Очи чёрные

– Я тебе шапку сбила!
– ойкнула Наташа.

– Помнишь?
– загорелись у него глаза.

Как же не помнить. Первое веселое воспоминание после смерти отца. Мама воет целыми днями, Виталька маленький, орет. Денег нету. В пору самой топиться. Так несколько лет и жили. И праздники не в праздники, - рассказывала Наташа, Андрей жадно слушал.

– И вдруг - как от сна проснулась. Жизнь же кругом. Рождество. Ребята вон в снежки играют. Весело. И я бросила. В того, что на крыльце появился.

– Это был я.

– Ты меня в отместку закидал просто, - она засмеялась.
– И что, ты меня с тех пор заприметил?

– Нет, что ты. Глаза твои запомнил. Разве такие забудешь. Я тебя в церкви на нашем венчании сразу узнал. И так обрадовался.

Теперь Наташа жадно слушала.

– На тех снежках мое детство закончилось. Через неделю батько возьми да помри. И я вдруг старший. С одной стороны похороны, а с другой работа не закончена. У батьки кипело все в руках, но помирать же не собирался, запутанных дел много оставил. Все его заказчики ко мне. "У нас был контракт, плати неустойку." Какой контракт? Да на словах. Кому верить? "Контракт? Значит я работу и сделаю. Погодите с неустойкой".

– Какой ты у меня. Со всем справился, - поцеловала его Наташа.

Конечно, ее Андрей справился. Он такой.

– Обобрали маленько. Не без этого, - признался Андрей.
– Мне шестнадцать годков исполнилось, мало что понимал. Бабушка твоя вступилась. Она ругаться умеет.

Наташа прижалась к нему.

– Ее боятся, за характер, но она добрая. Я ей сватовство и доверил. Она в людях разбирается. Как же обрадовался, что тебя Наталией зовут. Знак просто. День ангела - на Наталию и Адриана, а у меня день рождения. А уж как в церкви увидел и узнал...

Хозяйка не выдержала, к полудню откинула занавеску.

– Что же это вы днем спите?

– Сейчас, - подхватилась Наташа.
– Уже день, да? Я кушать сготовлю.

– Я вас покормлю, не суетись, - хозяйка разглядела ее, посмотрела на Андрея.
– Сказано, жена приехала. Сразу, Андрей Иванович, ожил. Может, за стол сядешь?

– Нет-нет, пусть отлеживается, - забеспокоилась Наташа.

Ой, худой какой. Ничего, она сало привезла. Откормит.

– Лежи еще, не вставай, - сказала строго.

Андрей улыбнулся.

Через две недели она решила, что можно уже и домой. Андрюша доедет. Им обоим уж очень хотелось. Ну и что, что мороз. Укутались, человека наняли, чтоб довез.

Возница весело на них поглядывал.

– Ничего, Наташа, мы летом в монастырь поедем, сорокауст закажем, - взял ее руку в рукавице Андрей.

Откуда он мысли ее читает?

– Как ты знаешь, что я про бабушку думаю?

Она ему уже рассказала, что произошло.

– У тебя складка между бровей, когда ты про нее говоришь. Или думаешь.

Наташа прижалась к его плечу. Вскинулась:

– А может я не смогу поехать в монастырь летом. "Обстоятельства".

Господи, как же Павловые словечки прилипать умеют.

Он сжал ей руку.

– Правда?

– Я не уверена, мне так показалось, - растерялась Наташа.

– Ох, заживем, Наташа. Знаю, какие глаза у дочи будут.

– У сына!

– Всех нарожаем. Всех, кто попросится.

Они рассмеялись.

Возница обернулся.

– Молодожены, как я погляжу?

– Можно и так сказать, - ответил Андрей, - еще года нет как женаты.

– Деточек-то собираетесь заводить?
– уставился возница на Наташу.

Ответил Андрей. Солидно так.

– Собираемся.

– Собираемся!