Одиссея для незамужней

Однако в этот же самый момент в уютной кухне Астера неожиданно начинают разлетаться в стороны занавески. Такой теплый и ласкающий глаз свет мгновенно загораживает что-то темное. Я слышу рев двигателей, и эта ситуация заставляет меня крепко вцепиться в плечи мужа.

Что это? Нас уже прибыли разлучать? Может быть, это Миллс собственной персоной или, того хуже, Рада?

Перевожу испуганный взгляд на Астера и краем глаза отмечаю, должно быть, неосознанный жест моего мужа — его рука опускается к бедру, туда, где все десантники, как я помню носят оружие. Я вдоволь насмотрелась на бравых ребят, служащих на Тхарлаксе.

— Не переживай, Лира, — шепчет мне на ухо муж. — Я тебя в обиду не дам.

— Кто это? — Утыкаюсь в его грудь, просто чтобы не видеть того, что меня так пугает.

Неожиданно в голову приходит новая мысль: а что если там люди из федерации? Вдруг Миллс и Рада все-таки договорились о том, чтобы меня выставить? Все-таки мало кто любит тех, кто врывается в дом и начинает там нарушать правила.

— Не беспокойся, Лира, я все выясню, — уверенно произносит Астер, следом он отходит от меня и обыскивает один из ящиков.

Я смотрю на полностью заряженный бластер и чувствую, как холодок ползет по спине. Астер что, действительно хочет отдать мне эту штуку? Все так серьезно? Боже мой, почему же мое первое утро после свадьбы так безнадежно испорчено?

Астер всовывает бластер мне в ладони.

— На всякий.

Постом он выходит в коридор.

— Ты же вернешься?! — кричу мужу вслед.

— Лира, все будет хорошо! — доносится его голос.

Удивительно, но Астер, похоже, умеет говорить так, что перестаешь в чем-либо сомневаться. По сути, он классический военный. Рядом с Астером не страшно.

Проходит какое-то время, в течение которого я пытаюсь совладать с собой. Рассматриваю бластер, который вручил мне муж, и первое, что бросается мне в глаза — индикатор заряда. Кажется, эта штука переведена в боевой режим и полностью готова отражать нападение.

Сердце стучит под горлом. Вот что мне делать, если тут сейчас действительно появится солдат федерации?

Но вместо неприятеля в комнате появляется голос.

Кажется, это та самая песня, которую прервал Астер, сломав мой коммуникатор. Но как? Я же кажется, активировала какой-то там протокол, по которому имею право на уединение со своим мужем?

Не то чтобы я не хотела видеть Ивлина Флита, ведь, если подумать, я должна изобретателю за испорченные гала-очки, а я не из тех, кто считает, что может спокойно остаться в долгу.

Но с другой стороны, неужели этот человек проделал такой длинный путь только для того, чтобы возместить ущерб? И что вообще значит это его “Я люблю тебя, Лира”?

Спрыгиваю на пол, плотнее запахиваюсь в рубашку Астера и подхожу к окну. Занавески все еще разлетаются в стороны, потому что их разгоняет ветер, поднявшийся от работы мощных двигателей шаттла, который завис над шикарной площадкой у дома Астера.

Красивые деревья так и гнутся к земле.

Я вижу, что один из люков шаттла распахнут, в отверстие видно Ивлина Флита, который играет на незнакомом мне инструменте и… поет.

Это зрелище, наверное, любую способно сбить с ног, и я замираю.

В голове так и вертятся вопросы, главный из которых — “Что он тут делает?”, но как только я вижу Астера, все меняется.

У моего мужа в руках зажат настоящий боевой бластер, вовсе не похожий на то оружие, которое Астер дал мне для самозащиты. Я вижу, как он целится в двигатель шаттла и едва разбираю слова, приглушенные ревом моторов.

— Убирайся!

Ивлин прерывает свою серенаду.

— Никогда! — звучит в ответ.

Я роняю бластер за подоконник. Черт, черт, черт!

Перевешиваюсь на улицу, в то время как со стороны входа доносятся слова перебранки.

— Ты нарушаешь границы частной собственности! — кричит Астер. — И по правилам я могу тебя пристрелить, Ивлин!

— Я проконсультировался с юристами Альтерры, — следует ответ. — Небо над твоим особняком не является неприкосновенным!

Кажется, Астер отпускает ругательство, в самом конце его фразы я слышу имя Миллса.

Ба-бах!

После этого я проваливаюсь в пышный куст, осыпающий меня сверху сияющими лепестками.

— А-а-апчхи! — Что-то много на меня в последнее время сыплется лепестков.

Цветочная пыльца укрывает меня сверху. Да что же это такое?!

— Ты нарушаешь право женщины на уединение с супругом! — продолжает Астер.

— А вот это она должна мне самостоятельно сказать в соответствии с твоими, кстати, гребаными правилами!

Шарю руками вокруг себя, потому что сияющая пыльца все еще кружится в воздухе, отражаясь в лучах дневного светила, и все внутри куста покрывается невероятным сиянием — никогда раньше такого не видела!

Наконец подо мной раздается щелчок.

Нет, это просто не может быть звук нарастающего заряда! Неужели я приземлилась прямиком на оружие?!

Самый идиотский конец свадьбы и причина окончания медового месяца: юная супруга сама себя поджарила.

Прикусываю губу.

— Кстати, где ты ее прячешь? — доносится до меня голос Ивлина, а я понимаю, что совершенно точно не могу двинуться. Я только что нащупала рукоять бластера и понимаю, что на корпусе сдвинулся предохранитель, и, таким образом, у оружия активировался боевой режим.

О нет!

Нет, нет, нет, нет!

Если я чуть-чуть смещу попу, оно выстрелит мне в ногу. Это все равно, что приземлиться на мину. Прикрываю веки. Лира, ну вот как ты могла?!

Мне кажется, что с самого начала моих злоключений, ну то есть с побега от Зеппа, я не устаю попадать в самые возможно идиотские переделки.

— Это не твое дело, — шипит мой муж тем временем, а я чувствую себя еще большей идиоткой.

Главное, что мне стоило бы сейчас сделать, так это выйти к мужчинам и разрулить ситуацию, но я прикована попой к бластеру.

А если я отсюда крикну, то мой писк скорей всего утонет в грохоте моторов. Я не умею орать так, как эти два самца.

— Может быть, тогда посмотришь на это?! — в голосе Ивлина отчетливо слышится торжество. — Твой, кажется, родственник лично выдал мне эту бумагу!

— Миллс, — произносит Астер. — Вот же ты ишманская свинья! Интересно, за какую сумму он согласился нарушить традиции, которые, по его словам, он так защищает?!

Наверное, это плохая характеристика.

— Я имею право увидеться с Лирой и лично спросить ее мнение, — продолжает давить Ивлин.