Обретение Энкиду

– Да ебать тебя в рот!..

– Кого?
– глупо спросил Мурзик.

– Тебя!

– Это... ты, что ли, меня в рот ебать будешь?
– спросил Мурзик еще глупее.

– Я!
– ярилась Цира.

– Тише, Цира, замолчи, - сказал я, удерживая ее за плечи.
– Не трахал он ее. Не лишал девственности. Ведь ты не трахал коммунистку, а, Мурзик?

Мурзик густо покраснел и не ответил.

– Я одного не понимаю, - спокойно вмешался Ицхак.
– Какое это имеет отношение к делу?

– Никакого!
– уксусным голосом сказала Цира.

Я отпустил ее. Она стрелой налетела на Мурзика. Он взял ее за руки, развел их в стороны и с доброй улыбкой стал смотреть, как она дергается и извивается. Потом, когда она утомилась, сказал тихо:

– Так ведь лучше тебя, Цирка, нет никого. Я дело говорю. Я для того других баб и перетрогал, чтоб убедиться.

– Так ты и других?!.
– взвизгнула Цира.

– Ну... Там много баб, среди коммунисток-то. Всё бомбы мечут. Я так думаю, это с недоёбу у них...

Цира изловчилась и плюнула ему в глаз. Мурзик отпустил ее. Она убежала в комнату и с размаху метнулась на мой диван. И там заревела в голос.

– Ну вот...
– протянул Мурзик.

– К делу, - оборвал Ицхак.
– Ты берешься эту сучку сюда привести.

– Да.

– Она доверяет тебе?

– А то! Я ж говорю, она думает - я этот... бескомпромиссный... В общем, придет.

– В транс войти сможет?

– Введем, - уверенно сказал Мурзик.
– Я ей скажу, что это для освобождения эксплоатируемого большинства нужно. Она для освобождения хоть куда войдет. Отчаянная!

– Великолепно, - сказал Ицхак и слегка сдвинул Луринду на своих коленях - чтобы меня лучше видеть.
– Теперь второе. Буллит. Этого я возьму на себя.

– А как ты его уговоришь? Булька - скептик.

– Я его напою до изумления. Пьяный Булька хоть на что пойдет.

– Ладно, - сказал я.
– И последнее... Хорошо, соберемся мы все. Положим, в офисе соберемся, там места хватит. А кто нас всех в транс вводить-то будет? Не Цира же! Она ведь тоже участвует...

– Я не смогу!
– прокричала из комнаты Цира плачущим голосом.
– Я тоже Энкиду!

Повисло молчание.

– Может быть, на магнитофон голос ейный записать?
– предложил Мурзик.
– Пусть бы Цирка наговорила, что там положено... Ну, вы расслаблены, вы расслаблены... Расслабьте глаз, расслабьте ухо... Что там еще? Вы, там, парите в воздухе...

– Не знаешь, молчи!
– опять прокричала из комнаты Цира.

– Нет, идея дельная, - сказала Луринду и пошевелилась на коленях Ицхака.
– Правда, дельная идея, Изенька?

Изенька сказал, что да, дельная.

– Цирка, ты слова наговорить можешь?
– крикнул Мурзик.

– Я с тобой не разговариваю, пидор!
– отрезала Цира и появилась на кухне. Глаза у нее были красные, губы распухли, но лицо хранило вызывающе-строгое выражение.

– Ну так со мной поговори, ягодка, - сказал Ицхак.

Цира метнула на него яростный взгляд и кисло сказала в пространство:

– Я могу надиктовать текст и сделать соответствующую магнитофонную запись. Но процесс, который мы хотим произвести, чрезвычайно сложен. В нем участвуют семь компонентов. И не просто компонентов. Это - семь разных человек, разного социального положения, разного образовательного уровня, разного, в конце концов, энкидусодержания. При этом двое даже не подозревают о своей принадлежности к великому герою.

– Говори короче, - оборвал я.

– Я и говорю по возможности кратко. Просто приходится разжевывать... для недоумков.

Мурзик то ли не понял, в чей огород камень, то ли внимания не обратил.

Цира продолжала:

– Следовательно, человек, руководящий процессом, должен присутствовать в комнате физически. Иначе процесс может выйти из-под контроля... и привести к непредсказуемым последствиям.

– Согласен, - сказал Ицхак.

А я спросил:

– Следовательно?

– Следовательно, нам необходимо восьмое действующее лицо. Путеводитель. "И будет у них тот, кто сумеет их отвести туда. И увидят [они] там Энкиду во всем его могуществе", - процитировала она на память таблички из храма Эрешкигаль.

– У тебя есть кто на примете?
– спросил Мурзик.

Она ответила, поджимая губы и с явной неохотой:

– Только учитель Бэлшуну.

– Это который синяков тебе наставил, что ли?
– переспросил Мурзик.

Цира молча кивнула.

– Ну так и что!
– решился Мурзик.
– Для такого дела...

– Он не пойдет, - холодно сказала Цира.
– Я рассорилась с ним насмерть. И вообще я не желаю его видеть.

– Да ты перестань о себе-то думать, - возмутился Мурзик.
– Скоро вообще уж никакой Циры больше не будет. Будет один великий Энкиду...

Цира судорожно вздохнула. Ей было не по себе. Да и всем нам, по правде сказать, не по себе было.

– Следовательно, нам необходимо уговорить учителя Бэлшуну принять участие в нашем эксперименте?
– уточнила Луринду.
– Я могу взять это на себя.

Цира покосилась на нее неодобрительно.

– Ты не в его вкусе, девушка.

– Да ладно вам, - сказал Мурзик и хлопнул себя по коленям.
– Учителя я приведу.

– А ты - тем более, - мстительно сказала Цира.

– Не больно-то я его спрошу, - фыркнул Мурзик.
– Приведу и все.

– Как?

– Как?
– Мой раб усмехнулся.
– А компартия у трудящего человека на что? Да я и взносы им заплатил за полгода вперед...

В тот день, когда Мурзик получил вавилонское гражданство, неожиданно началась весна.

Стоял мокрый, скучный месяц нисану. То и дело принимался идти дождь, иной раз в воздухе снова появлялись сырые хлопья снега, тающие на асфальте. Так тянулось уже почти две седмицы без всякого просвета.

Когда мы вдвоем направились в Литамское управление регистрации актов гражданского состояния, небо было затянуто толщей облаков. Я шел впереди. В одном кармане у меня лежала коробочка с серьгой, в другом - деньги. Мурзик шагал следом. Он тащил увесистую сумку с документами. Таблички глухо позвякивали.