Одиночество вдвоем

Автобус трогается с места. Я расслабляюсь на мягком сидении, поглядываю на парня, который уставился в окно.

Стена деревьев.

Стоп. Выпрямляюсь, хмурясь:

– Так, твой дом за городом?

Дилан повернул голову, немного удивленно посмотрев на меня:

– Я думал, это и без того понятно.

– То есть, идти по лесу, - шепчу, отводя глаза.

– Боишься меня?
– он довольно усмехается.
– Идти с парнем по лесу. Вдруг я психану, придушу тебя этими наручниками и сброшу труп в озеро.

Я подняла глаза на него, приоткрыв губы:

– Рядом с твоим домом есть озеро?

Дилан, как идиот, хлопает глазами, сжимая губы:

– Я тебе об убийстве, а ты про озеро, - вздыхает, смотря перед собой.

– Так, - я немного наклоняю голову.
– Озеро рядом?

– Да, - Дилан явно не понимает моей заинтересованности. Он притоптывает ногой, подносит кулак к губам, покусывая кожу костяшек. Я внимательно наблюдаю за ним. Парень хрипло выдыхает, напряженно сжав зубы. Опускает руку, сжимает и разжимает ладонь. Она у него дрожит.

– Давай только не сейчас, - шепчу, понимая, что всё его тело странным образом дрожит.

– Я в порядке, - он так же шепчет, откашлявшись. Закидывает голову, макушкой опирается на спинку сидения, прикрывает глаза, пытаясь ровно дышать. Сжимает веки. Сильно.

Я обеспокоено слежу за его состоянием на протяжении всего пути. Дилан молчит всё это время. Видно, как он сдерживает судорогу. Покусывает кожу ладони. Сгибается, разгибается. Не может найти удобное положение.

Я лишь поглядываю по сторонам, надеясь, что никто не заметил странное поведение одного из пассажиров.

Дилан сгибается, касаясь лбом колен. Глухой стон срывается с его губ, и внутри меня рождается настоящая паника. Я поднимаю свободную руку, касаясь пальцами его плеча:

– Эй, - дергаю. Парень поднимает голову, а затем выпрямляется, пыхтя. Моя ладонь заметно дрожит от напряжения, да и странно это. Вот так касаться его.

Дилан дернул плечом, расслабляясь:

– Скоро выходить, - кивает в сторону окна.

– Хорошо, - киваю, решая отвлечь его.
– А, почему Ник не бывал у тебя в комнате?

– Потому что это моя комната, - Дилан отвечает с таким выражением лица, словно это очевидно, как два на два - четыре.
– Зачем кому-то там бывать, - усмехается через силу.
– Тебя я тоже туда не пущу, помнишь, о будке я заикался?

Я дергаю руку, что скована наручниками, поднимаю, хмурясь:

– Ты забыл, кто у нас на поводке?

О’Брайен пускает смешок, дернув руку, чтобы я опустила свою. Ерзает на месте, качая головой:

– Ты только не зазнавайся, девица.

– Окей, Халк, - кривлюсь, отворачиваясь.

Опять смешок с его стороны:

– Поднимай задницу, Бобик, - пытается встать, но не выходит. Ноги, видимо, вялые и слабые. Я поднимаюсь, дернув его за собой:

– Помощь от Бобика не нужна?

– Нет, - отвечает, сдержав стон. Выпрямляется, и мы идем к дверям. Автобус тормозит, и я не могу не усмехнуться, когда Дилан оперся свободной ладонью на мое плечо, чтобы не упасть. Сам он оставил этот жест без комментариев.

Двери открываются, и на меня обрушивается аромат леса. Множество красок: желтые, оранжевые, красные, коричневые, еще совсем зеленые. Бледные и яркие.

Выходим. Смотрю по сторонам. Вокруг, по обе стороны от дороги, - одни высокие хвойные деревья. Вот, почему пахнет хвоей.

Не замечаю, как тяну Дилана. Тот пыхтит, жалуясь на больные запястья, но игнорирую, осматриваясь:

– Вы прям в лесу живете?
– у меня родилось столько вопросов, и мне необходимы ответы.

– Да, - Дилан кивает, сделав умное лицо.
– В старой палатке на берегу озера. Мы - кочевники.

Я раздраженно хмыкаю, ведь интересуюсь вполне серьезно.

– Идем, - О’Брайен кивает в сторону леса.
– Если пойдем вдоль дороги, то потратим больше времени.

Он тащит меня вниз, к стволам деревьев. Я поднимаю голову, разглядывая их кроны. Ели. Высокие ели.

Заходим в лес. Холод окутывает мое тело. Сыро и влажно, но свежо. Свежесть проникает в организм через ноздри. Я глотаю полной грудью, продолжая оглядываться. Свет от бледного неба сочится сквозь стволы деревьев, поэтому здесь не так светло. Земля усыпана иголками, травы практически нет, есть только мхи.

Слышно пение. Не громкое, но уловить можно.

Но главное - здесь тихо.

– У тебя никакой задней мысли?
– Дилан вдруг подает голос, а я, если быть честной, ненадолго позабыла о нем, даже несмотря на то, что мы сцеплены.

– Чего?
– непринужденно смотрю на него.

– Мы идем по лесу, а у тебя не возникает мысли, что я веду тебя в ловушку, где придушу и изнасилую, к примеру. Где твоя осторожность?
– он усмехается.

Я хлопаю ресницами, задумавшись:

– То есть, сначала меня убьешь, а уже потом надругаешься, - шепчу.
– Некрофил, что ли?

Дилан тормозит, взглянув на меня:

– Серьезно?

– Ага, - обхожу его, хотя понятия не имею, где мы и куда идем.

Тропа неровная. Точнее, её здесь даже нет. Мы идем по кочкам, спускаемся и поднимаемся, ведь впадины здесь повсюду. А, поскольку, я отвлекаюсь на всю живность вокруг, то пару раз спотыкаюсь. И Дилану, чтобы не упасть за мной, приходится тянуть руку вверх, чтобы выпрямить меня.

Я потеряла счет времени. Сколько мы уже идем?

– А если серьезно, то чего ты домой не возвращаешься?
– видимо, Дилану настолько скучно, что он решил заговорить первым. Он сжимает и разжимает веки, свободной рукой смахивая пот с лица.

– Не всё там гладко, - единственный ответ, пришедший в мою неясную от бессонницы голову. Дилан усмехнулся:

– Не то место выбрала. У меня дома, уверен, не лучше.

Я невольно улыбаюсь.

Ошибаешься, Дилан. Всякое лучше, чем мой дом.

Наконец, мы выходим из чащи. Но вокруг по-прежнему красуются высокие и стройные деревья. Я щурюсь от бледного света, осматриваясь: озеро. Оно не маленькое. Вода поблескивает. Вокруг деревья. Здесь больше свободного места. Есть съезд. Думаю, для машин. Двухэтажное строение стоит ближе к лесу. Я следую за Диланом, который медленнее перебирает ногами.