Одаренный проклятием

– Эй, ты чего? – я провел ругой по волосам девушки.

 Она резко подняла голову и прожгла меня взглядом:

– Я не смогу отделаться от своего дара, понимаешь это? Теперь до конца своей жизни, я буду на побегушках у Смерти! Кстати, продолжительность моей жизни также зависит от моего подчинения! Да что же за судьба такая!

– Надо искать во всем позитив.

– Да в чем тут позитив ? – продолжала распыляться Олеся, - Одно дерьмо вокруг!

 В подтверждение ее словам свернула молния.

– Вот теперь еще и гроза, - вздрогнув, буркнула она в унисон со звуком грома.

– Боишься грозы?

– Ничего я не боюсь, - огрызнулась она и вновь дернулась от небесной вспышки.

– Оставляй машину здесь, у меня переждешь стихию, - отстегиваясь, поставил я перед фактом говорящую.

 Она не стала спорить, так как небесную гладь располосовала еще одна стрела.

Передо мной упала капля, распластавшись на асфальте мокрым пятном. Это было сигналом к началу дождя. Вода забарабанила по крыше Олесиной машины. Девушка, кутаясь в прихваченную с собой, кофту, топала за мной, под защиту козырька подъезда.

– Ужасный день. Ужасный год. Ужасная жизнь.

– Эй, ты чего? – я затормозил, и девушка врезалась носом в мою спину.

– Идем уже, - пробурчала она, толкая меня к дому.

– Да иду я, иду.

Зато перед дверью моей квартиры затормозила сама Олеся:

– Я не пойду туда, видящий.

– Это еще почему? – я уже привык, что она игнорирует моё имя и перестал заострять на этом внимание.

– Энергетика, - коротко ответила она.

– М?

– Каждое жилище источает какую нибудь энергетику. Спокойную или шумную. Радостную или печальную. Тут же ничего. Пустота. Будто давно никто не живет.

– Может, я уже мертв, - отшутившись, я отпер дверь и шагнул в прихожую.

– Ха-ха, - иронично фыркнула девушка, переступая порог, - Неужели ты сам этого не чувствуешь?

– Энергетику вещей я ощущаю смутно, да и то,когда она ярко выраженная. Или видна. А к своей квартирке я привык. Наверное, это тоже многое объясняет.

– Возможно, - говорящая поёжилась, как от холода, - Как только закончится гроза, я уеду.

– Хорошо, - я не стал с ней спорить, - Есть будешь?

– Нет, не хочу.

– Тогда хотя бы кофе.

Она обреченно вздохнула и пошла за мной в кухню.

Доставая чашки, я задал Олесе вопрос:

– Скажи, что ты для себя решила?

– Ты по-поводу моей «работки»? – вскинула брови девушка и, не дождавшись от меня ответа, продолжила, - Еще не знаю. Это сложно убивать невиновных. Убивать из-за какого-то идиотского баланса.

– А что если не убивать, а помогать, - выговорил я фразу, которая родилась еще в доме знающей.

– Что ты имеешь в виду?

– Ведь есть неизлечимо больные люди, которые мучаются и не могут спокойно умереть. Я подумал об этом, когда знахарка попросила тебя об услуге. Кто знает, что произошло бы с ней, не приехав мы тогда.

Олеся, закусив губу, посмотрела в окно на молнии, которые чертили свои узоры на потемневшем небосклоне. О чем она сейчас думает? На самом деле я понимаю как ей тяжело. Если я жил с этими странными умениями почти всю жизнь, то на нее все свалилось неожиданно. Если бы я только мог помочь ей.

– Я подумаю над твоими словами, видящий, - одарила меня улыбкой Нильская.

Поставив перед ней чашку с дымящимся кофе, я вгляделся в карие глаза говорящей. В них поселилась надежда. А это уже не может не радовать.

– Ты же уволилась с работы, что сейчас будешь делать?

– Я просто сменила один супермаркет на другой, - пожала она плечами, размешивая сахар, - Так удобнее находить новых жертв.

– Ты уже говоришь, как профессионал, - хохотнул я, а потом поник под тяжелым взглядом гостьи.

– А почему тебя так это интересует?

– Мы заговорили о работе. Саму жизнь ты зарабатываешь у Смерти. А на жизнь тебе хватает?

– По этому поводу можешь, не беспокоится, - наконец поняла меня Олеся, - Думаешь те люди, которых я погубила, платили мне только жизнями? Зачем мертвецу материальности?

Я подавился горячим напитком после таких откровений.

Солнце давно опустилось за горизонт, а дождь и не думал прекращать барабанить по окнам. Олеся вытребовала у меня плед и книжку Белянина, удобно устроилась на диване в зале и погрузилась в чтение. А я все не мог успокоиться после пережитого сегодня. Знахарка отдала добровольно свою жизнь, чтоб вселить надежду в говорящую. Неужели она посчитала это выше своего существования. Или и правда хотела уйти без боли, не отдав стервятникам силу. Этого я не узнаю никогда. Но все же «Спасибо, тебе, знающая»!

Когда я открыл глаза, было уже позднее утро. Видимо, я очень устал, раз заснул в кресле. Олеся, свернувшись калачиком, посапывала на диване. Раскрытая «Сестренка из Преисподней» мирно валялась на полу. Подняв книгу, захлопнул ее. От резкого звука веки блондинки вздрогнули, и она испуганно уставилась на меня.

– Что за…, - заспанным голосом прохрипела она, а потом, по-видимому, вспомнила вчерашние происшествия.

– Доброе утро, говорящая.

– Доброе, - раздраженно отозвалась та.

– Что желаете на завтрак? – шутливо поклонившись, поинтересовался я?

Задумавшись, Нильская хмыкнула:

– Равиоли с грибами давно не ела. И белое вино семидесятипятилетней выдержки, пожалуйста.

– Будет сделано, - отрапортовал я и отбыл на кухню.

А уже через пятнадцать минут Олеся с довольным видом уплетала яичницу с сыром.

– Не равиоли конечно, но тоже неплохо.

– Ваше вино, - поставил я перед девушкой чашку с чаем.

– Оно точно семидесятипятилетней выдержки? – наиграно сморщила она носик.

– Абсолютно точно, - сорвал я весь спектакль хохотом.

Трель дверного звонка перебила меня. И спихнув свою тушку со стула, я поплелся открывать дверь.

– Селезнев, ну ты свинья! – перед моими очами вырисовалась сама Архаина.

– И тебе привет, что хотела?

– Свин! – фыркнула девушка, бесцеремонно врываясь в квартиру, - Телефон не берет, на смски не отвечает, - перечисляла она, направляясь к холодильнику,- А я, между прочим, волнуюсь, - потом последовал минутный ступор, пока две девушки разглядывали друг друга. Архаина одумалась первая, и мило улыбнувшись, протянула руку: