Одиссея жупана Влада
Шрифт:
И все же, несмотря на все это диковинное обрамление, эта сырая пещера совсем не походила на чертоги Морского Царя.
– Ты прав, - послышался позади девичий голос, - это МОИ чертоги!
Влад резко обернулся и едва не подавился изумленным криком, разглядывая неожиданную собеседницу. Она выглядела дивной красавицей: алебастрово-белая кожа подчеркивала роскошные волосы, иссиня-черной волной стекавшие до пояса. Идеальной формы округлые груди венчали ягодки сосков, столь же алые, что и припухлые губы, раздвинутые в легкой насмешке. Лицо поражало совершенной, словно выточенной из мрамора красотой: огромные сине-зеленые глаза, изящный носик,высокие скулы. Голову девушки венчала диадема из разноцветных кораллов, меж которых, лениво извивалась большая морская змея. Изящные запястья украшали серебряные
– Владислав, сын Войнимира, - голос девушки хранил в себе едкую насмешку, - жупан езеричей, князь Мореи и наследник Африканской империи – я ничего не пропустила?
– Разве что насчет наследника, - в тон ей усмехнулся Влад, - такого титула у меня еще не было.
– Уже и не будет, - рассмеялась девушка, - раз ты попал сюда. Знаешь кто я?
– Не тебя ли греки именовали Скиллой?
– Меня, - девушка вновь рассмеялась, - Скилла, дочь Форкия, Владыки Моря и Гекаты Трехликой, Неодолимой, владычицы чар и полной Луны. Ну, раз уж ты слышал обо мне, то не сильно удивишься тому, что увидишь сейчас.
Она широко улыбнулась, обнажив острые как у акулы, зубы и подавшись вперед, выскользнула к Владу. Жупану стоило немалых усилий, чтобы на его лице не отразилось отвращение при виде Скиллы в ее истинном обличье. Меж ее ребер подрагивали узкие жабры, а тонкую талию охватывала бахрома из длинных щупалец, каждое из которых заканчивалось головой, напоминавшей одновременно собаку и акулу. Еще ниже начинался длинный хвост, покрытый змеиной чешуей. Головы тварей с ее пояса злобно уставились на Влада и пещеру огласил злобный лай.
Одним взмахом руки Скилла утихомирила чудовищ.
– Это хорошо, что ты умеешь держать себя в руках, - сказала она, - посмотрим, надолго ли тебя хватит в этой пещере. Отец ведь предупреждал, устами одного из моих братьев, что будет за то, что ты присягнул Распятому?
– Предупреждал, - кивнул Влад, - но я думал, что кара будет иной.
– Смерть в пасти кита, от зубов акул или просто в морской пучине?
– Скилла злорадно рассмеялась, - это было бы слишком просто. Нет, в наказание Форкий отдал тебя мне – отныне и навеки ты обречен стать моим супругом, - она плотоядно облизнула губы раздвоенным языком, - если бы ты знал, как много интересного я тебе приготовила.
Словно подтверждая ее слова, чудовищные головы вновь разразились громким лаем.
– Я готов принять свою кару, - склонил голову Влад, хотя внутри его все содрогалось от такого, совсем не славного посмертия, - но скажи, раз ты богиня, что будет с моей семьей? Останется ли мое имя – и получит мой наследник то, что положено ему по праву?
– Мне не нравится, что ты говоришь о детях от других женщин, - произнесла Скилла, - и в иное время я бы разгневалась за такой вопрос. Но теперь, когда все уже случилось…наверное ты должен это знать.
– Знать что? – в тревоге спросил Влад.
– Хоть ты и крестился, но так и не стал своим для ромеев, - сказала Скилла, - ты потерял не только свободу и жизнь, но и вообще все! И не только ты, но все кто держал твою сторону. Те, кого басилевс считал верными людьми, предали его при первой возможности – и сейчас голова императора Григория торчит на площади перед его же дворцом. Твой дом сгорел, твои жены мертвы, как и почти все дети, а те, кто еще выжил, превратились в беглецов, как и все твое племя – по всей Африке славян истребляют словно диких зверей. Твое же войско, лишившись вождя, скоро разбежится и все, что ты создавал так долго, исчезнет во мраке истории, как и твое имя.
Влад с окаменевшим лицом слушал Скиллу. Ни на миг он не усомнился в ее словах – столь могущественной богине нет нужды врать смертному. Когда же она закончила, Влад прямо взглянул в прекрасные нечеловеческие глаза.
– Я знаю, что не заслуживаю прощения, - сказал он, - и не прошу о нем. Я прошу лишь об отсрочке – достаточной для того, чтобы вернуться на землю и отомстить, а заодно и закончить все, что я начал. Когда же это произойдет – клянусь всеми богами и духами предков,
что я вернусь к тебе, когда ты скажешь.– Зачем мне тебя отпускать?
– усмехнулась Скилла, - когда ты и так мой, душой и телом? Что мне до твоих клятв и твоей мести?
– Еще я клянусь, - продолжал Влад, - что по возвращению к своим людям, принесу величайшую жертву – тебе, твоим матери и отцу, - жертву, равной которой вы не получали никогда и не получите уже после. Также я прилюдно отрекусь от Распятого и никогда уже не крещусь снова – даже для вида.
Скилла замолчала, задумавшись, потом вскинула взгляд на Владислава.
– Всего этого мало, - сказала она, - если ты хочешь, чтобы я тебя отпустила, придется доказать свою верность.
– Все что ты скажешь!
– Хорошо, - Скилла кивнула и в тот же миг головы тварей на концах щупальцев слились в протяжном вое. В обступившей их тьме что-то зашевелилось – из мрака к ним выходили жуткие существа. Некогда, они, видимо, были людьми – до тех пор, пока не утонули в море. Сейчас же сквозь огромные язвыв сгнившей плоти утопленники проглядывали белые кости, по которым ползали разные твари - от едва различимых червячков до крупных крабов. Некоторые из крабов даже сидели на головах утопленников, уцепившись за поросшие водорослями волосы и грозно поднимая клешни. Такими же клешнями, только в разы больше, оканчивались и кисти некоторых тварей, тогда как у других из рукавов сгнивших, покрытых водорослями и ракушками одежд, торчали плавники, щупальца и перепончатые лапы. Уродливые хари скалились острыми зубами, зыркали рыбьими глазами, а то и вовсе пустыми глазницами.
– Они сопроводят нас! – сказала Скилла, неторопливо сползая с груды камней.
– Сопроводят? Куда.
– На мое ложе!- послышался голос из мрака, - следуй за мной!
Жуткие твари обступили Влада и тот, стараясь меньше вдыхать исходивший от их тел смрад, двинулся вслед за Скиллой, окруженный восставшими мертвецами.
Сама богиня исчезла где-то вдали, когда Влад, сопровождаемый конвоем из утопленников, вошел в узкий темный туннель. Пройдя им, жупан оказался в новой пещере, куда больше первой. Здесь также мерцало синими искрами озеро морской воды, посреди которого возвышалось нечто напоминающее раковину исполинского рапана и одновременно - застывшую в камне вульву. Сходство усиливалось обилием влаги, источавшейся из каждой поры странного камня и испускавшей слабый рыбий запах. На входе в розовато-алый грот, раскинувшись на ложе из водорослей, возлежала Скилла, томно взирая на мужчину. Оскаленные пасти куда-то делись – теперь ее талию окружали обычные щупальца, игриво вытягивающиеся в сторону Владислава. А между ними – там, где женские бедра переходили в змеиный хвост, - виднелась пульсирующая воронка, обрамленная тонкими полупрозрачными щупальцами. Они беспокойно шевелились, переливаясь оттенками алого и розового, также как и разошедшиеся влажные губы.
– Ну, что ты медлишь, Влад, - послышался негромкий смех, - вот так выглядит твое искупление. Осмелишься ли ты на него?
Не говоря ни слова, Влад сошел в озеро и, рассекая воду взмахами сильных рук, подплыл к ложу Скиллы. Едва он поднялся на берег, как его оплело с десяток щупалец, привлекая к осклабившейся в похотливой ухмылке богине. Пульсирующие мягкие щупальца присосались к стоявшему как скала уду и Влад почувствовал, как от их волнующих ласк приходит в небывалое доселе возбуждение. Упершись руками о камень, Влад навис над Скиллой и, издав сладострастный рык, вошел в истекающее влагой лоно. Одновременно большие щупальца оплели его тело, сладострастно оглаживая и проникая в самые нескромные уголки, заставляя Влада, сходившего с ума от острого наслаждения, все с большим ожесточением атаковать пульсирующую влажную глубину. В пылу страсти он уже не замечал, как меняется извивающееся под ним тело, как обвивший его ноги змеиный хвост распадается надвое, а вой, лай и шипение, срывавшиеся с алых губ, постепенно переходят в протяжные стоны. Длинные щупальца расплелись и втянулись под гладкую девичью кожу, когда Влад, доведенный до крайности нежными ласками, излился семенем в прохладное лоно и, обессиленный, рухнул на ложе. Скилла же, будто и не устав, гибко поднялась – и Влад с изумлением и восторгом смотрел на длинные ноги с точеными ступнями и идеальной формы округлые ягодицы, на которые спадали длинные пепельные волосы с голубоватым отливом.