Общество самоубийц

— Свою работу? А твоя работа включает запугивание нового неопытного члена группы?

— Я ее не запугивал… Я…

Анья разглядывала собственные ногти.

— Может, лучше двинемся дальше? — произнесла она.

Джордж сердито посмотрел на Лию, но больше ничего не сказал, просто переключился на пылавшего усердием соседа Лии, и тот принялся пересказывать каждую мысль и чувство, которые он испытал за прошлую неделю. Если верить его словам, вид одинокого яйца-пашот во вторник утром за завтраком пробудил в нем тихое отчаяние.

Лия глянула на Анью, пытаясь встретиться с ней взглядом и как-то выразить свою благодарность, но Анья упорно смотрела вдаль. Кто же она такая?

Когда Джордж последний раз хлопнул в ладоши и объявил, что встреча группы «Восстанавливаемся вместе» закончена, Лия будто вынырнула из транса. Внезапно она снова остро ощутила всё, что ее окружало, — ковер горчичного цвета, искусственное освещение, плохую вентиляцию. Все оживились и заулыбались, даже Эмброуз, который по ходу встречи завязал длинные волосы в задорный конский хвост. Выходя из комнаты, участники весело кивали Лии на прощание, даже Джордж одарил ее кривой улыбкой.

Теперь осталась только Анья. Лия наблюдала, как та завязывает шарф — неторопливо и размеренно, со странной веской аккуратностью, будто чрезвычайно важно, чтобы ткань легла так, а не иначе.

— Зачем вы здесь? — спросила Анья.

— Это входит в мой план лечения. Я просто хочу вернуться в норму.

— Вернуться в норму. Хм-м-м… — проговорила Анья, теребя пальцами шарф и обдумывая слова Лии. — Что вы скрываете?

— Простите? — Лия ощутила, как кровь прилила к щекам.

— Это очень странно. Вам здесь не место. Вы ведь о чем-то умалчиваете, так?

Ее отец, сильный и молодой, бежит тридцать кварталов в домашних тапочках, неся Сэмюэла на спине. Ее отец идет по той стороне улицы, он сутулится и еле движется. Ее отец заходит в клинику, и его принимают за недосотенного.

— Не знаю, о чем вы, — сказала Лия.

Ее отец сует салфетку с номером телефона ей в сумку.

Анья долго смотрела на нее и наконец пожала плечами:

— Ладно. Увидимся на следующей неделе.

Глава десятая

Лия сидела на твердой скамье, подсунув руки под бедра и касаясь ладонями гладкого истертого дерева, на котором до нее коротало время бесчисленное множество других людей, и ждала. Ветер играл ее волосами, то и дело забрасывая их в лицо. Сначала Лия терпеливо убирала прядки за уши, но в конце концов оставила это занятие, и волосы залетали ей то в глаза, то в нос.

Начинало холодать. Деревья пылали яркими красками, небо было ясное и ярко-синее. Холодный воздух щипал глаза, заставляя их слезиться. Если отец придет сейчас, то решит, что она плакала, и будет и неловко, и совершенно неверно.

Руки у нее онемели. Кайто опаздывал. Обычно Лию сильно раздражало, когда кто-то опаздывал, но сейчас ее это не беспокоило. В голове у нее воцарилась ленивая пустота, которую заполняли хрупкий холод и пепельно-серые волны Гудзона. Мгновение, вырванное из времени, застывшее в неподвижности.

— Лия.

Отец стоял у нее за спиной в том же бежевом пальто, что и в прошлый раз, только теперь надел его еще с толстым, когда-то пушистым шарфом. Держался он напряженно и слегка нахохлился, словно отвык от холодной погоды. Впервые с тех пор, как Лия его увидела, она задумалась — а где Кайто был все это время?

— Привет. — Она проглотила слово «папа».

Лия привстала со скамейки, а отец одновременно приготовился сесть. Они рассмеялись и устроились рядом на истертом дереве, словно два воробья на бревне.

— Я так рад, что ты позвонила, — сказал Кайто.

Лия позвонила ему, когда вышла со встречи «Восстанавливаемся вместе». Стоя возле дома из коричневого известняка, она смотрела, как Анья уходит прочь и ветер теребит полы ее серого пальто. Слова Аньи крутились в голове у Лии, словно жужжащие мухи за дверью веранды. Что вы скрываете?

Она смотрела, как фигурка Аньи становится все меньше и меньше, пока наконец женщина не скрылась за углом. Теперь Лия была на улице одна. Она достала планшет, собираясь вызвать автомобиль группового пользования, но, внезапно передумав, начала копаться в сумке в поисках салфетки, которую дал ей отец.

В этот раз повисшее между ними молчание было громче, чем во время встречи в смузи-баре, где их окружала толпа народа, теперь оно казалось оглушительным. Лия поерзала на скамейке.

Отец повернулся к ней.

— Слушай, а чем ты занимаешься на работе?

— Это очень скучно, — сказала она автоматически. — Никто не любит слушать про обеспечение обязательств и ставки погашения.

— А ты все-таки попробуй мне рассказать, — отозвался он.

И вдруг она вспомнила наполненные светом дни почти столетней давности — лето, когда Сэмюэл наконец нашел свою первую работу. Он устроился клерком в компанию, которая импортировала шарикоподшипники, конвейерные ленты и тому подобные вещи, и занимался там тем, что заполнял отчеты о нарушениях при задержках в отправке. Много лет спустя она поняла, что это было на редкость унылое и нудное занятие. Но тогда отец, услышав новость, так сильно хлопнул Сэмюэла по плечу, что у того едва не упали очки, и Лии показалось, что в мире нет ничего замечательнее такой работы. Она помнила, как Кайто постоянно интересовался работой Сэмюэла, как Сэмюэл возвращался домой, а отец расспрашивал его обо всем, что случилось за день. Что-что Шарона сделала с формой W8-E11B? Быть того не может! Но она же знала, что это форма W8-E11B! Она помнила светящееся любовью лицо отца, когда тот выспрашивал у Сэмюэла подробности, помнила, как он отшлифовывал каждое зернышко заурядных происшествий настолько тщательно и с таким энтузиазмом, что в результате у него получалась блестящая история успеха.

Поэтому Лия начала рассказывать про товарные рынки, про связанные с ними деривативы, про факторы спроса и предложения, лежавшие в их основе, про алгоритмы, которые они использовали в торговле, про клиентов, которых они обслуживали. Про почки, сердца и легкие, которых маклеры никогда не видели, но где-то они все же хранились, в каком-то огромном банке для собственно органов. Рассказала про то, какая для органов использовалась классификация. Она рассказала ему про Цзяна и Натали, про свой офис высоко над городом и про то, как она любит сидеть у себя за столом и ничто другое не приносит ей такого умиротворения, даже несмотря на недавние неприятности.

Лия рассказывала, порой искоса поглядывая на отца, но в основном смотрела на серые дома на той стороне Гудзона. Иногда Кайто задавал вопросы — логичные и продуманные, по которым было ясно, как внимательно он ее слушает. Лия говорила и говорила, пока не сказала все, что могла.

Они снова замолчали. Но сейчас это казалось естественным — они сидели и смотрели, как мимо пробегают редкие спортсмены и проходят люди с собаками. «Подходящее занятие для отца и дочери», — подумала Лия.

— Слушай, может, прогуляемся? — сказал отец.