Одержимые блеском: о драгоценностях и о том, как желание обладать ими меняет мир

Елизавета тоже об этом знала. Она запаниковала, что редко случалось с ней на людях, и сначала отказалась выходить из лодки, на которой ее привезли к Тауэру, а затем и входить в тюрьму, оставшись сидеть под проливным дождем на ступеньке у ворот. В конце концов Елизавета все-таки взяла себя в руки и согласилась отправиться в камеру. Она оставалась в тюрьме с марта и до конца мая 1554 года, и в течение этих трех месяцев ее терроризировали и постоянно допрашивали. Наконец, вопреки сильнейшему желанию королевы Марии казнить свою сестру, не нашлось ни единого доказательства вины Елизаветы. С точки зрения закона казнь Елизаветы была бы просто убийством. Мария отпустила Елизавету и разрешила ей оставаться в ее поместье под вооруженной охраной.

Тем временем Мария вследствие своей набожности согласилась с консервативным мнением, что женщине не стоит править одной. В тридцать семь лет у нее оставалось не слишком много времени, чтобы выйти замуж, поэтому она начала искать короля. Неудивительно, что ее выбор пал на испанца Филиппа II. Мария заявила, что влюблена в него, едва лишь увидела его портрет. Влюбленность оказалась настолько безоглядной, что королева «не стала терпеть никаких возражений ее совета» [169] . Она либо не замечала возмущения знати и простого народа, либо не считалась с ним. Испанская королева – это одно, испанский король – это совсем другое. Испания была в то время мировой державой благодаря денежному потоку из Нового Света, и англичане-ксенофобы чувствовали, что их страна окажется под испанским ярмом. Продлись брак Марии и Филиппа дольше, скорее всего, они бы оказались правы.

169

Borman, Elizabeth’s Women.

Приготовления к свадьбе шли своим чередом, и вскоре стало ясно, что Мария соглашается на любые пожелания Филиппа. Именно он настоял на том, чтобы Мария выпустила Елизавету из-под домашнего ареста, приняла ее при дворе и помирилась с сестрой. Мария с горечью подчинилась требованию Филиппа, хотя сама мысль о примирении была ей ненавистна. Но Филипп был красивым и очаровательным, к тому же на одиннадцать лет моложе. Она вела себя как хихикающая молоденькая девушка, говорила только о женихе и, честно говоря, в тридцать семь лет вела себя как дурочка. Ее советники сдались, объединились и начали готовить самый строгий брачный контракт в истории. Англия не должна была участвовать в испанских войнах. У Филиппа не будет личной власти и права на драгоценности короны. Как позже выяснилось, Мария не приняла большинство условий [170] .

170

Мария согласилась на совместное правление. Филипп залез в английскую казну, чтобы вести священную войну на двух разных континентах, и под конец даже настаивал на том, чтобы Англия воевала против Франции на стороне Испании.

Но в этот момент Филипп прислал Марии свадебный подарок – жемчужину «Перегрина». Драгоценность стала «чудом английского двора» [171] . Никто никогда не видел ничего подобного. Это было самое начало периода, известного как «эпоха жемчужины», и она считалась самой совершенной и ценной жемчужиной в мире.

Как только Елизавета увидела жемчужину, она поняла, что хочет ее получить.

Красота и другие вредные условия

171

Victoria Finlay, Jewels: A Secret History (New York: Random House, 2007), 319.

Жемчуг считается ценным с того времени, как люди научились пользоваться орудиями труда. Это самый старый признанный драгоценный материал, его находят в раскопанных захоронениях каменного века. Скорее всего, причина этого в том, что жемчужины уже обработаны природой, они не нуждаются в огранке или полировке, чтобы показать свою сияющую красоту. Во многих древних культурах по всему миру жемчуг ассоциировался с луной и ее мифологией, с любовью, чистотой и безупречным совершенством. В некоторых районах древнего Ближнего Востока люди тысячелетиями верили в то, что жемчуг – это слезы богинь.

Жемчуг как свидетельство богатства и классовой принадлежности также использовался с древности. В Древнем Риме Юлий Цезарь издал закон, запрещающий некоторым классам носить его. В средневековой Франции, а также в Италии и Германии жемчуг могли носить только аристократы. В Англии Эдуард III пошел еще дальше: он определил не только тех, кто не мог носить некоторые драгоценные камни, но и разработал сложную систему украшений для каждой социальной группы.

Жемчуг издревле ассоциировался с божественным началом и использовался для религиозных целей. Там, где была богиня, воплощающая женственность, там обязательно были жемчужины. В Риме жемчужины чаще всего «посвящали Венере, богине любви и красоты, родившейся, согласно мифологии, из морской раковины» [172] . В греческой мифологии жемчужины считали каплями воды, упавшими с тела Афродиты, когда та выходила из моря, и полагали, что они сохраняют сияние богини и ее незапятнанную чистоту. В Древнем Египте жемчуг был символически связан с матерью-богиней Исидой, а в Китае – с жемчужной девой Си-ши, с чьей красотой могли соперничать лишь небеса. Иными словами, ассоциация жемчуга с религией универсальна. В каждой религии она выражается по-своему, но суть одинакова: сияние – это почти благочестие.

172

Landman et al., Pearls.

Вне зависимости от предложения и спроса, жемчуг всегда было трудно найти. В основном это было связано с тем, что он находится под водой и внутри другого организма. В отличие от драгоценных камней, жемчуг – это не камень, а биологический побочный продукт живого организма. Сексуально, не правда ли? На самом деле это побочный продукт двух живых организмов. Многие слышали историю о песчинке, которая раздражает устрицу, и та начинает выращивать вокруг песчинки жемчужину. История почти верная, если не считать того, что никакой песчинки нет и в помине, а образование жемчужины нельзя назвать ростом. Она выстраивается слоями подобно кирпичной стене, поэтому жемчужины представляют собой не кристалл, а минерализованный секрет внутри живой ткани. Это все равно что камень в почках!

Процесс в устрице [173] начинается не с песчинки, а с инфекции (согласна, не слишком романтично) или паразита. Обычно это паразитирующий червь (простите) или гниющая крупица, попавшая в раковину. Когда моллюск не может от нее избавиться, он пытается защитить себя другим способом: он окутывает то, что в него попало. Слой за слоем собственным органическим материалом он покрывает чужака, пока паразит или инфекция не окажутся изолированными и безвредными. В некоторых редчайших случаях основой для жемчужины становится крошечная рыбка или другие морские создания, попавшие в раковину и заживо замурованные, хотя и сохранившие свою форму.

173

Это может быть любой моллюск. Все они создают собственные варианты жемчуга, некоторые из которых намного ценнее, чем жемчуг устриц.

Мать-природа причудлива.

Жемчуг состоит в основном из полиморфного карбоната кальция (CaCO₃), то есть в двух формах: арагонита и кальцита. Из двух полиморфов кальцит является более стойким. Арагонит и кальцит состоят из одинаковых компонентов, но молекулы соединены по-разному, что обеспечивает двум полиморфам различные физические свойства. Как в алмазе и графите, все зависит от атомной решетки. Если арагонит нагреть [174] , то он превратится в кальцит.

174

Нагревать придется до высокой температуры – 380–470 градусов Цельсия, – чтобы арагонит превратился в кальцит.

Но карбонат кальция – это еще не вся жемчужина. От десяти до четырнадцати процентов массы жемчужины составляют многочисленные органические мембраны из конхиолина, представляющего собой соединение полисахаридов и белков. Оставшиеся 2–4 процента жемчужины – это просто вода (еще одна веская причина, чтобы не нагревать ее). Жемчужины представляют собой концентрические слои, что-то вроде луковицы. Устрица окутывает чужака ультратонкими слоями, один за другим, органическими мембранами – конхиолином – и арагонитом, который также называют перламутром.

В отличие от луковицы композитные слои жемчужины (твердый перламутр и клейкие мембраны) неоднородны. Слои не ждут вежливо друг друга, чтобы аккуратно образовать концентрические круги. Напротив, в процессе биоминерализации две разные субстанции соединяются, как кирпич и цемент. Перламутр образует прозрачный шестиугольный кристалл (кирпич), а на месте его удерживает и наполняет органический конхиолин, действующий как цемент.

Различная толщина и расположение этих кристальных кирпичиков и биологический цемент обеспечивают жемчужине сияние и блеск. Сияние жемчужины частично связано с ее изогнутой зеркальной поверхностью, состоящей из очень крепких, устойчивых к царапинам кристаллов арагонита. Чем аккуратнее изгиб, тем безупречнее поверхность, тем лучше сияние и ярче блеск. Но жемчужины не просто сияют. Жемчужина состоит из миллионов слоев кристаллов и конхиолина, поэтому свет не просто скользит по ее поверхности. Через миллионы микроскопических проемов между шестиугольными кристальными кирпичиками свет проникает в жемчужину, как солнечные лучи сияют сквозь крошащуюся стену. Внутри свет рассеивается, словно в воде, и поэтому некоторые жемчужины буквально светятся изнутри.