Общество по защите обесчещенных эльфов

«О незримая высшая сущность…»

Я верила. Вера — единственное, что у меня было, и я цеплялась за нее, как утопающий за спасательный круг.

«О незримая высшая сущность…»

Если верить, то все получится.

«Помоги ему, умоляю, помоги. Затяни его рану…»

Глаза закрылись. Темнота поглотила мое сознание. Целую вечность я падала в колодце кромешного мрака, мрак клубился вокруг меня, трогал за волосы, дышал холодом в лицо, я летела сквозь космическую бездну, падала все ниже и ниже, проваливалась во тьму все глубже и глубже, а потом вдруг очнулась словно от толчка — меня разбудило прикосновение теплой руки.

И любимый голос:

— Диана.

Подняв голову, я встретилась с ласковым взглядом синих глаз. Ирвинг смотрел на меня и слабо улыбался.

Жив.

Жив!

У меня получилось!

От облегчения я расплакалась, уткнувшись носом в родное плечо.

— Ну-ну. Что ты? — Широкая ладонь накрыла мой затылок. В голосе Ирвинга смешались удивление и недоверие, а взгляд стал еще теплее. Неужели раньше никто за него не волновался? Что в моих переживаниях его так поразило? — Надо же. Ты меня спасла. Дважды. Это драконье перо?

— Да, перо из моих крыльев. — Я провела пальцем по его гладкой груди. На месте глубокой, разверстой раны не осталось даже царапины. Чистая, неповрежденная кожа. Вот что значит магия! Ай да крылья! Настоящее сокровище.

— Я должен сказать спасибо, — Ирвинг подо мной зашевелился, пытаясь устроиться на полу удобнее. — Но не скажу. Лучше поблагодарю иначе. Немного окрепну и начну отдавать долги. — Светлая бровь лукаво изогнулась. — За спасение жизни благодарить надо долго и качественно. Не одну ночь.

Шутит и намекает на всякие непотребства — точно пришел в себя.

— Спасибо можешь не говорить. Скажи лучше, как у меня получилось тебе помочь. Я ведь не знала нужного заклинания.

— Какого заклинания? — нахмурился эльф, и я описала ему лечебный ритуал, о котором услышала от Джордины.

— Тебя ввели в заблуждение, — ответил Ирвинг. — Та служанка — женщина, видимо, далекая от магии. Все, что надо сделать, применяя перо, — высвободить свой дар. И ты, судя по всему, это сделала. Выпустила силу, запертую внутри. Прежняя хозяйка этого тела была колдуньей, так?

Я кивнула, переваривая услышанное. Какое счастье, что в трудную минуту я доверилась интуиции. Страшно представить, чем бы все закончилось, продолжи я паниковать. Нет, не буду об этом думать.

— Сильные эмоции помогают магическим способностям пробудиться. У эльфов даже существует обычай: если в семье волшебников у ребенка к десяти годам не проявляется дар, малыша отводят в лес, в самую глубокую, темную чащу, и оставляют там одного. Вернее, делают вид, что оставляют. Как правило, хватает пары часов, чтобы произошла инициация.

— Ну и варварские традиции.

Я задумалась. Выходит, я нашла ключ к дару Дис Эддерли?

Заметив, как я украдкой вожу рукой в воздухе в попытке что-то наколдовать, Ирвинг рассмеялся:

— Не спеши. Всему надо учиться.

— И ты меня научишь?

— Даже не сомневайся. Впереди у нас целая жизнь.

В груди затрепетало от его слов.

Целая жизнь. У нас. Звучит как предложение руки и сердца.

— А Хедит? Хедит нам больше не помешает?

Со вздохом Ирвинг притянул меня к себе ближе, обнял крепче, зарывшись губами в мои волосы. Лежать на полу было неудобно и холодно, но шевелиться не хотелось. Может, место было и не самое романтичное, но отчего-то я чувствовала себя на седьмом небе от счастья.

— Хедит разорвала сделку. Более того, своим поступком, этой импульсивной попыткой меня убить, она ее нарушила. Если бы я умер, нарушение сделки сошло бы ей с рук, а так…

— А так?

Хитрая улыбка заиграла на губах Ирвинга — улыбка коварного темного колдуна.

Он поднял ладонь, и на кончиках его пальцев затанцевали язычки мрака — совсем как огоньки свечей, только черные.

— Теперь она не может забрать дарованную мне силу. И требовать от меня что-то тоже не может.

Вот жук! Умеет оставлять женщин с носом. Сначала нас с мадам Пим-глоу в борделе обвел вокруг пальца, а затем и саму темную богиню. Эта его черта и пугала меня, и вызывала восхищение.

Подождите-ка. Тут в голову пришла тревожная мысль. Теперь Ирвинг свободен, и я перестала быть для него особенной — той единственной женщиной, с которой он может целоваться, обниматься, делить постель без риска однажды обнаружить в кровати холодный труп. Раньше у меня не было соперниц, а у Ирвинга — выбора. Но все изменилось.

Что, если на самом деле я ему не нужна? Что, если эльф был со мной от безысходности? Что, если в тот момент он так отчаялся и соскучился по физической близости, что готов был броситься на первую встречную?

Мне показалось или Ирвинг хмыкнул мне в волосы? Его пальцы задумчиво побарабанили по моему плечу, затем приподнялись и провели по воздуху, словно перебирая невидимые струны.

— Я не умею говорить о чувствах, — сказал эльф.

Я собралась что-то ответить, но не успела — так и замерла с приоткрытым ртом. Приподняв голову, я с интересом наблюдала за тем, как по воздуху в нашу сторону плывет поток мрака, а в центре его сверкает цепочка с медальоном из состаренного серебра.

— Подарок, — объяснил Ирвинг, когда прислуживающая ему тьма опустила украшение мне на горло.

В тот день я не сумела по достоинству оценить дар, который мне преподнесли, — всего лишь порадовалась вниманию. Уже горазда-гораздо позже, лет так через десять, я случайно узнала, что этот скромный медальон был для Ирвинга самой дорогой вещью на свете, ибо принадлежал его покойной матери.

Нет, Ирвинг ничего мне об этом не сказал. Он и правда не умел говорить о чувствах. Но кому нужны слова, если о любви так громко кричат поступки?

Эпилог

Три года мне понадобилось, чтобы в полной мере овладеть своими колдовскими способностями, но это того стоило: магия существенно облегчала жизнь.

Признаюсь, сперва было сложно. Время от времени случалось то, что Ирвинг называл «спонтанный выброс силы»: руки начинало покалывать, затем на кончиках пальцев зарождалось слабое свечение, секунд через пять это слабое свечение становилось совсем не слабым, и все заканчивалось пожаром на лестнице или горящими шторами в гостиной. Из рук неожиданно вырывался шар пламени и, вопреки моим желаниям, летел куда придется, неся разрушения нашему с Ирвингом семейному гнездышку.