Одаренный проклятием

– Да. Я не могу так больше. На моей совести больше пятидесяти смертей. И самое страшное, что я знаю про них все. Имена, фамилии, истории из детства, семью. Я узнаю это все о них в момент их кончины. Вся их память передается мне. Это больно. Это больнее рака.

– Скажи, - вдруг осенило меня, - среди них есть Левенчук и Прохоров?

 Говорящая на секунду задумалась:

– Нет, таких нет.

– Хорошо, - я набрал воздух в легкие, - А я зачем с тобой еду?

– Ну, во-первых, если в моем проклятии виновата эта «бабка», то есть шансы, что она даст ответы и на твои вопросы о даре. Или тебе просто есть, что узнать у человека с такими способностями, - а потом чуть тише добавила, - Да и страшно мне одной к ней ехать.

Девушка задумавшись, продолжила:

 - У тебя есть возможность сейчас отказаться от всего и выйти из машины.

– Ага, именно для этого ты увезла меня от города, хрен знает куда, остановила машину посредине леса и предлагаешь выйти? Ну, уж нет, дорогуша, я еду с тобой.

Победно улыбнувшись, Олеся сразу переключила на третью передачу и вдавила педаль газа.

– Олесь, если ты умрешь, то появится другая говорящая. Ведь так?

Девушка вздрогнула от моих слов:

– С чего ты это взял?

– Ты же сама сказала, что кто-то должен поддерживать баланс. Души спасаю я. А кто их восстанавливать будет?

 Говорящая вздохнула:

– Веришь, мне тогда будет уже все равно, - она улыбнулась, - Главное, что это буду делать не я.

– Ты хочешь сказать, что живешь с этим всего пять месяцев? – на пальцах подсчитал я время.

– Да.

– И ты уже готова отказаться от жизни?

– Ты хочешь сказать, я поступаю хорошо? – процедила она сквозь зубы.

 - Это ведь не твой выбор…

– Вот именно! За меня решают! Ненавижу, когда за меня принимают решения!

– Я живу с этим почти с детства, - заговорил я, а девушка притихла, - Я не помню, когда впервые столкнулся с потусторонним. Кажется лет в десять. Может, и раньше, я не помню. С тех пор я стал другим. Видящим, как называют меня. … Даже не знаю, как вас всех обозвать. Те, кто связан с тем же с чем и я. И я смирился. Я принял это, как часть себя. Да, не спорю, я бы хотел жить обычной жизнью, я бы хотел отказаться от всего этого. Но для меня важнее то, что я могу принести кому-то пользу. Я могу кого- то уберечь от опасности. Для меня сейчас важнее всего, понять, что случилось с моими друзьями.… Даже не так! Мне важно знать, кто их убил. И отомстить. Даже если я слабее, даже если у меня шансов ноль, я буду бороться. Несомненно, я хочу знать, откуда у меня этот дар, это проклятие. Но это не самое важное на данном этапе жизни. Я должен помочь им, а уже потом себе. Понимаешь разницу?

– Да. Только разница в том, что ты можешь нести пользу. А я нет.

– Можешь.

– Нет! – почти выкрикнула она.

Лес мгновенно отступил назад, выпуская машину на залитые солнцем поля.

– За поворотом уже деревня, - спокойным тоном сообщила блондинка, будто ничего не произошло, и никакого разговора не было.

Ничего, Нильская, я тебе еще вправлю мозг, только дай мне время.

 Олеся вывернула руль вправо, машина послушно свернула с трассы на грунтовую дорогу. Подпрыгивая на кочках, мы добрались до небольшого колодца. Низкие ветки, растущих по бокам от дороги деревьев, царапали окна, стараясь пробиться в салон автомобиля. Свернув влево, машинка поспешно покатилась по пыльной неасфальтированной дороге. В поле зрения появились первые дома. Разница между ними была грандиозная.

 Вот перед тобой каменный трехэтажный дом, даже скорее усадьба, с небольшим садиком, за высокими коваными воротами. А рядом покосившаяся от времени избушка с проломленной соломенной крышей и низкими, почти вросшими в землю, оконцами.

Нильская притормозила возле двух старушек, сидящих на лавочке под раскидистой березкой.

– Я сейчас, - хлопнув дверью автомобиля, она подбежала к бабулькам и что-то, отчаянно жестикулируя, им втолковывала.

 Плюхнувшись обратно на сидение, с горечью пробормотала:

– Старушка эта сейчас при смерти почти. Можно, конечно, к ней наведаться, но хорошая ли это идея?

– Ты ехала сюда именно за этим. Если ты не придешь к ней, то никогда не узнаешь правды.

– Да, наверное, ты прав, - вдавив педаль газа, говорящая отправила «форд» вглубь деревеньки.

 Миновав еще десятка три домов, мы выехали за околицу.

– Ты куда?

– А это как в старых детских сказках, - хмыкнула девушка, - Ведьма живет за людским поселением.

 Через сто метров показался небольшой домик, выложенный из белого камня. Красная черепичная крыша, большие окна.

– Ставен не хватает, - фыркнула Олеся, останавливая машину.

Полукругом, будто оберегая постройку, высажены яблоньки. Они склонялись к земле под тяжестью сочных наливных плодов. В их кронах гнездились соловьи, весело перекрикивая друг друга.

– Почему никто не соберет яблоки? – удивленно спросила у меня девушка.

– Нельзя, они несут беду, - пробормотал я, наблюдая за тенью, которая укутала весь участок «бабки».

– Значит, не все так просто, как казалось. Идем.

 Я последовал за говорящей. Девушка приотворила тяжелую деревянную дверь и зашла в сени. Потоптавшись на месте, потянула на себя вторые двери, уже в хату. В доме находилось две женщины и девчушка.

– Скажите, - обратилась к ним Олеся, - Я могу поговорить с Ней?

– Нет, девушка, что вы! – встрепенулась одна из сиделок умирающей, - Вы бы видели в каком она состоянии. Никаких посетителей!

– Пусть войдет, - словно ветер зашелестел.

 Олеся, улыбнувшись, победно прошагала мимо, скрипящих зубами, теток.

Не скажу, что комната ведьмы была бедной. Убранная, чистая. На широкой кровати, среди мягких перин и подушек мечется в горячке женщина. Серые волосы рассыпаны по белой наволочке, на лбу выступила испарина. Высохшая рука тянется к вошедшей говорящей.

– Сядь, - вырывается из губ «бабки».

 Нильская поспешно хватает стул и ставит его перед кроватью умирающей:

– Он со мной. Вы не против? – даже не кинув в мою сторону взгляд, прошептала девушка.

В ее голосе появилось почтение и страх. Она боялась ее. Ту, которая даровала ей жизнь.

– Давно не виделись, - старушка закашлялась, - Что вновь привело тебя ко мне, через столько-то лет?

– Вы помните меня? – голос Олеси дрогнул.

– Конечно, девочка моя, я помню тебя, - улыбнулась женщина.

– Я хотела спросить… - говорящая замялась, - Спасение моей жизни сейчас обходится мне слишком дорого. Знали ли вы, что подписали мне договор со Смертью?

– Да. Это был единственный выход. Прости меня, - со свистом выдохнула знахарка.

– Пожалуйста, разорвите этот контракт... или что там подписано? Я не хочу больше приносить зло, - в голосе говорящей послышалась мольба.