Один поцелуй до другого мира
Шрифт:
Ива натянула покрывало на голову и разрыдалась. В таком состоянии и застал ее Ксандор, вернувшийся с чашкой горячего напитка. Ничего не стал говорить, лег рядом и обнял, прижал к себе, терпеливо ожидая, пока горькие слезы Ивы иссякнут.
— Ты помнишь о моем обещании?
Ива неуверенно кивнула: события ночи были словно подернуты дымкой.
— Я сказал, что не сдамся. Сейчас ты немного придешь в себя, и мы пойдем к Робу и Лаванде, чтобы подумать над тем, как вернуться домой!
— Но Роб сказал, что выхода нет…
— Он не знал всего, что теперь знаем мы! Он ничего
Ива подняла лицо и пытливо вгляделась в глаза Ксандора: «Не обнадеживает ли он меня напрасно?»
— Я честен с тобой, — Ксан угадал сомнения Ивы.
— Я верю тебе.
Ива потянулась к его разбитым губам, на которых запеклась коркой кровь. Поцеловала очень осторожно, боясь причинить боль.
— Здорово он тебя…
Ксандор попытался усмехнуться, но скривился — из трещины на губе выступила капелька крови.
— Думаю, он сделал мне одолжение. Роб знает меня, как никто другой.
Ива поразмыслила над его словами.
— Хочешь сказать, ты рад тому, что он тебя поколотил?
— Еще как!
Ива только головой покачала: вот и поди пойми этих мужчин!
А потом вдруг поняла, что ужасно, неимоверно голодна! Аппетит вернулся, когда отступила болезнь.
На пороге дома Роба и Лаванды они появились спустя час. Ива посвежела и взбодрилась, ей не терпелось начать разговор. Вчетвером они обязательно что-нибудь придумают.
Ива поднималась на крыльцо, когда поняла, что больше не ощущает запаха лаванды, к которому успела привыкнуть. Приостановилась, прижав ладонь к груди: ужас на мгновение захлестнул сердце. Так вот как это бывает... Руки и ноги при ней, а магия исчезла.
— Ива? — Ксандор придержал ее за талию, помогая не потерять равновесие. — Наверное, мы рано вышли. Ты еще слаба.
— Нет… Все хорошо, Ксан. Просто я поняла, что больше не смогу вернуться в Алый дом…
Ксандор обнял, положил подбородок на ее затылок.
— Разве не такая судьба ждет всех алых жриц? Рано или поздно ты бы все равно покинула его.
— Но куда же я пойду?
— О Ива! Ты серьезно? — воскликнул Ксандор, искренне негодуя. — Куда?!
Но договорить им не дали. Роб, услышав голоса, широко отворил дверь. Его взгляд задержался на Иве.
— Я рад, что ты поправилась, — сказал он осторожно, не добавив больше ничего: все и так поняли, что одновременно он сожалеет о потерянной магии.
Лаванда готовила похлебку. В котелке над очагом побулькивала вода, поднимался густой мясной дух. Лаванда срезала кожуру с незнакомых оранжевых корнеплодов и, порезав кубиками, бросала в котел.
— Я помогу.
Ива села рядом, в четыре руки дело стало продвигаться быстрее. Вот только пока в маленькой гостиной не было произнесено ни слова. Девушки молчали, переглядываясь — ждали, когда кто-то из братьев заговорит первым. Они были готовы и к тому, что разговора не выйдет. Ксандор и Роб застыли посреди комнаты, и Лаванда отложила нож, собираясь, если понадобится, разнимать братьев.
— Никогда не думал, что мой свирепый старший брат научится играть на свирели. Помню, ты подшучивал надо мной, когда я терзал струны лютни.
— Терзал — правильное
слово, — сумрачно ответил Роб, но все же не сумел сдержать улыбки, а потом ударил Ксандора кулаком в плечо — теперь без прежней злости, так, для острастки. — Или, возможно, я завидовал тому, что ты оказался смелее меня…На лице Ксандора, покрытом ссадинами и синяками, появилось счастливое выражение: «Старший брат похвалил меня!»
Ива склонилась над корнеплодами, кусая губы, чтобы не рассмеяться.
— Как ты? — прошептала Лаванда.
— Держусь.
— Ты молодчина. Все наладится. Я так рада, что теперь мы вместе. Я тебе все здесь покажу, всему научу…
— Лаванда, — прервала ее Ива. — Еще не все потеряно!
— Что ты хочешь сказать?
— Ксандор все объяснит!
Лаванда бросила быстрый взгляд на Ксандора и Роба, но мужчины сейчас обсуждали события войны. Оба старались держать себя в руках, хотя Робу было тяжело принять то, что за время его отсутствия произошло столько событий. Иногда его охватывала ярость, и тогда он вскакивал с места и мерил шагами комнату. Девушки были рады отвлечь братьев, пригласив к обеду.
Когда пустые тарелки оказались сдвинуты к краю стола, кувшин с морсом опустошен, а от рассыпчатого печенья не осталось ни крошки, Ксандор промокнул губы салфеткой и сказал:
— А теперь давайте думать, как станем выбираться.
*** 57 ***
Он поднял ладонь, предупреждая вопрос Роба.
— Знаю, ты думаешь, что это невозможно. Но сегодня ночью я крутил и крутил в голове все, что мы уже знаем…
«Сегодня ночью?» — удивилась Ива. Потом поняла: он не уснул после того, что между ними произошло. Он помнил про обещание и начал обдумывать план сразу же.
— А знаем мы многое! Мы с тобой, братишка, мужские ипостаси алой жрицы.
Ива исподтишка наблюдала за тем, как изменилось лицо Ксандора при этих словах. Он будто и сам не верил тому, что говорит. Грозный префект, карающий алых жриц, все это время тщательно скрывал, кем является на самом деле…
— Да. Фениксы, — согласился Роб, который уже слышал эту часть рассказа.
Лаванда молчала, но слушала очень заинтересованно и напряженно. А Ива внезапно подумала, что Ксандор за все это время ни разу не обмолвился о судьбе матери. Где она? Что с ней?
Она погрузилась в свои мысли, неосознанно комкая тканевую салфетку, выдергивая из каймы нити. Ее смущение не ускользнуло от глаз Ксандора.
— Спроси!
— О чем? — она вскинула взгляд.
— О том, что не дает тебе покоя.
— Твоя мама…
У Роба потемнело лицо, Ксандор побледнел.
— Ты имеешь право знать... Отец отослал ее, запер в небольшом имении. По сути, она стала пленницей в нем, — сказал Роберт. — Спустя три года она умерла, не выдержав разлуки с нами.
Лаванда, которая, верно, знала, чем закончилась печальная история детства, обняла мужа. Ива сидела ни жива ни мертва. Она до последнего надеялась на лучшее и теперь, узнав правду, не могла решиться на следующий вопрос. «Что она говорила вам той ночью?» — хотела спросить Ива, но это было бы слишком жестоко. Не сейчас. Найдет подходящее время позже.