Обжигающий айсберг

В глубине души я хорошо понимал, что поступаю неправильно, нечестно и некрасиво по отношению к девушке. Но ничего не смог с собой поделать. Казалось – никакие средства не лишние ради того, чтобы заполучить эту женщину, ту, что стала для меня важнее всего на свете… Дороже жизни… И я… я сделаю все, чтобы ее покорить. В лепешку расшибусь, говоря по земному. Брошу к ее ногам собственные навыки, постараюсь выказать заинтересованность, помогу и защищу в любой ситуации…

В реальности все оказалось гораздо хуже.

Разговоры с Олесей совершенно не клеились. Я не знал, как подступиться к гордой землянке, не обидев ее и не преступив черту. Не представлял, как продемонстрировать, насколько мне важны ее мнения, желания и предпочтения в чем угодно, не выдав себя с головой… Не понимал – нравлюсь ли я хоть чуточку или Олеся просто выказывает должное уважение.

Зайди речь о любой станхийке, я разобрался бы за пару часов. Ритуальность на нашей планете – не пустой звук и вовсе не дань традициям, как многие думают. Она служит не только, чтобы облечь в красивую форму дикие желания и потребности, она здорово помогает в коммуникации.

Если женщина отвечает на приветствие только приветствием, значит общение не заладилось. Если улыбается или подает руку – есть шансы.

Если женщина позволяет мужчине с ней трапезничать – значит дело сдвинулось с мертвой точки.

С Олесей я не понимал ничего, кроме того, что наше общение доставляло мне куда большее удовольствие, нежели ироничной и веселой хорке.

Земляне очень много значения придают бессмысленному обмену фразами. Этому обязательному ритуалу, когда ваши языки производят звуки, которые не имеют практического значения. О погоде, природе и родственниках, всякой чепухе, которая забудется через пару минут, а то и быстрее… Ведь ясно, что, если я всерьез заинтересован, спрошу или выясню про Олесю все. Если же нет – к чему мне эта информация? Бессмысленно забить время и голову?

Олеся не понимала, чего я хочу от нее. Что ощущаю и почему так веду себя.

Идти рядом с ней, сидеть напротив в столовой, просто смотреть и ощущать близость – руку протяни и коснешься – вот что мне нравилось до безумия. Невероятно хотелось большего и с каждой минутой все сильнее.

Я опасался, что очень скоро мои желания и острые потребности станут слишком очевидными для хорки. Современная униформа сдерживала определенные порывы тела, но – увы! – не скрывала их полностью. Сейчас мне еще удавалось утаивать желания, благодаря плотной ткани, которая сжимала почище металлических тисков, но не от пристрастного взгляда. Впрочем, хорка не обращала внимания, не вглядывалась и не проявляла любопытства.

Когда провожал ее из столовой в комнату, тело буквально сгорало и тлело. Мышцы напрягались так, словно вел девушку до постели. А все остальное просто каменело. Холодный душ, вот что мне сейчас очень даже бы не помешало. Желательно, с головой, и подольше бы. Мысли все время возвращались к одному. Какие же упругие, округлые у нее ягодицы, вот уж истинное произведение искусства и никакие картины, скульптуры, вазы и прочие мертвые вещи не сравняться с живой прелестью женщины… Изгиб спины, походка, волосы… Грудь… Чертова земная униформа не скрывала совсем ничего, и девушка выглядела сейчас почти как нагая. От этого жар разливался по моему телу и костюм стеснял все сильнее.

Не тренируйся я годами сдерживать дыхание, сейчас, видимо, пыхтел бы как земной паровоз.

Я с трудом цедил тяжелый воздух Земли, стараясь двигаться как ни в чем ни бывало. Хорошо, что наша униформа отличается от земной и плохо. Каждый шаг усиливал боль и желание сорвать с себя ненавистную тряпку, дав волю измененному телу

Не знаю, чем все закончилось бы, но прозвучала сирена и мне пришлось ретироваться. Наверное, к лучшему. Находиться так близко к Олесе, иметь все рычаги заполучить ее, просто себе в качестве дара сыну императора, взять ее прямо там, в каюте и наконец-то хоть немного успокоиться, оказалось слишком соблазнительно.

Я поторопился в рубку управления, чтобы проверить причину тревоги. Оглянулся, но хорка исчезла за дверью.

Думает ли она обо мне хоть немного? Или рада, что мы наконец-то расстались?

Впервые в жизни долг и работа отступили для меня на второй план. Я двигался к командной рубке по инерции, а все мысли и чувства устремлялись к Олесе. Что она там себе надумала и решила после нашего странного совместного обеда? Интересен ли я или хорка счастлива избавиться от непонятного инопланетника? Я волновался об этом гораздо сильнее, чем о причинах сигнала тревоги, возможной катастрофе или нападении».

На этом записи обрывались… Я бы хотела услышать от Фента – как он ощущал себя на наших свиданиях, что изменилось с нашими встречами. Но дневник скоропалительно закончился.

И вдруг пронзило неприятное озарение. Он не только работал соглядатаем! Рассматривал под лупой станхийских представлений о работе и миссии хорки насколько хорошо я знаю свое дело. Не-ет! Все это было бы простительным. В свете политических соображений, необходимости создать комфортную обстановку там, где расы плотно сотрудничали, где жизни людей и станхов тесно переплетались, а порой и зависели друг от друга.

Фент влез в мою личную жизнь, нарушив правила своего же департамента! Нагло, беспардонно, просто по-хамски! И ради чего? Чтобы побыстрее понравиться? Даже не пытаться узнать меня лично, раскрыть женщину во время общения? Тупо облегчить себе задачу?

Так вот что Фент не рискнул рассказать мне!

И правильно, что побоялся озвучить! Не зря он взял слово с Дремора!

Окажись сейчас Фент передо мной, получил бы несколько звонких пощечин. И плевать, что он – сын императора! Эдакий высокородный и благородный! Плевать на все приятные эпитеты, которыми меня наградили в записи! Он вторгся в мою личную жизнь, прошлое и настоящее без спроса, разрешения и веской на то причины!

У меня это просто в голове не укладывалось!

Я даже не знала – чего больше хочется. Убедиться, что с Фентом все в порядке, его не разорвали на части джетты или самой порезать станха на лоскутное одеяло.

Кулаки инстинктивно сжались, я даже слышала хруст суставов, ноги буквально одеревенели, скулы свело от напряжения.

Ярость заполнила до отказа. Такая непривычная для хорки, совершенно для меня неестественная, похожая на вулканическую лаву – неукротимую, опаляющую и безбрежную.

А, я-то, дура, еще собиралась защищать своего дражайшего Фента! Отвечать на мерзкие подозрения в том, что станхи следили за людьми из каждого утюга и каждой кастрюли, лезли в постель третьими лишними, раскрывали личные тайны союзников. После первой половины дневника я прониклась к принцу, если не уважением, то по крайней мере – полным доверием. Решила, что страшная тайна Фента – это его работа соглядатаем, на благо государства и Союза планет. Я почти оправдала станха, готовилась продолжать отношения… Плюнув на любые предубеждения, не зависимо от мнения и реакции земного правительства и сородичей! Полететь вместе с Фентом на Станхию, если Земля поссорится с союзниками, уже не виделось нелепой идеей. Скорее удачным решением ситуации.