Обретение Энкиду

Но Луринду... Она могла спутать все наши замыслы.

Плоскогрудая девица, естественно, сделала вид, будто не замечает, что ей здесь вовсе не рады. Я попытался представить себе места, где ее ждали хотя бы без раздражения - и не смог. Трудно будет Ицхаку выводить ее в свет, если он все-таки на ней женится.

Луринду плюхнулась на диван и уставилась в пустоту отсутствующим взглядом. Костлявые коленки Луринду обтягивали облегающие брючки, черные с золотыми пятнами, на плечах болтался просторный свитер из тонкой, очень дорогой пряжи. Вишь ты, старательно вырядилась, собираясь к нам в гости!..

Это мне понравилось. Даже жалко очкастую стало. Самую малость, но все же...

Нашей Цире тоже что-то в Луринду понравилось. Никогда не знаешь, что понравится Цире, а что ее прогневает. Она объясняет это тем, что взаимодействие с людьми идет у нее преимущественно на тонких планах.

Цира была ужасно холодна и строга. Ицхака заранее пугала. Чтобы не вздумал рыпаться, а шел на эксперимент.

А Ицхак сразу заметил это и только тихонько усмехался себе под нос. Не так-то просто запугать Ицхака. И уж конечно проницательный семит сразу увидел, что мы здесь что-то затеваем. Заговор какой-то сплели. По этой части Изя и сам великий мастак.

Мурзик подал ужин. Мы кушали и степенно беседовали о производственных проблемах.

Мы, граждане Вавилона, рядком обсели диван, сдвинувшись локоть к локтю, а Мурзик мостился на полу, скрестив ноги и держа тарелку на коленях.

Все было весьма благолепно.

Ицхак сказал Мурзику, что решил рискнуть и взять его к себе на работу.

– Я сознаю, что иду на определенный риск. Но как друг и одноклассник твоего господина, как его шеф и работодатель, я предпочитаю идти на такой риск. Тем более, что Баян, - тут Ицхак несолидно подтолкнул меня локтем, за тебя ручается. Говорит, что ты хороший и мне не придется тебя увольнять.

Мурзик уронил ложку в тарелку и испуганно заморгал.

Я воспитал в Мурзике твердое убеждение в том, что в фирме "Энкиду прорицейшн" могут трудиться только полубоги. Простому смертному там и дня не продержаться. В силу высоких запросов руководства фирмы и ее ведущих сотрудников. В силу требований высочайшего качества работы. В силу ряда иных причин, делающих фирму самым желанным и вместе с тем наименее доступным местом в Вавилоне.

Я внушил это моему рабу для того, чтобы он меня почитал.

Поэтому сообщение Ицхака повергло Мурзика в понятное оцепенение.

Ицхак отставил на столик пустую тарелку и тайком от Луринду обтер руки о штаны.

– Работа хоть и не самая ответственная, - проговорил Ицхак, глядя на моего раба удавьим взглядом, - но необходимая. Сам понимаешь, ни одной частицы пыли не должно осесть на компьютеры. Технологию освоишь на месте... И смотри, Мурзик, твой господин за тебя поручился. Теперь ты просто не имеешь права не оправдать доверия... Иначе это подорвет репутацию твоего господина. А репутация ведущего специалиста фирмы "Энкиду прорицейшн" должна быть безупречной...

В таком роде он разорялся еще некоторое время. Мурзик, приоткрыв рот, кивал следом за каждым его словом.

– За документами зайдешь ко мне в день Нергала, - заключил Ицхак. Выдам тебе анкету, список табельных требований к уборщику, чертеж-схему убираемых помещений, бланк для медицинской формы... Как тебя по бумагам-то звать?

Мурзик перевел на меня вопрошающие глаза.

– Хашта, - напомнил я раздраженно.
– Хашта тебя по бумагам звать. Мог бы и запомнить...

– Так это...
– сказал мой раб.

– Что - "так это"?
– освирепел я.
– Ты можешь выражаться внятно?

– Ну... непривычно как-то. Хашта.

– Привыкай. Сам же говорил, что тебе нравится...

– А мне вообще все нравится, - брякнул Мурзик.
– Вот и сотник говорит: пока выбираешь да перебираешь, оно утекает... Ну, жизнь-то...

– Достал со своим сотником, - сказал я. Незлобиво сказал, больше для порядку.

– А сходили бы со мной вместе да познакомились, чем так-то говорить, - предложил Мурзик.
– Я бы вас и познакомил.

– Вот еще не хватало, с тобой по кабакам да казармам таскаться, сказал я.
– Да еще с сотником твоим горькую пить.

– Какой еще сотник?
– спросил Ицхак. Ему было любопытно.

– Такой, - буркнул Мурзик и пошел ставить чайник.

Ицхак перевел взгляд на меня.

– Разболтался он у тебя, Баян. Грубить начинает. А ведь еще даже и не освобожден толком. Не знаю, как он на работе будет...

– Нормально он на работе будет, - досадливо отозвался я. Ицхак просто не понимал, что Энкиду не может грубить самому себе. А объяснить это Ицхаку я пока что не мог.

Тут девица Луринду вклинилась в разговор. Как всегда, неожиданно. Обычно поначалу ее появление вносило неловкость, а потом о ней очень быстро забывали. И когда она раскрывала рот, все поневоле вздрагивали.

– А что, ваш раб действительно пьет горькую с каким-то сотником? спросила Луринду.

– Нет, это у него в прошлой жизни было...

Цира метнула на меня пронзительный взгляд: мол, давай! Пора!..

Момент и вправду был удачный. Я принялся рассказывать Луринду о путешествиях в прошлые жизни. Раз уж Иська ее сюда притащил...

Она слушала с интересом, хотя по ее очкам не угадаешь - верит или просто так слушает, для общего развития.

– Так значит, ваш раб был в прошлой жизни десятником?
– сказала, наконец, Луринду.

Мурзик к тому времени уже давно вернулся из кухни и слушал тоже.

– Да неважно, кем он в той прошлой жизни был. Важно, кем он был в другой жизни...

– В какой - другой?

– Так ведь не одна же прошлая жизнь у него была... У него их много было...

– И у меня?
– спросила Луринду.

– У всех. Вон, у Ицхака тоже, хоть он и не верит.

– Не верю, - сказал Ицхак гордо.

– Ну и безмолвствуй. Не верь молча. Вы, семиты, твердолобы известные. Вами хоть гвозди забивай...

– Любопытная теория, - сказала Луринду и слегка поерзала, устраиваясь на диване поудобнее. Она явно готовилась к долгой беседе.
– Я читала о множественности жизней и переселении душ. Правда, в бульварных газетках. Их приносила моя мать и бросала в спальне... Если это возможно, не могли бы вы привести несколько доказательств в пользу этой теории.