Одинокие души

женщину. Она стоит, не двигается, просто-напросто не верит в то, что на неё поднял руку

какой-то щенок. Оглядываюсь, надеюсь, что кто-нибудь ей поможет, но понимаю, что

люди на остановке вымерли. Там пусто. Никто не хочет нажить себе проблем. Абсолютно

никто.

– Ты кретин, - ядовито произношу я. – Когда-нибудь я заставлю тебя сожалеть.

– Я так не думаю.
– Брюнет подводит меня к машине, берет из рук широкоплечего парня

мешок и грубо натягивает мне его на голову. Затем он стягивает мои запястья тугой

веревкой, и я слышу его ухмылку.
– Кажется, наша змея, наконец, угодила в петлю.

ГЛАВА 9. ПРЕНЕПРИЯТНЕЙШИЕ ПОДРОБНОСТИ.

Мы едем минут сорок. По-крайней мере, мне так кажется.

В течение этого периода времени, я слышу тяжелое дыхание Киры, но мы не

переговариваемся, так как прекрасно осознаем, что каждое наше слово станет достоянием

всех присутствующих в машине.

Когда нас вытаскивают из салона, я неожиданно для себя улавливаю посторонний шум, и

неуверенно делаю вывод, что заложников трое. В животе завязывается узел: неужели

Астахов так же угодил в лапы этим отморозкам?

Меня хватают под руки и тащат по скользкому асфальту. Я пытаюсь уцепиться за какие-то

детали, заметить нечто такое, что поможет мне понять, где я нахожусь: тщетно. Такой

способностью обладают только гении.

Меня сажают на стул. Спину обдает холодный пластмасс, и я морщусь. Вот уж угодила в

веселую ситуацию. И что же мне теперь делать? Как выбираться?

Внезапно темнота исчезает перед глазами: с меня стягивают мешок, и я невольно щурюсь.

Свет в помещении неяркий, но почему-то роговицу щиплет. Я пытаюсь привыкнуть к

обстановке, замечаю перед собой смазанную фигуру и сглатываю. Оглядываюсь, вижу

рядом два стула. На них сидят девушка и парень. Кира и Леша. Отлично. Теперь и они

попали в неприятности по вине моей недалекой сестры. Замечательно!

– Ты хорошо сохранилась, - отрезает женский голос, и я удивленно смотрю на девушку. Её

лицо пока смазано, не вижу его очертаний. – Я думала, всё будет гораздо хуже.

– Я должна понимать, о чем ты?

– Но, а кто как не ты?

Улавливаю сначала ошеломленный вздох Киры, а затем замечаю, как сжимаются её

кулаки. Не могу придумать оправдание такому поведению, и вновь поворачиваюсь к

девушке.

Наконец, передо мной предстает четкая картинка.

Волосы незнакомки собраны в тугой хвост. Они рыжие, словно бронза или языки пламени.

Глаза девушки голубые, широкие. На щеках рассыпаны веснушки хаотичными, корявыми

точками. Я нахожу привлекательными её скулы и длинную шею. Хочу продолжить

исследование, но теряю смысл.

Как гром среди ясного неба передо мной возникает автомобильная авария. Я спрашиваю

Лешу о стае, он растеряно смотрит на меня, пытается ответить, а потом перед носом

машины появляется препятствие. Девушка. Эта девушка.

– Вот это да, - как-то истерично протягиваю я, и качаю головой из стороны в стороны.

Вскидываю брови. – Просто не верится в то, что я, наконец, познакомилась с тем

неизвестным препятствием, из-за которого теперь на моем виске красуется белый шрам.

– Наташа, - незнакомка улыбается и подходит ко мне. – Приятно увидеть тебя вживую, а не

через стекло автомобиля.

– Взаимно. – Я нахожусь на грани странных чувств. Мне хочется или орать от злости или

смеяться от безумия. Пока не знаю, что выиграет. – И о чем же надо было думать, чтобы

добровольно встать посреди дороги?

– О многом.

– К примеру?

– О мести.

– Мести? – я фыркаю. – Как низко. А более возвышенной цели не нашлось?

– Пока нет. – Девушка кашляет и изящно протирает рукой рот. – Не вовремя заболела. Но и

такое бывает. В конце концов, на улице приближается зима.

– Будем говорить с тобой о погоде?

– А о чем хочешь поговорить ты?

– Ну, не знаю, - я пожимаю плечами и нервно улыбаюсь. – Например, о том, как такая как

ты, смогла подчинить себе двух качков из лицея?

– Я никого не подчиняла. – Поясняет Наташа. – В нашей семье нет такого понятия, как

повиновение. Все делают то, что считают нужным.

Я на мгновение задумываюсь, складываю пазлы воедино.

Итак, моя сестра связалась с ещё одной стаей, которая, придется отметить, называет себя

немного по-другому, более цивилизованно.

Семья.

Оглядываюсь и сжимаю губы.

Я в логове противника. Здесь темно, потому что мало окон. Пахнет гарью и алкоголем.

Стены бетонные, крепкие, лампы – с синей подсветкой. Где же я?

Выдыхаю. Придется развязать этой красавице язык.

– Только не говори, что ты предводительница этой семьи, - осторожно протягиваю я.

– И не скажу. Это не так.

– Тогда кто?

– Ты, Кобра, никогда не умела сдерживать себя, - улыбается девушка и подходит ко мне так

близко, что я улавливаю в воздухе запах её лавандовых духов. – Вечно задавала вопросы, пыталась навязать всем своё мнение…

– Как же так вышло, что все знают, кто я, а я – нет.

– Не нужно было падать с крыши.

Я уязвленно замираю, но всё же выдавливаю улыбку. Эта игра перестает мне нравиться.

– Здесь душно, - отрезаю я. – Может, открыть окно?

– Серьёзно? – Наташа хитро сужает глаза. – Не думай, что я идиотка. Любой звук сможет

рассказать тебе о нашем местоположении гораздо больше, чем я или некто иной в комнате.

– А в чем прок скрывать адрес этого помещения?

– Она скрывает не только адрес, - невнятно протягивает Кира, и я поворачиваю голову в

сторону подруги. Решила заговорить? Наверно, взяла себя в руки. Рыжая подходит к

блондинке и резко стаскивает с её лица мешок. Глаза девушек встречаются, и между ними