Обыкновенный принц

— Суёшь свой нос, куда не следует. Но, памятуя о твоей способности болтать, где не надо и что не надо, поясню. Её величеству нет нужны беспокоиться за жизнь Его и Её высочества: трон им не гарантирован в виду особенностей рождения. Но об этом я не советую болтать, где попало. Понял?

Тёмный язычок потянулся от плеча ректора к губам Тео, тот отшатнулся, и ректор довольно усмехнулся:

— Последствия будут не очень приятные. Вижу, ты понял. Иногда слухи — просто слухи, но списывать их со счетов не стоит. Меньше болтай о наследниках.

— Понял, — Тео потёр пощипывающие губы. — А кто тогда будет следующим?

Ректор удивлённо кашлянул, отвлёкшись от рассматривания кристалла в артефакте, который его, по всей вероятности, не удовлетворил. Поднял тёмно-серые глаза на юношу:

— Почему это тебя заботит? Его величество ещё нас с тобой переживёт, ибо сам Создатель дал ему долголетие вместе с мудростью... Надо же, как испорчен! И на день не хватило... — с досадой он констатировал состояние артефакта. Вытащил кристалл, напоминающий капсулу с почерневшим содержимым.

Достал откуда-то из внешне неразличимого отделения, встроенного в книжный шкаф, небольшую шкатулку, от которой валил пар, словно внутри тайника находился сухой лёд, и открыл крышку. Новый яркий кристалл вставил на место испорченного и вернул шкатулку в хранилище:

— Драконья кровь свернулась... Опять глаза вытарщил! А ты думал, что заряжает артефакты? Глупость безродных? — ректор вздохнул с безнадёжным видом. Как только он повесил на себя артефакт, все признаки тьмы исчезли. Подошёл вплотную и вонзил изучающий взгляд в парня. — Ещё вопросы есть?

Разумеется, они были. Но Тео, подумав о том, что вопрос относительно первого сына драконицы Авалы, покажется ещё более странным, сглотнул:

— Нет.

Артефакт осветился красным, окрашивая верх синего василькового церемониального костюма в лиловый оттенок. Однако ректор засмеялся:

— Слава Алатусу — дошло. Вот и молчи, если это не твоего ума дело. А теперь отправляйся к себе, собирай вещи. Не забудь этот костюм — может пригодиться, если вдруг Его величество решит посетить Остров. И... — Вэйланд сделал паузу, соцерцая “чудо” перед собой. — И никаких выходок! Послезавтра жду тебя здесь, не поднее полудня.

— Если не успею?

Ректор усмехнулся, как бы намекая на уникальное наказание. И ткнул пальцем в сторону двери: беседа была окончена.

Сейчас, когда хотелось рассказать друзьям о самом главном — об умении Либериса занимать чужое, более молодое и перспективное в плане здоровья тело, — невовремя накатил приступ кашля. Тео успел услышать Грэйга, прокомментировавшего предложение:

— Значит, это правда, что Либерис не успел консумировать брак со второй женой, и дети не его... С другой стороны, что это меняет? В народе говорят, что и сын Кассандры, принц Антониус, так себе человечишко, с гнильцой. К тому же, он не намного младше главной мрази, век его будет недолог...

Анника торопливо налила остывший тёплый отвар в бокал Тео:

— Попей, не торопись. Я не поняла, при чём мои дети? Либерису нужна не только наша кровь?

— Я не... — и Тео зашёлся кашлем. Кое-как удалось приглушить его, и, отдышавшись с облегчением, он продолжил. — Дело в том, что...

Новый приступ кашля, болезненнее предыдущего, лишил последнего воздуха, лёгкие будто кто сжал в кулак. Грэйг с Анникой переглянулись. Мужчина поднялся, обошёл стол, вставая за спиной Тео, и похлопал его по спине:

— Брось эту затею. Не надо нам рассказывать лишнего, если слово дал.

— Не понимаю, чёртов... — слёзы лились из глаз, таким удушливым показался кашель. Дома Делфина уже бы в 911 звонила...

— Скорее всего, на тебе печать клятвы о неразглашении. Я верю, что тайна серьёзная, однако наш закон о невмешательстве поддерживает сохранение чужих секретов, даже если может принсти пользу. Увы. Поэтому даже не старайся. Просто скажи, что от нас требуется.

До Тео понемногу дошло, о чём говорит Грэйг. Вспомнилась Хранительница другого мира, тёмная, несмотря на белый свет, окружающий её ореолом. Именно она рассказала о том, что Либерис “пожирает своих сыновей”, занимая их юную плоть и меняя приставку, порядковое число к королевскому имени. Тайну она особо не просила сохранить, будто надеялась, что Тео распространит эти сплетни. Но ведь дома, на Земле, он спокойно об этом поведал Мэйли и Максу. Возможно, здесь тёмная магия вела себя иначе...

— Хорошо. Спасибо, — кивнул, потирая горло, которое, словно по взмаху волшебной палочки, отпустило, когда он мысленно согласился с Грэйгом, положившись на его опыт и вспомнив о Хранительнице. — Надо узнать о гхм... (хотел сказать “о всех детях Либериса” — и в лёгких предупреждающе резануло) ... о ваших детях, Анника (кашлять не хотелось)... Хм, впрочем... Мы спасём их всех.

Данная незапланированная ситуация подкинула ещё одну загадку: знала ли истину тёмная магия, запирающая слова внутри болтуна? Если кашель распространялся только на настоящих наследников, то дети Анники не имели к ним отношения, тем более что были рождены от дракона, все трое. А если дело было в другом, то это только запутывало предположение Тео.

Анника поддерживающе положила свою руку на его, Тео, приходящего в себя после отката:

— Послушай, мой мальчик. Сына северного Ремуса, моего Арженти, — так его назвал Либерис, потешаясь надо мной , — как я говорила, он, возможно, отпустил. Я ему не верю, но и возле наших пещер сына я никогда не видела.

— Значит, Арженти, — кивнул Тео, показывая: теперь, по имеющемуся имени у драконоведов можно будет узнать судьбу этого “питомца”. — Сколько ему лет должно быть?

Анника вздохнула, мазнула взглядом по заинтересованному Грэйгу и вздохнула опять:

— Ну, да что ж, всё равно не утаишь этого! Надо рассказать всё по порядку.

Аккуратно подбирая слова, медленно, но не растрачивая время слушателей на незначимые детали, Анника поведала свою историю, которую, очевидно, Грэйг уже слышал, так как невозмутимо занялся печкой.

Около сорока лет назад, будучи юной скучающей девушкой и наслушавшись историй про коварство Либериса, она сделала то, что и некоторые другие её сверстники — сбежала из Алатерры, чтобы проникнуть в стан врага и попытаться напакостить Либерису. Напомнить ему о том, что справедливость — всего лишь вопрос времени, — и она обязательно настигнет поработителя драконов. Воспитатели в Алатерре всегда внушали своим подопечным о недопустимости насилия и изменения хода чужой истории. Анника и не собиралась совершать ничего запретного. С подругой они преодолели защитный купол через лаз (слабое место, где можно было вернуться назад). Добрались до Аалама и немного похулиганили.

Но ликторам удалось схватить Аннику, на живца, что называется. Позже выяснилось, что подруга сумела спастись и, возможно, передала в Алатерре, что на Аннику надели браслеты.

А затем, после первых пыток, во время которых неопытная девушка сдалась сразу и назвала своё имя, понадеявшись, что юный палач Моркал отпустит, к Аннике пришёл сам Либерис. Король этого мира заинтересовался Анникой, он выглядел добрым и ласковым, сослался на то, что ему всего лишь нужна её кровь, насыщенная магией долголетия, и как только возьмёт своё, то очаровательную пленницу доставят к куполу. Разумеется, за один приём он не мог выпить крови столько, сколько требовалось — Аннике нужно было потерпеть всего “пару месяцев”. Её кормили хорошо, приносили книги, чтобы она не заскучала. Приходил лекарь, собирал аккуратно кровь из вены и справлялся о её здоровье, приносил нужные травы и порошки.