Общество гурманов (сборник)

— Хэмпсон! Бог мой, Хэмпсон! — крикнул Крижанек. — Помоги забраться в корзину, друг!

Хэмпсон протянул руку и схватил Крижанека за локоть, стараясь поднять его на борт — явно непосильная задача, — и Сент-Ив наклонился, чтобы помочь ему. Рискованное предприятие, хотя вес Крижанека прекратил прыжки гондолы. Польский воздухоплаватель перекатился через борт и свалился на дно, но теперь поднять шар в воздух, не сбросив балласт, не представлялось возможным, а дикари уже настигли их — шестеро из них схватили корзину. Сбрасывай балласт хоть до второго пришествия — не поднимешься ни на дюйм.

Шестеро ждали — терпеливо, без угрожающих жестов. На палеолитических людей, чьи рисунки Сент-Ив видел на стенах пещеры на берегу Франции, они не походили. С выступающими челюстями, полулюди, полуобезьяны — определенно, очень древняя раса. Их украшали разнообразные дешевые побрякушки, щедро усыпанные фальшивыми драгоценными камнями. У каждого на шее на тонком кожаном ремешке висела грубо вырезанная человеческая голова — круглая и в очках, как лицо луны из детской книжки.

Один из дикарей, немного выше остальных, в красных, выцветших, покрытых пятнами штанах, доходивших ему до лодыжек, носил очки без стекол в проволочной оправе. Он выглядел несколько авторитетнее. «Вождь», — подумал Сент-Ив.

Вождь сдвинул очки на переносицу и кивнул головой на землю, указывая всей троице, чтобы они вышли из гондолы.

— Черт бы их всех подрал, — Крижанек с трудом переводил дыхание.

— Я перелезу через борт, — сказал Сент-Ив. — Мне кажется, у нас нет выбора. Дайте мне колышки и кувалду. Надо надежно закрепить шар.

Вождь посторонился, чтобы дать Сент-Иву выйти, и по-джентльменски взял его за руку, чтобы тот не упал. Хэмпсон передал заостренные деревянные колышки, а Крижанек, горестно качая головой, взялся за кувалду, злобно глядя на своих до сего момента мирных преследователей.

— Не стоит начинать драку, которую мы не сможем закончить, — Сент-Ив отобрал у Крижанека кувалду, пока тот не раскроил кому-нибудь череп.

— Этого я и боялся, — пробормотал Крижанек. — Он знал.

Смысла этих слов Сент-Ив не понял. Он принялся заколачивать колышки. Четыре птерозавра облетели поляну и исчезли на западе, где сквозь тучи начало пробиваться солнце. Если повезет, солнце нагреет газ в шаре и увеличит его подъемную силу — и это очень хорошо, при условии, что им удастся подняться вместе с Крижанеком. Сент-Ив кивнул своим товарищам, чтобы те спускались на землю. Пустая гондола поднялась над землей ему по пояс и повисла неподвижно, надежно удерживаемая веревками. Без дальнейших промедлений вождь повел их в лес: трое удивительных дикарей шли впереди, трое сзади, переговариваясь на языке, состоявшем в основном из хмыканий, посвистывания и нечленораздельных звуков.

Широкая извилистая тропа была проложена вверх по склону холма, и вскоре они вошли в лес, быстро превратившийся в настоящие джунгли: сырые, обвитые ползучими растениями и пахнущие разлагающимися листьями. Гигантские деревья уходили в вышину, воздух звенел голосами птиц. В развилках ветвей росли папоротники, цвели орхидеи, из скоплений зелени торчали папоротники поменьше — настоящие висячие сады. Высоко над головой в ветвях резвились мелкие обезьяны и порхали стайки огромных бабочек. Сент-Ив, потрясенный увиденным, вернулся к реальности, только когда Хэмпсон нарушил очарование, представив ему Крижанека.

— Наслышан о ваших похождениях, сэр, — улыбнулся ему Сент-Ив. — Очень надеялся здесь вас найти.

— А я о ваших, профессор, — ответил Крижанек.

— Каким образом? — спросил Сент-Ив, удивленный услышанным: ведь Крижанек пропал двенадцать лет назад. Его вопрос повис в воздухе, когда в просвете между деревьями футах в сорока перед ними показалась чудовищная ящерица, судя по размерам, способная легко проглотить средних размеров свинью, — возможно, это был варан, но никак не меньше десяти футов в длину. Рептилия вызвала некоторое оживление среди дикарей: один из копьеносцев изготовился пуститься в погоню, однако вождь свистом остановил его.

— Какое это имеет значение? — вздохнул Крижанек. — Не стоило мне об этом упоминать.

Сент-Ив, завороженный видом гигантской рептилии, не сразу понял смысл фразы поляка. Однако действительно не имело особого смысла продолжать расспросы о его собственных «похождениях». После этого между ними завязался обычный разговор — об общих друзьях, жизни в Мейдстоуне и в Айлсфорде и семье Крижанека, пребывающей в добром здравии.

— Двадцать шесть внуков в общей сложности, — сообщил ему Хэмпсон.

— Господи боже! — вскричал Крижанек. — Двадцать шесть?

— Вы самый настоящий патриарх.

— Я ужасно боюсь быть патриархом. Но не могу сказать, что не скучаю по ним — тем, кого знаю. Без сомнения, я еще научусь скучать по тем, кого не знаю, ибо наши шансы покинуть этот проклятый остров крайне невелики. Значит, вы нашли мою записку? Я послал ее вниз по реке. Я бы и сам отправился туда, но тогда вы нашли бы не бутылку, а мой труп.

— Мы действительно ее нашли, — подтвердил Сент-Ив. — Бутылка лежала в луже, куда с неба чудесным образом падает вода — вода из того самого ручья на лугу, где мы приземлились.

— И где появился водопад, над Сануиджем?

— Нет, — ответил Хэмпсон. — Луг недалеко от Тернхема. Увы, у нас не было времени доставить записку вашей жене, Памеле.

— Мы спешили отправиться в полет, не теряя ни секунды, — добавил Сент-Ив. — Я боялся, боюсь, что этот занавес, если можно его так назвать, просто исчезнет — что, очевидно, и произошло после того, как вы пролетели сквозь него над Сануиджем.

— Тут вы совершенно правы, профессор, — кивнул Крижанек. — Он совершенно точно закроется, как только кончится прилив солнцестояния.

— Прилив солнцестояния, говорите? Не вполне понимаю этот термин. Какое он имеет отношение к закрытию занавеса?

— Вы, несомненно, хорошо осведомлены об океанских приливах, профессор, но это прилив другого рода — космический прилив, если хотите, или небесный. Пожалуй, это ненаучно и неканонично, но совершенно бесспорно.

— А я бы, пожалуй, поспорил, — ухмыльнулся Сент-Ив.

— Пустая трата времени, уверяю вас. Я ломал голову до умопомрачения, но в конце концов смирился и обжился здесь, чтобы изучить это дикое место. И вот что я узнал, к своему огорчению: занавес, как вы его назвали, прекратит свое существование, как только прилив спадет, и мы, полностью отрезанные от нашего мира, останемся здесь, невзирая на все ваши сомнения. Мы должны подняться на вашем шаре, пока прилив прибывает. Если повезет, нас затянет обратно в портал. Впрочем, в данный момент мы пленники великого бога Форта, которому я не верю ни на грош.

— Форт? — спросил Хэмпсон. — Странное имя для бога. Вы имеете в виду бога в каком-то абстрактном смысле слова?

— Обычный живой человек. И мошенник. Он, этот Форт, — американец, ему, кажется, нравится мое общество, поскольку аборигенов невозможно научить играть в карты. Они считают его богом, а он это поощряет, подкупает их дешевыми побрякушками и карамельками. Да вы скоро сами с ним познакомитесь.

Они вышли на чисто выметенную прогалину. Над ними высилось многоуровневое жилище, построенное на толстых ветвях баньяна. Вокруг ствола вилась спиральная лестница. Несколько комнат, устроенные на толстых, уходивших в землю воздушных корнях, покрывали соломенные крыши, а крышей самой верхней служила, судя по всему, оболочка воздушного шара Крижанека — вся изорванная, хотя воздухоплаватель и пытался местами ее зашивать. Стены дома были сделаны из палок и прутьев, а в окнах на легчайшем бризе, проникавшем между деревьями, колыхались тюлевые занавески.