Обыкновенный принц

Следом обернулись Куарт-эве и Максимиллиан. С драконьих спин счастливый Вилмер и грустная Мэйли помахали руками оставшемуся внизу Арженти.

— Ну, что ж. Продуктивный день, — довольно констатировал Энрике. Анника предложила зайти в хижину, но он отказался, сославшись на срочность возвращения. — Кстати, Арженти. Ты слышал, что Совет решил на два-три дня отсрочить усиление купола? Мы должны попытаться вынести все яйца из дворца.

— А если отшибленные начнут возвращаться? — хмуро спросил Арженти. — Здесь с часу на час начнётся бойня.

— Мы об этом тоже говорили. Если кто-то из отшибленных либертанцев спустится, это будет цена за жизни нашего потомства.

— У алатусов, оказывается, есть немного совести? — без улыбки пошутил Арженти, и Грэйг смешливо кашлянул.

Энрике же флегматично повторил прописную истину:

— Всему есть цена.

— Даже не сомневаюсь. Значит, вы возвращаетесь? Хорошо. Я ещё немного осмотрюсь. Грэйг, составишь компанию?

— Безусловно.

Анника тем временем плотно закрывала за собой дверь в хижину, а потом обратилась к Арженти:

— Дорогой, отправишь меня домой? Беспокоюсь за Рэмироса. Оставила его колоть поленья, а сама переживаю, не придумал ли снова себе чего-нибудь?

— Спасибо, моа, за помощь, — Арженти поцеловал её через маску в висок. Сотворил портал, в мутной картинке по ту сторону проявилась Заячья хижина. Женщина, попрощавшись со всеми, ушла.

Энрике и Алисия также пообещали выйти на связь в полночь и растворились в своём коридоре, ведущем в Ааламские трущобы. Когда Грэйг и Тео остались одни, последний спросил:

— Скажи мне одну вещь, Грэйг. Есть одна непонятная для меня загадка. Зачем правителю одной страны уничтожать свой народ, посылать его на заведомую бойню? Последствия катастрофические: экономически это не выгодно, человеческий ресурс страдает, кроме того уменьшение мужской части населения потребует долгие годы на восстановление. Так зачем он это делает?

Мужчина помолчал, поглаживая отросшую бородку и наблюдая за неумолимо склоняющимся к горизонту светилом:

— Хорошая загадка. А знаешь что, мы недавно с Анникой вспомнили кое-что из учебников по истории. В конце каждого правления Либерисов было похожее — объявлялась священная война. При Либерисе Первом отвоевали кусок севера, прогнали местных кого на восток, кого за горы. При Втором — выжгли запад, от Островов до гор, сейчас там пусто, ты сам говорил. А в этот раз досталось алатеррцами.

— Либо первые две войны — это были репетиции, либо аппетит Либериса вырос? — предположил Тео.

Грэйг покачал головой:

— Думаю, здесь другое. Отвлекает мразь от главного — передачи трона. Чтобы народ так обнищал, что сил не хватило бы на переворот. Ведь поставить своего — удобнее в переломный момент, а не когда власть стабильна... О чём думаешь?

Ошарашенный Тео стоял неподвижно, положив руку на грудь. Предположение Грэйга сложило все пазлы в единую картину.

— Ну и мразь... — с трудом он смог произнести и отрывисто бросил: — Летим, пока не поздно, надо всё исправить!

— Что исправить? — изумился Грэйг, но Арженти уже обернулся и исчез в облаках.

Глава 23. Чужие ошибки

Капитаны первых двух саев собрались за считанные минуты, ведь их вызывал кто-то из старших. Так думали они после доклада дозорых из авангарда, так думали, увидев незнакомого дракона и пока он превращался в человека. Сомнения закрались после отказа этого алатуса снять маску, после озвучивания его фольклорного имени, но лица начали хмуриться во время монолога, который не перебивали по привычке послушания перед крылатыми. К тому же неподалёку на вершине наблюдал второй, без маски.

— Не знаем, кто вы такой, эве, — сказал первым капитан, назвавшийся Улем Привом, когда Тео закончил говорить, — только я вам так скажу от своих товарищей, а они не дадут соврать. Наставники нас предупреждали, что может найтись любой чудак, который попытается сбить нас с толку. Мы-то знаем, на что способна тёмная тварь, этот ваш Либерис. Но из уважения к вашему дару от Создателя, мы не тронем вас. Летите себе подобру-поздорову. А если вы были посланы, чтобы испытать нашу клятву, то вот вам ещё одна: наш король Аластэир Четырнадцатый, пусть Создатель лишил нас крыльев и памяти за прегрешения, но мы все готовы отдать жизнь ради наших детей и жён, оставшихся в Алатерре.

Тео, надеявшийся, что его слова хотя бы заронят сомнения у отшибленных, растерялся. Он пытался лихорадочно найти контраргумент и не мог.

— Какой у вас приказ? — спросил формально.

— Охранять границы от врагов алатусов, — уверенно и спокойно отвечал капитан Уле Прив.

— Но вас здесь тьма-тьмущая, чем вы будете кормить своих ратников?

— Не переживайте, эве, на неделю нам хватит, потом вернёмся, как только враг будет разгромлен.

Тео кашлянул. Вот оно, значит, как будет... Но играть пророчицу Кассандру сейчас было бессмысленно. Если только алатусы не будут играть в ромашку — то укреплять, то убирать защитный купол. Про такую чехарду принцу Энрике и не намекали...

— Ваше высочество, — подал сверху голос Грэйг, — не стоит вмешиваться. Кажется, эти уважаемые эве знают, что делают.

Капитаны подняли головы, а потом поклонились, прижимая кулак правой руки к сердцу:

— Благодарим за испытание, ваше высочество!

Тео бы сплюнул с досады, но в маске это сделать, к сожалению, было невозможно. Напоследок он сказал упрямо:

— Я не солгал вам. Да, вы вправе действовать так, как вам внушили. Однако я прошу подумать трижды, прежде чем убивать того, кто в схватке назовёт вас братом, а может и сыном или отцом.

Сказав это, он обернулся и взлетел, разворачиваясь в сторону третьего сая, готовящегося к бою всего в километре отсюда. Грэйг крикнул было ему во след, но Арженти снова проигнорировал совет от доброго друга.

Тогда Грэйг отправил зов к Аннике. Нужно было срочно что-то придумать, чтобы остановить серебряного принца, собирающегося нарушить священный закон о невмешательство в судьбу такого количества людей, даже не алатусов. И если Арженти собирался сейчас сделать то, о чём подозревал Грэйг, то последствия грозили обернуться катастрофой: спасать жизни преступников — это было слишком. Создатель такого не простит!

Над лагерем третьего сая в воздух первым делом вздыбились ругательства и заточенные стрелы (ратники спешно исправляли оплошность после исчезновения наконечников). Но зычный голос настойчиво повторял: он, принц Арженти, сын Авалы и Сальватора, требует диалога с военачальниками, он хочет спасти жизни. Привыкшие торговаться, в третьем сае быстро смекнули: “Почему бы и не послушать оборотня? Хотя бы ради смеха”. И к нему отправили шестерых парламентёров.

Заметив среди них знакомое одноглазое лицо, Тео невольно улыбнулся. Выбрал место поближе к скалам, обратился в человека и стал ждать, сложив руки на груди.