Общество гурманов (сборник)

Она вернулась вниз, прихватив записную книжку с собой. Ларкин тихо переговаривалась с Табби, который при появлении Элис поднялся. Монеты с ломберного стола исчезли, а Гилберт спал, уронив голову на стол и громогласно храпя.

— Ларкин нужно кое-что тебе сказать, Элис, — мрачно сообщил Табби.

— А мне нужно кое-что сказать тебе, Табби. В чем дело, Ларкин?

— Вот что, мэм. Бобби пошарил по карманам у того типа, которому продал бочку. Он неисправимый, этот Бобби, к тому же это было проще пареной репы, ведь тот тип уже превратился в угря и отупел от порошка. В кармане у него были часы, но я отняла их у Бобби. Дело в том, мэм… — она подняла часы вверх, открыв крышку. — Тут вы. Я только что заметила.

— О боже, — Элис покачнулась и схватилась за спинку кресла, узнав часы — она сама подарила их Лэнгдону на день рождения два года назад. Он вставил под крышку ее фотографию. — Да, это действительно я, Ларкин. Слава богу, что ты принесла их мне.

Табби подлил масла в огонь:

— Получается, это Лэнгдон купил бочку за шестьдесят фунтов чуть больше часа назад. Ты не подозревала, что он принимает порошок?

— Я опасалась. Боже мой, ведь я его видела, — теперь она была уверена. — По Чипсайд спускалась к реке вереница бочек. Я не могла поверить, что он может быть среди них, но это был он. Наверняка он.

— Он сейчас летит вниз по реке со всеми остальными, мэм, — Ларкин отдала Элис часы. — Но мы вытащим его, если поторопимся. Слушай, Табби. Я подгоню лодку к причалу Пикл-Херринг. Знаешь, где это?

— Думаю, у Лондонского моста, но…

— Ниже по реке. Точно напротив Тауэра. Две лодки. Я знаю, где их позаимствовать. Если он уже в реке, придется его догонять. Живо! — девочка выбежала на улицу и стремглав пронеслась мимо окон трактира.

< image l:href="#"/>

НА РЕКЕ

Уже второй раз за день Элис ехала в сторону Темзы в двухколесном кэбе. Совсем недавно увлечение бочками казалось ей лишь по-своему забавным, по крайней мере с какой-то стороны. Теперь оно виделось едва ли не сатанинским, а вечернее оживление на улицах только раздражало. Проехав Чип-сайд, у Банк-Джанкшн кэб попал в затор. Солнце клонилось к земле, приближался вечер. Элис вспомнила, что говорила Ларкин о погоне за Лэнгдоном вниз по течению, и представила себе гонку в темноте по несущейся к морю в Грейвсенде реке, невероятно широкой и вливающейся в бескрайний океан.

— У меня лопнуло терпение, — Элис открыла дверцу, сошла на мостовую, подобрала юбку и пустилась бегом, огибая Мэншн-Хауз, в сторону Кинг-Уильям-стрит. Табби что-то прокричал, она обернулась и с радостью увидела, что он последовал за ней. Прохожие глядели на нее с изумлением, и она молилась про себя, чтобы никто не попытался помешать Табби, заподозрив, что он гонится за ней с недобрыми намерениями. Она обегала прохожих слева и справа, то выскакивая на мостовую, когда появлялся просвет, то возвращаясь обратно на тротуар; раз она зацепилась каблуком за поребрик и чуть не упала. Табби нагнал ее внизу Темз-стрит, где им пришлось дожидаться просвета в потоке экипажей, телег и верховых. Внезапно дорога очистилась, Элис взяла Табби за руку, и они устремились вперед, на Лондонский мост, где наконец замедлили бег и, окутанные дымом, поднимавшимся от проходивших под мостом пароходов, ненадолго остановились, чтобы поискать на реке бочки.

Лодочники во всех направлениях гнали свои скорлупки, ничтожные по сравнению с пароходами и угольными баржами, а те, в свою очередь, выглядели жалкими на фоне высоких мачт кораблей, пришвартованных в Лондонском Пуле. Между лодками и судами прыгали на волнах бочки — миграция шла полным ходом; бочки каким-то сверхъестественным образом избегали столкновений. Вскоре Элис поняла, что дело обстоит не так благополучно: некоторые бочки плыли пустыми, другие полностью погрузились в воду, один бочкарь устало плыл по-собачьи, пытаясь догнать свою наполненную водой бочку.

Среди бочкарей попадались желтые шляпы, и она указала на них Табби, не зная, конечно, те ли это желтые шляпы, что она видела в Чипсайде. Определить, плывет ли там Лэнгдон или его уже унесло отливом за Гринвич, было решительно невозможно. Причал Пикл-Херринг находился где-то на правом берегу, напротив Тауэра, но разглядеть его мешали многочисленные препятствия: суда, доки и изгиб речного берега.

Элис с Табби размеренным шагом продолжили путь, временами тщетно поглядывая на реку, и скоро снова оказались в начале Боро-Хай-стрит. Видимо, отчаянные попытки миграции всё еще продолжались. Многие бочки перевернулись: одни пассажиры лежали в беспамятстве, другие выползли наружу и брели по берегу по щиколотку в грязи или ползли к реке на четвереньках. Раздавались возгласы, крики, то и дело прерывающиеся трелями полицейских свистков.

Лондонская полиция явно получила приказ положить конец бочечному безумию — мягко говоря, поздновато, подумала Элис. На причалах и пирсах громоздились завалы перевернутых бочек. Некоторым бочкарям удалось без помех уйти, иные вяло отбивались, одержимые безумным желанием влезть в воду. Красные жилеты бесследно исчезли, слиняв, не дожидаясь развязки, как и друзья Ларкин — Чарли и Джек.

Элис взяла Табби под руку. Они пересекли Дюк-стрит, двигаясь вдоль реки вниз по течению, но внезапно Табби остановился и крикнул:

— Вот же он сам, негодяй! Богом клянусь, пытается скрыться!

Всего футах в тридцати от них Диоген торопливо складывал свою бочку в тени дерева у углового паба. На прикрепленной к бочке мачте все еще развевалась вывеска. Удивительно громадный детина с длинным лошадиным лицом стоял, скрестив руки, загораживая хозяина, явно полный решимости защищать его. Он осторожно заглянул за угол, обернулся и что-то сказал Диогену, тот захлопнул крышку на петлях и наклонился, видимо, чтобы отпустить тормоз на колесе.

Табби сунул руку под сюртук и вытащил надежно спрятанную под ним тяжелую дубинку из тернового дерева, висевшую под мышкой на специальной тесемке. Накинув тесемку на руку, Фробишер-младший спрятал дубинку за спиной.

— Я намерен положить конец этому разбою, — торопливо сказал он Элис. — Переходи дорогу, первый поворот налево, потом направо, дальше прямо до Пикл-Херринг-стрит, и молись, чтобы Ларкин тебя уже ждала. Я тоже сразу туда.

— Вздор, — возразила она. — Вон там стоит симпатичный сержант полиции, судя по форме. Он с радостью зацапает Диогена. Сейчас его приведу.

Прежде чем Табби успел возразить, она устремилась к полицейскому, размахивая руками.

— Диоген там! — она показала себе за спину. — Там, за углом паба, на Дюк-стрит. С ним охранник, громила, вы уж поосторожнее.

— Да неужели? — полицейский два раза длинно свистнул в свой свисток и двинулся вперед.

Элис увидела, что от толпы отделились два констебля и потрусили за сержантом; к счастью, ни один, ни другой не пытался найти ее сумочку сегодня утром. Она пошла вслед за ними, на расстоянии, и, завернув за угол, замедлила шаг и оглянулась, решив пробираться к реке, а не продираться сквозь потасовку на Дюк-стрит.