Один из ста

– Эридий используют для создания артефактов, формирования каналов маны у магов, также он нашёл широкое применение в алхимии, магической инженерии, торговле и …

Я начал сердиться.

– Стоп, телега. Шутки в сторону, как я могу его применить?

– Каналы маны, укрепление тела, – прозвучал короткий ответ.

– И много надо?

– Смотря, для чего его использовать. Но тебе ещё рано думать об этом, адепт.

– Хочешь сказать, ранг маловат? Нужно стать мастером? – уточнил я.

– Проницательность твоего могучего разума просто поражает, – снова раздался в пустоте издевательский скрип-карканье.

Этот разговор еще больше укрепил моё желание скорее достичь следующего ранга. Однако прежде, чем отправиться на следующее испытание, я решил выделить несколько дней для того, чтобы хорошенько отработать приемы ближнего боя по тетрадке Крона.

Когда отведенное для тренировок время истекло, я собрал рюкзак, подошел к заветной двери и убедившись, что во мне не осталось ни капли сомнений или нерешительности, толкнул ее вперед.

Новый мир с виду показался самой обычной пустыней. Вокруг лежали желтые песчаные барханы, над головой в чистом голубом небе сияло яркое белое солнце.

От песка исходил такой сильный жар, что комбинезон моментально нагрелся. Достав из рюкзака тонкий плед, я соорудил для себя что-то наподобие балахона, постаравшись, в первую очередь, защитить голову от превращения в кипящий котелок. Потом без особой надежды посмотрел на свои маг-навигаторы и, о чудо, клякса на пластинке ожила, медленно смещаясь к границе круга.

Ориентиры появились, оставалось всего ничего – пройти испытание. Я закинул в рот водную капсулу и двинулся в направлении, на которое указывал навигатор.

После нескольких часов пути под палящим солнцем по раскаленному песку, пришло понимание того, что ненавидимая мной пустошь Ашара, на самом деле, не такое уж плохое место. Я совершенно выбился из сил. А лежавший вокруг однообразный унылый пейзаж, создававший впечатление отсутствия какого-либо продвижения вперед, утомлял еще больше, чем зной и отсутствие ветра.

Лишь когда солнце начало клониться к горизонту, жара слегка отступила. Не в силах идти дальше, я отыскал ровную площадку для палатки, и едва закончив ужин, рухнул на лежанку, как подкошенный.

Пробуждение было ранним: солнце ещё не взошло, небо над головой только начинало сереть. Пока воздух оставался свежим, я быстренько собрался и отправился в путь. Бодро шагая по песку, я поймал себя на мысли, что ни разу не встретил привычных для пустыни живых существ – ящериц, змей или насекомых. Может, этот мир мертв?

Второй день пути не принес никаких перемен. Солнце также невыносимо жгло, и как ни старался я закутываться в плед, к вечеру руки и лицо зудели просто невыносимо. Устроившись на ночлег, я применил печать эликсир, что помогло немного унять боль.

Утром, собрав вещи и кусая потрескавшиеся губы, я по привычке сверился с маг-навигатором. Клякса после активации повела себя гораздо энергичнее и стремительно умчалась к границе круга. Я быстрым шагом отправился дальше, стараясь преодолеть как можно большее расстояние, пока солнце не взошло.

Когда первые нежные розовые лучи пробили горизонт, впереди показались колонны из белых камней, а еще через какое-то время отчетливо проявились очертания зданий. Предвкушение чистой постели и прохладной ванны придало сил, и к тому времени, как солнце вступило в полную силу, я уже подходил к поселению.

К моему глубокому разочарованию, от когда-то большого города остались только руины. Шагая по широкой улице, я пытался представить, как величественно выглядели эти здания, сейчас все больше разрушаемые песком и ветром.

Клякса маг-навигатора настойчиво звала вперед, стуча о край круга. Следуя в ее направлении, я вышел на площадь, где взору открылось здание, с сохранившейся передней стеной. Обломки колонн были украшены узорами и письменами. «Что-то мне это смутно напоминает», – подумал я, осторожно приближаясь к сооружению и держа на кончиках пальцев печать щита.

Вокруг было тихо, лишь шелестел песок, подгоняемый легким ветерком, поднявшимся, когда я приблизился к руинам. Черная аура молчала, но я не терял бдительности. Миновав главный вход, я обогнул стену справа, осторожно заглянул за нее, но не обнаружил ничего кроме песка, скрывшего все подсказки о том, чем это здание являлось раньше.

Солнце уже поднялось высоко, усердно припекая голову. Я вышел за условную городскую черту, и передо мной вновь открылась голая пустыня. Маг-навигатор снова звал вперед, хотя уже не так активно, как делал это перед городскими развалинами. Похоже, руины оказались не тем местом, которое было мне предопределено, но я чувствовал, что идти осталось совсем немного.

Одновременно с решением отдохнуть перед надвигавшейся развязкой путешествия, мне в голову пришла гениальная идея. Выбрав ровный участок, где ветер не терял своей силы, я установил палатку, и прицелившись запустил в песок четыре печати капля. Как только внизу образовалось мокрое пятно, в него вонзился ледяной штырь, превративший лужу в ледяной булыжник.

Исполнив на радостях победный танец, я трижды повторил этот трюк, после чего расположил ледяные глыбы возле входа в палатку, залез внутрь и стал наслаждаться прохладой, которую дарил ветерок, проходивший через импровизированный ледник.

Спустя полчаса ледяные булыжники растаяли, но даже эта короткая передышка придала мне сил. Плотно пообедав, я закинул в рот очередную водяную капсулу и продолжил путь.

Предчувствие скорого окончания путешествия меня не обмануло. Не пройдя и пятисот кубитов, я взобрался на очередной высокий бархан и увидел внизу каменную площадку, возле которой стояли люди, облачённые в тёмные длинные балахоны.

Я быстро пригнулся и стал наблюдать. Судя по всему, здесь готовились к какому-то ритуалу. Часть незнакомцев, следуя указаниям стоявшего в центре человека с белым посохом, наносила на камнях белой краской непонятные знаки. Когда надпись приняла форму круга, человек с посохом что-то прокричал и отошел в сторону. Люди принялись наносить на камни новые письмена, постепенно смещая их к центру, пока не образовали внутри большого круга круг поменьше.

После того, как рисунок на площадке был завершен, человек с посохом, которого я мысленно окрестил «главный», приказал одному из тех, что наносили письмена, встать в самом центре, а остальным занять места по радиусу большого круга. Сам он затянул заунывное песнопение на неизвестном мне тягучем языке, периодически стуча посохом по каменной площадке.