Одаренный проклятием

– Вот это лучше, - отгоняя сон, отозвался я.

– А мне не нравится, - фыркнула она и ураганчиком опять исчезла в примерочной.

 Я выпустил воздух из легких через стиснутые зубы. Моя бедная нервная система. Крах ей. Полнейший.

– Ладно- ладно, пойдем уже, - за руку тянула меня Архаина. И о боги! В сторону выхода.

– Домой? – в надежде уточнил я.

– Нет, конечно, - отозвалась она, как будто я сморозил глупость, - Сейчас еще заглянем в обувной, потом продуктовый, а уже потом можно пойти погулять.

– Погулять? – не веря своим ушам, переспросил я.

– Ну да, а что?

– Настя! Я тут с тобой с самого утра! Мы были в десяти магазинах! Ты перемеряла сотни шмоток! Погулять?

– Ты что устал? – фыркнула она, - Селезнев, я тебе поражаюсь. Шопинг расслабляет. Это, как медитация. Ты спокоен и свободен. Ты счастлив. Разве нет?

От удушения ее спало лишь то, что мои руки были заняты покупками.

А через двадцать минут, развалившись на парковой лавочке и поедая подтаявшее мороженое, я уже и забыл думать о доме.

– Какие у тебя планы на это лето? – спросила Настя, наблюдая за белыми облаками.

– Пока никаких.
– Глухо ответил я.
– Как только разберусь со всеми делами – устрою себе отпуск. А, может, и вообще уеду из города или страны.

– И куда?

Я пожал плечами:

– У меня от родителей домик в Кронштадте остался. Можно наведаться.

– Да, я помню, ты рассказывал, - хмыкнула Настя.

– А у тебя что?

– Хочу провести это время с сестрой. Она говорит, что ненадолго приехала. Мы с ней больше десяти лет не виделись.

– А где она все это время была?

– Лучше у нее спроси, потому что мне она всей правды не говорит, - вздохнула Архаина, - Ну что, Никит, спасибо, что составил мне компанию в такой нелегкой прогулке.

 Я фыркнул:

– У меня просто не было выбора…, - пробормотал я.

Настя обиженно отвернулась, произнеся что- то наподобие:

– Неблагодарный.

***

Распрощавшись с Архаиной у ее дома и сгрузив там же все пакеты, поплелся к себе. Желание было только одно – спать.

– Ну, здравствуй, Никита, - тихий, почти шелестящий голос долетел до моих ушей.

Возле моего дома под раскидистой ивой сидела девушка. Темные волосы спутанной волной закрывали худое бледное лицо.

– Вот мы снова и встретились, - Валерия поднялась с травы.

– Здравствуй, Лера. Как жизнь?

– Жизнь, - просмаковала она слово. – Какое интересное название жалкого существования. А звучит то, как гордо. Скажи, Селезнев, что для тебя жизнь? Что может держать тебя тут? Ведь ты погубил друзей! Они умерли из- за твоего идиотского дара! Сережа был совершенно ни в чем не виноват! Но из- за тебя стал бояться темноты. Шугаться шорохов. Ему мерещились звуки! Я этого не слышала! А он – да. И все из- за тебя. Ты втянул его, не пойми во что! Как ты теперь можешь существовать и называть это жизнью?

– А Сережа тебе не рассказывал, что лишь благодаря мне дожил до такого возраста?

– Не надо оправдываться, - мотнула головой девушка, - Ты не сможешь загладить свою вину. За свои поступки нужно нести наказание. И я уже говорила, что ты поплатишься за всё.

– Лера, ты извини, но у меня нет времени на пустые разговоры.

– Я просто пришла предупредить и попрощаться, - улыбнулась она.

– И что же ты сделаешь?

– Превращу твою жизнь в ад, - пообещала она и, развернувшись спиной, побежала в направлении автобусной остановки.

– Отлично. Давно хотел там побывать, - пробормотал я, топая к подъезду.

***

Утро следующего дня началось с дребезжания стен. Как я люблю ремонт у соседей. Визг перфоратора медленно доходил до ультразвука, и это была невыносимая пытка.

Первой мыслю было конечно найти рано проснувшегося мужика и набить ему лицо. Но я все же сдержал себя и с бутербродом в зубах выскочил за порог квартиры. Захлопнув дверь, я уже собирался выходить на озаренную летним солнцем улицу, но мой взгляд привлек наличник входной двери.

– Что за? – из деревянного косяка на уровне моих глаз торчали три иголки.

Интересно, Лера ничего эффективнее, чем порча, не придумала?

 Аккуратно, чтобы не поранится, выдернул их из наличника и отшвырнул в сторону. Интересно чего еще от нее ожидать? Куклы вуду?

Дожевывая колбасу, я подставил свое бледно лицо лучам ультрафиолета. Пора приобретать нормальный человеческий загар, а не ходить как упырь из детских страшилок.

Сегодня меня радовал прохладный ветер, срывающийся резкими порывами. Он заставлял танцевать облака на небе и мелкий мусор на земле.

 Изменив курс, я отправился в сторону заброшенного парка. Чувство беспокойства спало, и умиротворение поселилось где- то внутри меня. Все тот же знакомый путь до дороги, тропинка среди высоких деревьев. Чьи зеленые кроны тянутся к небу, разрушенные вандалами парковые лавочки и урны, поржавевшие от времени.

Если уйти чуть глубже, то найдешь местечко для себя или скорее для своей души. Я же уже говорил, что люблю находиться наедине с собой. Это помогает разобраться в мыслях и проблемах, найти верное решение. Не делать то, что навязывает общество, а прийти к своему выходу. Уникальному и неповторимому.

– Я знала, что ты придешь, видящий, - раздался за моей спиной звонкий голос.

Развалившись на лавочке, сидела Олеся, собственной персоной. В руках девушка держала книгу, а на коленях у нее лежала открытая пачка чипсов.

– И тебе привет, говорящая, - ответил я ей тем же тоном и подошел поближе, - Что читаешь?

– «Цитадель» Грацкого.

– Демоны, - протянул я, - Тебе нечисти в жизни не хватает, что ты о ней еще и книжки читаешь.

– Тут не столько о демонах, сколько о людях, которые становятся ими.

Я фыркнул:

– Ты что- то хотела?

Она подняла на меня свои карие глаза:

– Не совсем. Это же ты хотел многое узнать. И я тебе предоставлю такую возможность.

– Да- да, я помню, - перебил я Нильскую, - Но для начала я должен выполнить одну твою просьбу.

– Совершенно верно, - одарила меня улыбкой девушка, - И представь себе, эту просьбу я уже придумала. И выполнять ее мы будем завтра.

– Можно поподробнее?

– Я вижу, ты заинтересовался, - она подпрыгнула на лавочке от нетерпения, - Но расскажу я тебе все завтра по пути.