Одержимый

К вечеру волнение дошло до пика. Я бродила от окна, к окну. Порывалась несколько раз позвонить Вадиму, но каждый раз замирала, с телефоном, в руке.

Вадим появился. Но вел себя странно. зашел во двор, решительно двинулся к двери, я сделала шаг от окна, а Вадим, развернувшись, пошел прочь.

— Вадим! — крикнула я, распахивая входную дверь, едва успев его окрикнуть, пока он не покинул двор.

Смирнов медленно обернулся. Его было не узнать.

— Вадим! — он стоял несколько минут, разглядывая меня взглядом, пропитанным болью и брезгливостью. — Вадим? — он колебался, в итоге сделал шаг ко мне, понуро отпустив плечи.

Закрыла за ним дверь, не делая попыток обнять.

— Вадим?

— Что это Элина? — только сейчас я заметила в его руках конверт. Я могла бы и не открывать, интуитивно чувствуя, что внутри. И оказалась права, Вадим получил точно такие же фотографии, что я ночью. — Ты с ним заодно? — захрипел он, пальцами надавливая на глазницы. Отшатываюсь. — Какого хуя, Элина?

— Я…я…я

— Что, блядь, ты? — рявкает Смирнов. Резко хватает меня за плечи и встряхивает. А после отталкивает с таким выражением лица, что хочется зажмуриться и никогда этого не видеть. Душа на разрыв. — Шлюха ты, Элина! — Вадим замахивается, но удара не последовало.

— Не смей, — отмираю я. — Не смей так говорить! Я вчера получила такие же снимки!

О, как, — зло смеется Вадим.

Вырываюсь, бегу в кухню. Пара снимков у меня остались. Я как чувствовала, не стала сжигать все.

— На! — кидаю Смирнову в лицо. Он их не ловит. Даже не шевелиться, смотрит в глаза, пока карточки, кружась не оказываются на полу, изображением вверх. Вадим переводит на них взгляд, бледнеет. Медленно опускается, поднимает с пола, на в силах отвести глаз. — Вон сумка, Вадим. В ней деньги. Он не взял.

— Элина, — звучит так надсадно, с такой болью, что хочется закричать. — Он тебя…изнасиловал?

— Шлюх не насилуют, — едва удается вытолкнуть из себя эти слова. Я ждала Вадима весь день, но сейчас, единственное что я хочу, чтобы он ушел, и больше никогда не возвращался. — Не подходи! — ору, выпячивая ладони вперед. Вадим замирает, не сводя с меня взгляда: сочувствие, тревога и капля жалости. — Вадим, — чуть спокойнее. — Пожалуйста, забери деньги и уйди.

— Элина, тебе надо к врачу!

— Мне надо чтобы ты ушел!

***

Я еще долго слонялась по дому.

Прежде чем он позвонил.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает, и по голосу кажется, что это его действительно волнует.

Но, я не верю.

— Хорошо, — отвечаю.

— Я говорил, не врать мне, — он будто не злиться. — Хотя, я бы удивился, скажи ты правду в данной ситуации. На самом деле, ты сама виновата. Если бы была послушной девочкой, смогла бы избежать боли. Я умею быть нежным. Еще раз трахнешься, с кем-то кроме меня, я тебя накажу. Поняла?

— Да, — с силой зажмуриваюсь. Это снова повториться! Он снова сделает это со мной. Зубы начинают стучать.

— Эй, повторяю, будь хорошей девочкой, и тебе понравится. Перед дверью пакет, — без перехода. — Ты должна использовать ее, как написано в инструкции, — и отключился.

В пакете известной сети аптек лежала мазь. Ее, чаще всего выписывают гинекологи, после дефлорации.

28

Несколько дней ничего не происходило.

Я слонялась по дому, боясь его покинуть. Спала. И полностью прикончила, и без того, скудные запасы продовольствия. Но даже урчащий от голода живот, не смог заставить меня выйти из дома.

Вадим звонил сотню раз, но я его игнорировала. А вот псих, не позвонил ни разу.

Я было, порывалась позвонить родителям, но почти сразу отметала подобные мысли. Уж если бы, они получили бы фотографии, давно объявились бы сами.

В один из вечеров на моем пороге появилась Ольга.

— Твою мааать! — на распев, со злость выдала она, бодро проникая в мое жилище. — Элинка! — подруга крепко меня обняла, мимоходом прощупав ребра и позвоночник. — Ты похудела. Да и выглядишь так, что…эх, — махнула рукой, снова сжимая меня.

— Плохо?

— Что? — Ольга направилась в кухню, волоча за собой объемные пакеты.

— Выгляжу плохо?

— Черт его знает, — наконец резюмирует она, после тщательного осмотра моей физиономии. — Как принцесса в беде.

Усаживаюсь на табурет, лениво наблюдая за ее манипуляциями. Ольга выгружает пакеты, а потом, пытается найти, куда приткнуть провизию.

— Ну так, что?

— Что?

— Принцесса в беде? — жму плечами.

— А что люди говорят?

— Что ты живешь затворницей. Убийцу Ксении так и не нашли, но у полиции есть версия. Убийство за долги.

— Зачем убивать за долги? С мертвых деньги уже не вытрясешь.

— А по мне, любая версия хороша, если она не затрагивает тебя. Приготовить что-нибудь? У тебя в холодильнике мышь повесилась, Элин.

— Нет, — отвечаю вяло.

— Что происходит? Это из-за Саши, да? Элина, может ты обратишься к специалисту? Черт, глупость сморозила, — нас разделяет стол. Ольга прячет от меня глаза. — Жизнь продолжается, ты ведь знаешь? Шаблоны рублю, да? — грустно улыбается, а в уголках глаз скапливаются слезы.

Я собиралась ответить, что-то еще более шаблонное, но в это время позвонили в дверь.

— Ты ждешь кого-то?

Вадима я ждала в последнюю очередь, но пришел именно он.

— Элина? — Ольга поменялась в лице. — Ты знакома с ним?

— Вижу, вас представлять не надо, — сделала я выводы, возвращаясь на облюбованный ранее табурет.

— Черт, Эль, только не говори, что ты и этот тип вместе? — Ольга зашипела, как разъяренная змея. — Ты, вообще, знаешь, что он из себя представляет?!

— Заткнись, идиотка! — не остается в долгу Смирнов.

— Где он тебя подцепил? Этот брачный аферист! — я затыкаю уши ладонями, но не слышать криков невозможно. — Обе его предыдущие жены — женщины весьма богатые! И не молодые!

— Замолчи! — заорал Вадим визгливо. — Ты сама хороша…

— Хватит! Замолчите вы оба! — не выдержала я.

— Расскажи, как ты трахалась с ее мужем! — закончил Вадим. Повисла тишина.

Перевожу взгляд на Ольгу.

— Оль?

— Элина, это не правда! — только глаза ее говорят об обратном.