Обыкновенный принц

“Ну, что там у вас?” — спросил Энрике. Алисия снова на него шикнула: “Тихо! Что-то сейчас будет, я чувствую!”

— Дозволяю, мастер-Тео, — величественно кивнула Её величество и прикрыла изящными пальцами, унизанными дорогими кольцами, подбородок, готовясь оценивающе слушать.

— Мы можем за месяц достигнуть некоторые хорошие результаты, — вдруг косноязычие проснулось в бывшем отшибленном, должно быть заготовки кончились, подумала Алисия и укусила губу, чтобы не улыбнуться: она всё ещё стояла в первом ряду. — Но, если бы вы дозволили изменить условия для обучение и жизнь ваших алазонок.

— Вы что-то хотите предложить ради достижения нами поставленной цели, мастер-Тео? Мы во внимании. Если ваши условия будут склонны к осуществлению, мы их удовлетворим безоговорочно.

— Первое. Мы должны быть в тихое и закрытое место, где можем тренироваться в любое время и не вызывать любопытные взгляды, которые сильно смущают, ваше величество. Второе. Полное подчинение тот порядок дня, который должен быть: хорошая еда, утренняя тренировка, обед, вторая тренировка с медитация, легкий второй обед и отдых, а затем снова тренировка. Можно оставить один час на изучение этикет... традиции.

У ректора, это Алисия видела отчётливо, челюсть отвисла. Главный мастер-старик точно так же таращил глаза. Снова стало смешно: какой-то безродный только что продиктовал условия самой королеве! В Алатерре разумный диалог был логичен: на Совете каждый мог высказаться, и его обязательно выслушивали, любую идею, даже ту, что могла поначалу казалась бредовой, её тщательно оценивали.

— И вы даёте слово, что при этих условиях, через месяц мы получим достойную гвардию? — подумав в снова ожившем шепотке некоторое время и обменявшись несколькими тихими фразами с дочерью, наконец спросила Её величество.

— От месяца в такие условия толк будет большой, — слегка поклонился мастер-Тео.

Королева громко вздохнула и выпрямилась:

— Да будет по-вашему, мастер-Тео! Тем более я вижу, что мои намерения откликнулись в вашей просьбе. Мы отправляемся на Острова, где никто не смутит моих защитниц оскорбительным взглядом, — она повернулась к стоящим рядом друг с другом ректору и Рифелуру-эве. — Уважаемый главный мастер, составите ли вы нам компанию, чтобы поделиться своим бесценным опытом боевого искусства?

На старика жалко было смотреть. На его лице недавно читалась расслабленность и вера в беззаботное по-стариковски времяпровождение. И вдруг его уговаривают ехать на Острова, в место древних резиденций алатусов, покинувших или когда-то попавших в заключение. Алисия с Энрике из любопытства летали туда. Замки были действительно старые и полуразвалившиеся. Дизалатусы не умели следить за архитектурой. А значит, в них было сыро от океанского бриза и штормов и холодно. Старик там точно долго не протянет.

И для планов Энрике это будет не самый лучший вариант, хотя, этот месяц может пойти на пользу...

Камериры начали уговаривать Её величество остаться здесь, в Ааламе, и подумать над более удачной, чем предложенная безродным мастером, тактикой обучения девиц.

“Наш не-ликтор предложил увезти нас на Острова”, — пока шла перепалка в изысканной и витиеватой форме, Алисия вернулась к разговору с братом.

“Идея дважды дурная. Мне сложно будет передавать тебе туда артефакты: магии здесь не ахти сколько собирается. Что, если я не смогу построить портал?”

“Пф! Ты так говоришь, как будто это от меня зависит! — фыркнула принцесса. — Кстати, мои сегодня сели. Я чуть было не попалась. Если бы не своевременный переполох — трёх Советников приняли за наших... Что, в самом деле была жуткая буря?”

“А вы не слышали? Кое-где черепицу побросало”.

“Я же тебе говорила: в наших коробках, куда нас поселили, даже окон нет. И я спала отлично... А ты где был утром? Здесь кто-то сказал, что драконица одна умерла...”

“Да, вот новость, кстати. Мы отвозили завтрак ущербным, так что я собственными глазами видел лысого. Злющий, примчался к Пещерам. С ним был секретарь, этот ЯрвудСирнаннос и ещё кто-то, чтоб их Алатус проклял. В общем, знатная получилась взбучка охранникам. Говорят, любимая драконица Либериса последние дни плохо ела, а ему никто не сказал. Сгорела в пещере вместе с колыбелью. Наверное, срок был маленький, иначе не сгорела бы...”

“О боги созидания! Значит, правда? — охнула мысленно Алисия и расстроилась. — Я подумала, что это просто сплетни. Бедняжечка... Но как это ужасно — сгореть в пещере! Проклятый лысый, даже умереть не даёт достойно — в небе! Мразь тёмная!”

“Лучше смерть, чем рабство, — Энрике вздохнул. — Однако, это уже второй случай за неделю. Если так пойдёт дальше, нам некого будет спасать”.

Тем временем Её величество выслушала все возражения камериров и символично сложила ладони, как бы показывая, что решение принято:

— Итак, уважаемые эве! Мы полагаем, что у вас каждого имеются свои прямые обязанности, которые идут вразрез с нашими намерениями. Мы высоко ценим ваш опыт и мудрость, однако с сожалением уведомляем о нашем непоколебимом решении удалиться на месяц на Острова и выражаем надежду, что наш супруг и ваш повелитель поддержит наше желание уединиться и тем самым помочь новому виду королевской гвардии, алазонской, подготовиться подобающим образом, с тем чтобы представить результаты тренировок на грядущем весеннем турнире.

За спиной Алисии несколько девушек тихо охнули. Королева собиралась ради смеха противопоставить плохо подготовленных девиц хорошо тренированным мужланам? Кажется, аналогичное пришло в голову и другим присутствующим, потому что Рифелур-эве спросил о том же.

— Разве я так выразилась, о мудрейший? — с лёгким раздражением сказала королева. — В моих намерениях, касающихся создания моей личной гвардии, изначально не было учтено чьё-либо вероятное желание развлекать народ или королевский двор.

“Что у вас происходит?” — заинтригованный мысленным охом сестры, спросил Энрике.

“Всё в порядке. Показалось. Но решение не изменилось. Завтра я уезжаю, братец. Всё-таки Острова...”

“Всё к лучшему, мы не знаем, что в воле Создателя”, — Энрике попытался философски успокоить сестру и хотел было ещё что-то добавить, как вдруг в их диалоге появился некто третий.

Хрипловатый и незнакомый Алисии мужской голос заговорил настолько неожиданно, что она дёрнулась, привлекая к себе внимание: “Я Грэйг, сын Хлои и Назариуса! Прошу связи и обращаюсь к моим собратьям».