Общество гурманов (сборник)

Увидев, что за ним никто не гонится, он заставил себя остановиться. В противном случае его бы наверняка арестовали. Прохожие смотрели искоса и сторонились. Как бы там ни было, жизненная энергия в его теле совершенно иссякла. Сент-Ив зашел в первый попавшийся паб, где принял два пакетика порошка с кружкой эля, поскольку помимо усталости изнывал от жажды.

Несколько ободрившись новой дозой, он прошел через Гайд-парк в сторону Треднидл-стрит, к Банку Англии. Снять необходимые деньги не составит никакого труда. Элис поймет, сказал он себе, надо просто ей все объяснить. Вдруг раздался звук колокольчиков, и показалась вереница бочек: их тянули по Серпентайн-роуд целых шесть Красных жилетов.

— К реке! — кричали бочкари, и ему пришлось посторониться, чтобы пропустить их, хотя он изнывал от желания влиться в их ряды.

В этот момент он вспомнил, что сегодня первое мая и банки закрыты, а значит, он останется без бочки. Он попытался вспомнить, сколько пакетиков порошка проглотил с тех пор, как проснулся на заре, но не мог. Сунув руку в карман пальто, он ощупал пергаментный сверток с пакетиками и связывающую его бечевку и зашагал в Смитфилд, раздираемый желанием заполучить бочку и унынием.

ПРИЧАЛ ТУЛИ-СТРИТ

Пока они с Табби шли пешком через Лондонский мост, Элис невольно искала глазами Лэнгдона. Она не могла выбросить из головы его записку, невозможно краткую и резкую. Странный рассказ Ларкин про угрей не выходил из головы, и она снова вспомнила о рыбном запахе, исходившем от стакана. Эти смутные мысли ни к чему не вели. Она напомнила себе, что нет разумных причин ожидать встречи с Лэнгдоном, — с другой стороны, все утро складывалось сегодня не слишком разумно.

Мост заполнили зеваки, собравшиеся поглядеть на веселье, — как всегда, в толпе взад и вперед шныряли уличные мальчишки, в том числе, видимо, и пираты из шайки Ларкин. Обстановка весьма благоприятствовала карманным кражам, и Элис поплотнее прижала к себе сумочку, пожалев, что не оставила ее в трактире. Им с Табби то и дело приходилось уступать дорогу вереницам бочкарей, наперегонки стремящимся через мост, и она увидела, что у спуска к воде на причале Тули их собралась уже целая толпа. Красные жилеты помогали спустить бочки с причала или же стояли по колено в воде в реке, связывая бочки вместе в подобие плотов, пропуская веревки в кольца, прикрепленные к днищам, чтобы с отливом они все разом понеслись вниз. Другие вставляли мачты, боковые поплавки и парные весла в бочки более сложных конструкций.

Бочкари полностью заполнили Боро-Хай-стрит и проезд, который спускался от рынка Боро-Маркет к Темзе. Бочки, поодиночке и связанные вместе, тянулись вдоль южного берега до Хорслидаун-лейн и дальше. Некоторые увязли до самого верха колес в иле на берегах Темзы, так и не добравшись до реки. Другие колыхались в стоячей воде, ожидая отлива, а из проходящих мимо лодок в их адрес летели обидные насмешки; иным лодочникам приходилось отпихивать бочки с дороги баграми. Элис казалось, что повсюду бочки, сотни и сотни бочек, и вся эта сцена выглядела чрезвычайно нелепо. На набережной присутствовали и констебли, без сомнения, готовые в любой момент разогнать это собрание. Ларкин Справедливая скрывалась где-то в толпе, выжидая момент, чтобы дать полиции повод для действий и заработать обещанные Табби две кроны. Табби, как и его дядюшка Гилберт, отличался и порывистостью, и щедростью.

Члены фракции Примроуз-Хилл, по словам Табби, носили зеленые соломенные шляпы, и Элис разглядела несколько, видневшихся тут и там в толпе. Табби указал на две кучки ожидавших спуска зеленых шляп на ступенях к причалу, однако распознать среди них Гилберта было невозможно, поскольку бочки закрывали их снизу, а широкополые шляпы сверху.

Элис узнала Ларкин, которая в сопровождении нескольких малолетних спутников бродила между бочкарями в поисках бочки с гербом Фробишеров — яростным ежом с извивающимся красным чертом в зубах.

— Господи, они нашли его! — воскликнул Табби, тыча пальцем в сторону причала. Элис посмотрела в том направлении и сразу увидела Гилберта. Гребное колесо его бочки бодро вращалось, хотя сама бочка еще находилась на суше. Он наверняка крутил педали внутри бочки, проверяя механизм. Как и остальным его единомышленникам, ему явно не терпелось пуститься в путь. Стоило Элис об этом подумать, как Ларкин сдернула шляпу с головы Гилберта и бросила ее в реку. Встряхнув косичками, она запрыгнула на его бочку, с нее перепрыгнула на другую, третью — и дальше, в прыжке срывая обеими руками шляпы и швыряя их в стороны. За ней вся шайка — сложно сказать, сколько именно человек — последовала ее примеру, и воздух вмиг наполнился летящими шляпами и детьми, скачущими по бочкам, расталкивающими их в разные стороны и сеющими смятение.

Зрители на мосту и в лодках на реке радостно заулюлюкали, а среди бочкарей, подвергшихся нападению в тот самый миг, когда они собирались начать свою миграцию, началась паника. Многие завопили, словно от физической боли. Табби уже продвигался к причалу, раздвигая своей массой толпу и крича:

— Дорогу! Дорогу!

Элис торопливо шла за ним, а он только увеличивал суматоху, распихивая бочки налево и направо. Два коренастых Красных жилета преградили Табби путь, но он смахнул их со своего пути, как манекены из папье-маше.

По ступеням причала Тули кувырком катились бочки, с брызгами падали в воду и выплывали на стремнину: отлив начался, и миграция шла полным ходом. Перед Элис возник просвет, и она снова увидела Гилберта. Ларкин уселась на бочку верхом, лицом к Фробишеру-старшему, не давая ему выбраться из своей скорлупы, а четверо ее оборванных товарищей, мальчик и три девочки, тянули и толкали бочку к пустынному переулку выше по реке. Гилберт дико вращал глазами, открывал и закрывал рот, и вертел головой во все стороны, ища спасения.

Табби и Элис бросились вдогонку, но тут ей на глаза попались двое спешивших к ним сквозь толпу полицейских; толпа начала успокаиваться, поскольку вихрь летящих шляп, видимо, миновал.

— Держи! — Элис бросила свою сумочку Табби. — Встретимся в «Полжабы Биллсона»! — с этим она развернулась и побежала навстречу двум полицейским, до которых оставалось еще футов сорок. Она обогнула опрокинутую бочку с застрявшим внутри хозяином и изо всех сил закричала, придав лицу соответствующее тревожное выражение:

— Помогите! Помогите! Сумочку украли! — она указывала рукой в сторону рынка Боро-Маркет. — Мои драгоценности! Украли драгоценности!

— Кто, мадам? — спросил полицейский. Оба с готовностью пришли к ней на помощь, несмотря на буйство толпы кругом, и ободряюще улыбались. — Как выглядел этот мерзавец? — спросил другой.

— Коренастый, небольшого роста, — лепетала она, — с жутким шрамом, почти без носа. Крапчатая твидовая куртка. Я… — она вскинула руки к вискам, будто собираясь упасть в обморок. — Он же убежит, спешите! — всхлипнула она и с удовлетворением проследила, как полицейские с решительным видом ринулись в погоню. Сама она тут же бросилась назад к извилистому переулку, по которому добралась до набережной Бэнксайд и направилась дальше, к мосту Саутворк. Табби и шайка Ларкин исчезли вместе с бочкой дядюшки Гилберта.