась молодая женщина со светлыми волосами, собранными в простую косу, одетая точно так же, как я. Круглoлицая, с тёплой улыбкой, выглядела она очень странно, как привет из прошлого, будто я смотрю какой-то восстановленный старинный плоский фильм. Причём дело было даже не в старомодной одежде, я сейчас сама такую нацепила с удовольствием, а именно в чертах лица и манере двигаться, что ли. Очень неожиданное ощущение.