Одиссея жупана Влада

– Заодно и откроется пусть к примирению, – вмешался в разговор епископ Киприан, -столь необходимый вам обоим, ведущим войну с общим врагом.

– Да, пожалуй, - начал было Григорий, когда вдруг дверь в зал совета распахнулась и в него вбежал запыленный гонец. Отвесив поспешный поклон всем сразу, он прошептал на ухо императору несколько слов. Григорий, сразу помрачнев, взмахом руки отпустил его и развернулся к остальным.

– Только что в карфагенскую заводь прибыл корабль из Триполи, - сказал он, - его капитан рассказал, что не так давно в город причалило судно с беженцами из Кипра. Они плыли на Родос, но буря отнесла их далеко на юг и, чудом избежав арабского плена, ромеи все же дотянули до Ливии. По их словам арабский флот недавно захватил Кипр, подвергнув его страшному опустошению.

– Арабский…флот?
– выдавил один из побледневших сенаторов, - но это же катастрофа.

– Пока еще нет, - покачал головой Григорий, - хотя у нас почти нет своего флота, он сейчас спешно строится на верфях Юстианаполя. Вовремя я надавил на наших навикуляриев, чтобы они раскошелились на строительство новых кораблей. И все же – дела идут куда более скверно, чем мы могли предполагать. Влад, - он обернулся к славянину, - ты говорил, что немало воевал на море?

– Так и есть, - кивнул жупанич, - и на славянских лодьях и на византийских дромонах.

– Очень хорошо, - кивнул Григорий, - тогда не мешкая, отправляйся к твоим сородичам. Скажи, что если они захотят получить землю здесь, пусть сначала помогут нам вернуть море. Когда же ты вернешься с войском – мы начнем подготовку к свадьбе моей дочери.

Влад кивнул, соглашаясь. Мимолетно он отметил злобный взгляд Акселя Цецилия, но не подал виду – сейчас имелись дела и поважнее, нежели неприязнь ревнивого мавра.

Когда же, после обсуждения множества иных вопросов, первый день заседания Совета Африки подошел к концу и все начали расходиться, Влад задержал епископа Киприана.

– Скажи мне, ромейский ведун, - сказал он, - что было в Солуни, когда ты ее покинул?

– Я ждал этого вопроса, - горько вздохнул Киприан, - крепись, сын мой. Незадолго перед тем, как я решил вернуться в Карфаген, в Фессалонике бросил якорь флот друнгария Мануила. Он и принес весть о твоей гибели в египетской пустыни.

– Это рассказал сам друнгарий? – спросил Влад.

– Нет, - покачал головой Киприан, - это сказал один из твоих людей, сошедших на берег вместе с Мануилом. Кажется, его зовут Стойгнев?

– Дальше, - скрипнул зубами Влад, - что с моей женой?

– Стойгнев рассказал ей о твоей смерти, - сказал Киприан, - и предложил стать его женой. Как я понял, Вештица согласилась – последний раз я видел ее обряженной в шелка и странные, египетские драгоценности – уж не знаю, где Стойгнев их раздобыл.

– Зато я знаю, - произнес Влад, - это все?

– Насколько я знаю, Стойгнев договорился с Мануилом о сдаче Фессалоники, - сказал Киприан, - в обмен на беспрепятственный выход славян со всей добычей. Иного Стойгневу не оставалось – у него слишком мало войск. Вештица ушла вместе с ним. Где они сейчас я не знаю.

– Ничего, - улыбка Влада напоминала акулий оскал, - я узнаю. Благодарю тебя, Киприан.

Он развернулся, чтобы уйти, но теперь уже Киприан ухватил Влада за рукав.

– Кесарь беспокоится, - сказал он, - понимаешь ли ты, что он не может отдать дочь за язычника?

– Понимаю, - кивнул Влад, - скажи ему, что Григорию не о чем беспокоится. Я приму крещение, как только …закончу кой-какие дела в Греции.

– Ничего иного мне и не хотелось бы слышать, - улыбнулся епископ, - с Богом, сын мой!

Глава 13: В родных краях

– В Африке каждому из вас найдется свое место!

Жупанич Владислав стоял посреди родного села, окруженный парой десятков своих людей. Иные из них в покинули это село вместе с нынешним воеводой и сейчас они с чувством горделивого превосходства посматривали на своих бедных соплеменников. Сам же Влад среди них выглядел наиболее величаво: в ромейском шлеме, увенчанным султаном из перьев и красном плаще поверх золоченных доспехов с ликом Горгоны. С пояса, украшенного серебряными пластинками, свисал меч Форкия, также в отделанных золотом ножнах.

– С той земли можно собирать урожая в несколько раз больше, чем здесь, - продолжал Влад, - ни в одной стране я не видел столько хлебных полей, столько виноградников и оливковых рощ. И все это может стать нашим – кесарь Григорий наслышан о доблести славянских воев и готов отдать нам эти богатые угодья – если мы поддержим его в войне, что он ведет против арабов.

– Хочешь превратить езеричей в наемников басилевса?! Не бывать тому!

Влад обернулся – к ним подходил небольшой отряд, в доспехах и при оружии. Впереди шел Войко – ныне жупан Войнислав, почти забытый Владом старший брат. Он изменился с тех пор как они виделись в последний раз – некогда статный воин изрядно потяжелел, обзавелся вторым подбородком. Было видно, что меч у пояса Войко нечасто идет в ход.

– Вот кем ты стал Влад – цепным псом у ромеев? – продолжал Войнислав, с ненавистью глядя на брата, - хочешь, чтобы славяне лили свою кровь ради наших исконных врагов.

– Славяне уже проливали кровь за аваров, - спокойно ответил Влад, - каган использовал наших отцов и дедов, многие из которых пали под стенами Царьграда. Но разве не в союзе с аварами мы смогли расселиться на этих землях? Я же предлагаю всем вам новый, более выгодный союз – и новые земли, куда богаче прежних.

– И плата за эти земли - стать холуями у ромеев, - бросил Войко, - хорошо, что отец не дожил до того дня, как ты решил отдать свой народ в рабство.

– Разве раб носит такой плащ? Или такие доспехи? Кесарю нужны не рабы, но воины – поэтому он и приблизил меня к себе, поэтому я и женюсь на его дочери. Не как наемник или раб, но как один из будущих хозяев Африки, зову я свой народ на юг, чтобы разделить с ними власть над той богатой и обширной землей.

Изумленный ропот пробежался средь селян, с восторгом и завистью слушавших Влада. От Войко не ускользнуло и то, что даже среди его дружинников многие внимательно прислушиваются к его младшему брату – и это еще больше разъярило жупана. В ярости он даже забыл об осторожности, сделав несколько шагов навстречу брату и испепеляя его злобным взглядом.