Одиссея креативной королевы

Меганезийский капитан поднял руку и, будто перечеркнул что-то крест-накрест.

– Слабый аргумент, мистер Тейлор. Деловые британские газеты подконтрольны вашему истеблишменту. Кроме того, пока Мейнард Эдуард Кестенвэл был жив все газеты, без исключения указывали данное имущество, как принадлежащее ему. С чего бы доверять внезапно изменившемуся мнению журналистов этих газет? Вот, если бы существовали юридически корректные документы о собственности, тогда другое дело.

– Мистер Бокасса, а что вы скажете о заявлениях свидетелей? Это будет аргументом?

– Смотря, чье свидетельство, мистер Тейлор. Предъявите – посмотрим.

– А чье свидетельство вас бы устроило?

– А чье у вас есть?

– Мистер Бокасса, не надо слишком усложнять. Это не в интересах мисс Кестенвэл.

– Правда? А что, по-вашему, в интересах мисс Кестенвэл?

– В ее интересах: получить компенсацию в обмен на отказ от претензий на наследство.

– Ну… - Бокасса развел руками, - …Тогда вопрос распадается на два. Первый вопрос: денежная компенсация в пользу Зюйд-Индской компании. Второй вопрос: признание баронства Шеппи и достоинство пэра Англии за мисс Кестенвэл.

– Послушайте! – повысил голос Морис Тейлор, - Это несерьезно. Никакие признания невозможны. Мы предлагаем деньги. Миллион фунтов в год. И первый миллион будет выплачен немедленно после того, как мисс Кестенвэл подпишет документы.

Чанди чуть заметно покачала головой. Бокасса снова развел руками.

– Это даже не смешно, мистер Тейлор. Предложите что-нибудь другое. Иначе вопрос перейдет в чисто юридическую плоскость.

– Что значит «в чисто юридическую плоскость»? – спросил лорд Конгрейв.

– Это значит, - пояснил Бокасса, - что мисс Кестенвэл и я оставим вас в обществе уже представленных вам мистера Беглоффа и мисс Уилсон, как юридически правомочных интересантов по промышленным объектам. А вопрос о баронстве Шеппи мы обсудим только в случае, если вы с мистером Беглоффым договоритесь о главной сумме.

– Мистер Тейлор…- нерешительно произнес лорд, повернувшись к якобы адвокату.

– Все нормально, мистер Конгрейв, - сказал тот, - давайте, чтобы быстро решить вопрос, поговорим о максимальной сумме. Это три миллиона фунтов в год. Соглашайтесь, мисс Кестенвэл. Это большие деньги. А если вы не согласитесь, то не получите ничего.

Снова немая сцена. Чанди Кестенвэл поднялась из-за стола и, глядя в глаза Джонатану Конгрейву, негромко, но очень четко произнесла.

– Сэр! Я слышала, что ваши благородные предки доблестно сражались за Англию при Трафальгаре, при Ватерлоо, в Дарданеллах, и в Северной Атлантике. Мне жаль, что вы скатились до поддакивания вору. Я ухожу. Капитан Бокасса, прошу, проводите меня.

– Aita pe-a!
– меганезийский капитан тоже встал из-за стола, - Maeva foa!

– Maeva oe, - откликнулся Влад Беглофф, а Джонни-Ди Уилсон помахала ладошкой.

Бокасса и Чанди с (пожалуй) несколько демонстративным достоинством покинули зал. Беглофф переглянулся с Уилсон и потер руки.

– Ну-с, джентльмены. Обсудим компенсацию. Чтоб не тянуть кита за хвост, я называю разумные цифры: пять миллиардов долларов. Платить можно в рассрочку, если будет банковская гарантия первой категории, или достаточный залог.

– Сколько? – подавленно прошептал лорд Конгрейв.

– Пять миллиардов долларов, - невозмутимо повторил Беглофф.

– С возможностью рассрочки, - нежно промурлыкала Джонни-Ди.

– Вы в своем уме? – осведомился Морис Тейлор.

– Ну, вы это, повежливее давайте, - благодушно отреагировал Беглофф, - а если вам не нравится решать по-хорошему, то получится по-плохому. Это логика, джентльмены.

– Поговорим как разумные люди… - предложил Тейлор.

– Классно! – Беглофф с готовностью кивнул, - Говорите, я слушаю.

– …Так вот: выплаты порядка миллиарда долларов принципиально невозможны.

– А что так? В Правительственном Банке Англии сломался компьютер?

– Не ерничайте, мистер Беглофф. Я предлагаю принять мое утверждение, как факт.

Влад Беглофф, не очень расстроившись, положил на стол авторучку и лист бумаги с какой-то распечатанной таблицей.

– Если нет денег, то делим в натуре. Есть четырнадцать нефтяных платформ, в разных регионах. Давайте нам пять платформ в море Сулавеси. На остальные платформы мы не претендуем, и на Ева-ГЭС с заводом по сжижению природного газа в Северо-Западной Австралии тоже не претендуем. Три рудника рения поделим. Два - вам, один - нам. Вы берете рудник в Андаманском море, и береговой рудник на Курилах. Мы берем морской рудник на шельфе Новой Зеландии. Еще делим инвестфонд «Royal-Synergetic»: полтора миллиарда долларов. Нам паи на полмиллиарда, вам – на миллиард. На этом миримся.

– Мистер Тейлор, - тихо сказал лорд, - о чем говорит мистер Беглофф?

– Он хочет получить треть от всего, - пояснил якобы адвокат, - видите ли, по его логике, поскольку наследство барона оценено в 15 миллиардов, треть этого: 5 миллиардов.

– Вот-вот! – подтвердил Влад Беглофф, - даже без денег можно решить цивилизованно.

Морис Тейлор сжал губы в тонкую линию и покачал головой.

– Мистер Беглофф, речь вообще не может идти о суммах порядка миллиарда. Не важно, деньгами, паями, или правами на месторождения. Я уже называл предел: три миллиона фунтов в год. Это пять миллионов долларов. Можно капитализировать сумму за 20 лет. Получится 100 миллионов долларов. Что вы об этом скажете?

– 100 миллионов в компенсацию за 15 миллиардов, это ни о чем, - ответил Беглофф.

– Какие 15 миллиардов! – воскликнул лорд Конгрейв, - Вам же объяснили: это не было собственностью барона. Он выступал лишь формальным держателем имущества.

– Бумага об этом есть где-нибудь? – поинтересовалась Джонни-Ди Уилсон.

За столом ненадолго наступила тишина. Слышалось только, как лорд Конгрейв нервно постукивает ложечкой по чайному блюдцу. Затем Морис Тейлор произнес: